Зоя Илоинен - Пешки судьбы. Необычные рассказы

После таких писем я ходил несколько дней в полном смятении. Работа валилась из рук, сон не шел, хотелось забиться в темный угол и тихо умирать. Одна только мысль о том, что я никто для нее, словно нож вонзалась в сердце, а осознание того, что я ее больше никогда не увижу, не смогу коснуться ее, почувствовать тонкий аромат ее волос и просто быть рядом, проворачивала этот нож до самого нутра, вырезая органы и опустошая душу.

В этот раз я получил подобное письмо, которое подкосило меня на месте. Я был зол на нее, на себя и на все остальное. А до кучи, заседание по поводу меня хотели отложить еще на пару лет.

Я вышел из своей камеры и побрел по коридору, невидяще смотря вперед. Какой-то отморозок, проходя мимо ляпнул: «Эй, ну как там твоя подружка-проститутка? Может одолжишь ее на выходной?» Я просто вытащил заточку и распорол ему живот, а потом заставил жрать его же собственные кишки. Потом последовал карцер на 30 дней, и личное дело было отправлено в архив с печатью: «Пересмотру не подлежит».

Через месяц Ая приехала ко мне как обычно. Естественно бытовые проблемы не заставили ее отказаться от встречи со мной. Я рассказал ей, что произошло и, умолял простить, если она конечно сможет. Она горько улыбнулась и обняла меня.

– Эх ты! Столько лет, а ничему не научился. Ну ничего, когда-нибудь ты расплатишься за все свои грехи сполна, – сказала она и я заметил озорные огоньки в ее глазах. «Значит, простила», – подумал я.

– Ха! А что же я по-твоему делаю сейчас? Я сижу в этом богом забытом месте и не имею возможности жить с любимой, разве не это плата за всё содеянное?

– Ну, у тебя ведь был шанс сдержаться, но ты не использовал его. Опять преступил закон. Может быть, в следующей жизни ты родишься маленькой хрупкой девочкой и не сможешь никому навредить? – она заливисто засмеялась и, мне тоже стало весело от этой мысли.

***

Прошло уже несколько месяцев, а от Аи не было никаких вестей. Я не находил себе места. Был как загнанный зверь в клетке, пытаясь хоть по каким-нибудь каналам узнать, что с ней и где она. Но информации не было. Я выкуривал по 3 пачки папирос в день, сидя во дворе и сдерживая слезы.

Холодным декабрьским утром по решетке моей камеры простучали дубинкой и объявили что ко мне посетитель. Я проснулся, вскочил с койки и понял, что во сне рыдал – кожа на щеках была стянута от высохших слез. Я потер лицо и поспешил в комнату для свиданий. Там была Ая.

– Родная моя, что случилось? Где ты пропадала? – я подбежал к ней и крепко обнял.

Она казалась очень мрачной, а в глазах читалась безысходность.

– Понимаешь… Мне было очень тяжело все эти месяцы. Работы не было, деньги кончались. А из комнаты выселят со дня на день. Но особенно трудно было не видеть тебя все это время. И вот сейчас я обнимаю тебя, но лишь для того, чтобы вновь проститься… навсегда…

– Почему?! – слезы остановились в моих глазах.

– Мне нужно как-то жить… а пару дней назад мой «бывший» нашел меня и предложил работу. Это займет несколько месяцев, потом возможно я вернусь, а может быть… и нет. В Англию идет корабль с влиятельными чиновниками и они наняли «бывшего» обеспечить им досуг на время долгого плавания. Вот он и набирает своих прежних девочек. Мы профи, а значит точно справимся с этой работой.

«Бывшим», Ая называла сутенера, на которого раньше работала. Поэтому, вновь услышав это слово, у меня все перевернулось внутри: она возвращалась к проституции. А значит, снова будет мне изменять. Но больнее всего то, что я могу ее никогда больше не увидеть. Да и грех для нее, упускать такую возможность. Если хорошо ублажить богача, можно стать его наложницей и переехать в лучшую жизнь. А что могу дать ей я? Только слезы и нищету.

Я бессильно опустился на пол, закрыл лицо руками и, тело мое беззвучно вздрагивало от невозможности зарыдать. В животе все сжалось, я пытался «отпустить» ее прямо сейчас, «выгнать» из своего сердца. Но не получалось. Она опустилась на колени рядом со мной, взяла мое лицо в свои ладони и начала целовать в лоб, в щеки, в губы, что-то бессвязно бормоча, а слезы катились из ее глаз, делая влажным лицо и одежду.

Я ощутил их соленый вкус на своих губах и, что-то надломилось во мне в ту секунду. Я взял ее за руку и резко вскочил.

– Идем! Мы сейчас же выберемся отсюда!

Она хотела было что-то сказать и удержать меня, но не успела. Я уже тащил ее к двери.

Резко дернув ручку, я выломал замок, и оглушил охранника дверью. В углу я заметил кусок арматуры и взял его. Им я сбил второго охранника, спешащего на подмогу. Когда мы оказались в основном корпусе, там во всю уже выла сирена. Охрана неслась к нам со всех сторон.

– Прошу тебя, не надо, – просила меня Ая.

Но я продолжал бежать, одной рукой держа ее, а другой, размахивая арматурой, валил подбегающих охранников. Какая-то неведомая сила владела мной в тот момент. Люди разлетались, словно тряпичные куклы от моих ударов. Я пронзал их насквозь и проламывал черепа. Мы уже почти добрались до главного выхода, как вдруг острая боль пронзила мое правое плечо и я не смог держать Аю. Она упала на пол и охранники тут же схватили ее. Я рванул к ним, но новый выстрел подкосил мою ногу. Поднявшись, я продолжил движение, отбиваясь от налетающих на меня охранников. Я видел дикий испуг в глазах Аи, я слышал, как она кричит мне, умоляет перестать и сдаться.

– Я люблю тебя, слышишь! Мы выберемся! – кричал я ей.

– Я тоже… тебя… Но пожалуйста, остановись!

Они уводили ее прочь от меня. Я резко рванул, сбросив всех, кто уже висел на мне в попытках усмирить, и побежал, но громкий выстрел отразился хлопком в моей голове и, кровь залила глаза. Мир вокруг окрасился в красное и погрузился в тишину. Я увидел ее широко распахнутые от ужаса глаза и то, как она дернулась в мою сторону. Я продолжал ползти к ней и повторял: «Ая, я люблю тебя! Я люблю тебя, Ая! Я никогда не забуду! Я… тебя… Ая!»

Она сидела на коленях, держала мою голову и гладила по волосам. Касалась губами моего уха, что-то шепча, а кровь окрашивала ее руки и заливала пол. Это последнее, что я помнил в жизни, прежде чем погрузиться в невесомость. Такой сильный я угас на глазах. Такой молодой, я прожил бесславную жизнь. Я мог вырваться и лететь, но лежал с отрубленными крыльями, не в силах что-то изменить.

***

Маленькая Оля стояла посреди комнаты и старательно укладывала куклу в коляску. Оля со всем терпением погрузилась в этот процесс, но кукла сначала не хотела запеленываться, а потом упорно не лезла в люльку.

– Ах ты гадина! – девочка жестоко затрясла игрушку, насильно запихнув ее в коляску, а потом продолжила неистово пинать все вместе.

Наконец с куклой было покончено и Оля с мамой отправились гулять на детскую площадку.