Рита Маре - Жизнь ноль

Если хорошо подумать, мы – самые одинокие люди на свете, нам приходится выбирать лишь эту жизнь и жить в ней. Мы не жалуемся, не просим прощения, ведь жизнь научила нас одному – доверять только себе.

Друзья долго не расходятся, я приезжаю домой за полночь. Отбрасываю все лишние мысли. Работа.

Утро в будний день всегда одинаковое – встаю, умываюсь, занимаюсь, наливаю кофе, кормлю параллельно Джека и, когда бреюсь, смотрю на себя в зеркало. Красавчик! Да! У меня очень высокая самооценка, я это признаю, и я всеми руками «за». Глаза ясные, вот что значит хороший алкоголь, голова светлая, тело физически хорошо себя чувствует. По дороге на работу я настраиваюсь на деловой тон. Я не даю спуску сотрудникам, человек так устроен: чем больше ты ему даешь поблажек, пряников и признания на работе без непродолжительных кнутов, тем более верно – можешь забыть о хорошем специалисте. Лень – великая вещь. И всеобъемлющая.

Сегодня у нас собрание по поводу новых подрядчиков. Одобрить или нет. Компания-поставщик очень заинтересована в этом контракте, они на грани банкротства, а наши заказы способны их спасти. Когда я вижу, как старается произвести впечатление собственник и как боится совершить ошибку, то мгновенно понимаю, что и здесь, в деловых вопросах, я являюсь существенным фактором в жизни многих людей. Как же приятно это ощущать. Очень пристально и долго всматриваюсь в его лицо и задаю один-единственный вопрос:

– Вы лично возьмете ответственность?

Он колеблется, и я замечаю, как страшно ему не получить деньги за этот контракт, но еще более страшнее потерять уже нажитое и, верно, с трудом. В этот момент, кажется, он размышляет о семье и недавно родившемся ребенке, и об опасности потерять бизнес, и о родителях, которые укоризненно покачают головой, и даже о том, как в детстве вот так же стоял перед воспитательницей в садике и отвечал за взятую без спросу шоколадку.

Наконец, он твердо отвечает, я пожимаю ему руку и договариваюсь о следующей встрече. Ощущение власти меня опьяняет.

Для всех обычный будничный четверг, на улице не жарко и не холодно – проклятая весна, как же ее не люблю. День моего рождения. День смерти моей матери. Целый день проходит из года в год традиционно, что ли. Я всегда смотрю ее беременные фотографии, когда она была так красива и так несчастна. Да, я думаю, она была не счастлива с моим отцом. Во-первых, он не самый нежный и добрый человек на свете, во-вторых – это можно прочитать по глазам. Даже нет, не о грусти, а о несчастье. Я много раз видел эти глаза у людей, что неприкаянно бродят по свету. В этих глазах застывшие эмоции: отчаяние, печаль, ненависть к самому себе и миру, усталость, разочарование. И я всегда хотел спросить, неужели в этом всем виноват отец? Неужели?

Кладбище. Мертвые люди, но живые души. Наверное, я боюсь смерти. В этот день собирается немного людей, считающих себя живыми – я, отец, и несколько ближайших родственников и подруг матери. Вот и все, хватит. Я думаю – как все сложилось, если бы она была жива? Стал бы я другим, было бы сейчас так одиноко отцу, на чем держался бы наш маленький мир? Да, я боюсь смерти. Смерти матери в наших сердцах, ибо каким бы ни был мой циничный мир, ее я боготворю. Возможно, именно потому, что она не жива.

Отдав дань смерти и памяти к жизни, мы с отцом едем в ресторан и разговариваем, лишь о посторонних темах – о делах алкогольных монстров, об экономической ситуации и где мы можем заработать больше денег. Скучно. Но денежно.

– Я принес тебе подарок. – говорит отец в самом конце обеда или ланча, хрен знает, мы и за обедом пьем.

– Надеюсь это не проститутка и не услуги эскорта? – грубо? Нет, это наша обычная манера общения. – Или ты купил мне именную планету?

– Ха, ты слишком большой для такого. С днем рожденья. Мне уже пора.

Он удаляется. Я смотрю на брошенные документы. Опять нечто очень материальное. Да, небольшая, но мешающая мне алкогольная компания, подписала документы о присоединении. Черт, как хорошо я знаю отца.

Сегодня я не хочу ехать в шумный клуб или бар – хочу расслабиться и насладится одиночеством. Мне нравится ставшая привычной жизнь, но сегодня – другое дело. Неужели когда-нибудь мне придется жениться, воспитывать детей и всю жизнь притворятся, что вот оно – счастье. Или, наоборот, жить в кругу дом – работа – выпивка – девушки – посиделки с друзьями? Черт.

Хочу побыть один и дома. Конечно же, пью. Рядом Джек, естественно. Никогда не хотел собаку, можно сказать, даже не любил их. Но в детстве у меня был пес – Бес. Он был маленький, пушистый и надоедливый. Когда он умер, я плакал. Тогда стало понятно, что первый взгляд на вещи не всегда правильный, можно обманывать себя и свои чувства.

Смотрю Инстаграм, отмечаю новых стильных «телочек», и вдруг непонятное щемящее чувство охватывает все тело, а особенно область груди. Я боюсь этого чувства, вздрагиваю, пишу Маше одно слово: «Сейчас», и высылаю адрес. Она отвечает подмигивающим смайлом.

– …У тебя такой интересный дом, чувствуется твой стиль. А это кто? Джек. Я люблю собак. Я была на шопинге. Как хорошо, что ты объявился, я уже соскучилась…

Чтобы она перестала болтать, я скорее привлек ее и поцеловал. Сегодня я особенно неистовствовал над девушкой: надел зажимы для сосков, привязал, отшлепал, но долго не мог кончить сам. И наконец:

– Суууккккаа…

Мы лежим в кровати, одурманенные сексом и алкоголем, ее волосы раскинулись по всей подушке. Мне не хочется двигаться, Маша гладит меня по лицу:

– Надо ехать к мужу. Он у меня такой добрый, прекрасный, мы всегда вместе ужинаем, а утром он рано уезжает и только целует меня. Эх. Жаль, что он не похож на тебя.

– Если бы был похож, то не женился бы на тебе.

– Вполне возможно. А ты никогда не хотел жениться? И не любил никого?

Сказать ей? Уж больно я философичен сегодня, Маша такая простая, что я невольно могу рассказать чуть больше, чем хочу.

– Я влюблялся много раз, с периодичностью в месяц-два, от одной до другой. В восемнадцать я познакомился с девушкой, добивался ее постели и – пока это делал – привязался. Мы год прожили вместе, и я испытал все то, от чего всю жизнь бежал – ограничение свободы, истерики, быт, желание мою жизнь превратить в ее и многое другое. Расстались, когда я изменил ей с новой секретаршей. Это сейчас я абсолютно спокоен, а тогда переживал, по-своему был привязан к ней, ценил.

Маша удивленно подняла идеально сделанную бровь:

– Не знала, каким ты можешь быть чувствительным. Это так мило.

– Теперь я взрослый мужчина, и я так же часто хочу секса, как подросток с бушующими гормонами, это естественно и физиологично. Некоторые не понимают. Я не угомонюсь в ближайшее время и никому надежды в продолжении отношений не даю. Они честно и по своему желанию раздвигают ножки. Я сам создал себе свою постель, мне и спать в ней.