Александр Гальперн - Очертание ненужных дней. Стихи и рассказы

Люди всегда несчастны,
Ведь люди всего лишь люди.

Безмолвный дом.
Внутри лишь бьют часы,
Разрывая тишину как гром,
Как об камень точеные ножи.
Как ломающий двери лом,
Спрятанный за пазухой у вора в ночи.
У вора что хочет совершить погром,
Но внутри ничего, кроме тишины,
Манящей к себе тишины.
И он остается в нем.
Ранее,
обколотый, бездумный,
Обдолбанный, безвольный,
Обездоленный, бездомный,
Обделенный, безработный,
Одоленный, Бесполезный,
Отстраненный, Бесталанный,
Оголенный, бесхребетный,
Обреченный, безголовый.
Теперь король и бог,
Теперь определенно первый.
И кто ему скажет что он
Бедный, черный, нездешний, грешный.
Он никогда не вернется назад,
Останется здесь навсегда.
И построит тут себе саркофаг,
И сам свяжет себе веревку.
Но никогда не вернется назад.

Вновь проезжает автобус,
Мигая алыми фарами.
Снова проходят люди,
Вроде чужие, но до боли знакомые.
Опять обещают страшные бури,
Значит обеды поталонные.
Сызнова свистят пули,
Подобно военным безвольные.
Каждый раз по новой появляются голуби,
Со мной почему то безмолвные.
Вдругорядь друзья просят отдать долги,
Будто это они бездомные.
Все вокруг крокодилы,
Плачут меня пожирая.

Был день во тьме,
Но поменялось все в момент.
Воспоминания в бездне.
Сгорел по жизни конспект.
Тут новый мир.
Больше красок,
Есть свет, эмоции, мечты.
Жизнь это тир,
Целишься в подарок,
А попадаешь в огнеопасные мосты.
И остаешься в одиночестве будто Лир.
На пути ничего кроме самоуничтожаемых палаток.
И вы вроде перешли на ты,
Но все равно удобней обращаться сир.
В жизни нет неполадок,
Каждый может стать хоть Сальвадором Дали. Плевать если в конце тебе скажут псих,
Когда положишь свою голову на прилавок.

Над макушками сосен
То плывут, то стоят облака.
А ночью юпитер брошен,
И видна луна, раздетая до гола.
С неба видит Бог тебя,
Твои печаль, страдания.
Видит Бог
Твои мечты, скитания.
Видит Бог
войну, любовь, чуму.
Видит Бог
Каждый из нас умрёт,
Оставив своих детей.
Кто то ко дну пойдёт,
Кто то умрёт чуть страшней.
Маньяк с ножом тебя найдёт,
Кто то слишком много будет говорить налей.
А кто не там дорогу перейдёт.
Умрет даже Катя, Витёк, Андрей,
Не поверишь но умрут и Джон, скарлет, Геродот.
Может один математик сложит
Одиночество плюс петля,
И получит дерево висельника.
Но чаще смерть обнимает поэтов,
Благодаря за хорошие слова.
Но непристойно что бы умирали дети,
Они даже не знают что такое
жизнь.
Может Бог это старая черствая леди.
А может нас создала доброго дядьки кисть,
Просто сейчас он спит?
По другому я просто не вижу нить.
Хотя пускай он и дальше сопит,
Спящего намного легче убить.

В городе не слышно музыки
Только песнь города.
Как посвистывают пустые улицы,
Где на прохожих нет золота.
Где вырывают душу клочьями,
Тут поют гимн голода.
Стены обустроены копьями.
Тут не те что не знают холода.
Люди помирают хлопьями,
А сверху земля как патока.
Тут люди идут ордами,
И боятся Бен Ладана.
Но люди не делятся страхами,
Будь то хоть Питер хоть Малага.
Люди везде с травмами,
И везде не имеют аналога.
Однако все колются иглами,
Боятся атама.
Хотят денег горами,
Убить условного Алана.
Перемещаются норами.
С утра будит сирена,
Или крики за стенами.
К тому же дрель соседа.
На улице как грибы многоэтажки,
Что кажутся такими бренными.
***
Мегаполис ад Мизантропа,
Зато кажется раем филантропу.
Но это лишь обертка,
Тут строят другую дорогу.
Ставится свечка за Путина,
Спрашивается, почему не деду?
Потому что страна запугана.
Есть все предпосылки плохому будущему,
Видна лишь одна зараза.
Но забыли люди что они пишут судьбу грядущему,
Ждете сказку очередного барана.
Но эти люди не только в городе,
Ими уже забита палата.
Да их пруд пруди даже в омуте.
Но все же это песнь города.

Ты просыпаешься будто подбит,
Рядом невыносимо гудит мобильник,
Точнее его опция будильник.
В зеркале человек морально разбит,
Как странствующий лирик.
Видно у бабки не зря все болит,
Время и впрямь летит как болид.
Возрождаются морщины на щеках,
И оплетает седина виски.
Зато в баре, как постоянному, по дешевке виски
И всегда интересуются как дела.
Я отвечаю жена достала, и детей крики.
Одна услада, уж очень она красива.
Просыпаясь говорю ты моя нимфа,
Она сквозь сон улыбается и отвечает.
Подожди скоро я стану банши.
Я думаю ровно две минуты,
Одеваю тапочки, чищу зубы и ухожу,
Не забыв домашние ключи.
Вызываю, сажусь в такси,
Прошу высадить у тюрьмы.
Я в ней смотритель,
И по совместительству аналитик.
Весь мой день проходит в ожидании вечера.
Я приду к вам,
Вы нальете мне шнапс со льдом,
И будете моему хмельному глазу волхвом.
Хотя нет, все же
Вся моя жизнь в ожидании вечера.

Дым уходит в небеса,
Птицы дышат им.
Копия чёртового колёса.
Дьявол использует грим,
Выходя из ночного паба.
И жизнь как фильм,
Ведь он и впрямь носит прада.
И сколько же он пережил зим.
В каждой из них он терял брата,
Птицы дышат дым,
А дьявол в домино играл с богом.

Снег сползает весной,
Открывая вид на подснежник,
И обычно на мертвецов.
Их забрал кромешник,
Скорее всего нагой.
А сейчас сквозь них прорастает подснежник.
Каждый второй босой.
И абсолютно каждый грешник,
Однажды захочет в рай,
Но забудет крестик.
И прощальным гимном будет собачий лай.

Идя по улице помни,
Что ты одинок как крест,
как обручальный перст.
Говоря с человеком вспомни,
сколько он тебе врал,
И начинай новый отсчет.
Каждый раз кого то любя,
Понимай она не любит тебя,
И люби самого себя.
Не навязывайся,
не заставляй ждать.
тебя же на том конце не ждут.
Не обманывай себя.
ты никому не нужен,
Тебя принимает только семья.
Стоя на крыше ощущай ветер,
Пускай уходит в пятки,
Но только в левую.
Видя веревку думай об одном,
Мыло в соседней комнате.
Знаешь что? Уезжай!
Уезжай как можно дальше.
автобус, трамвай, автостоп, и поезд.
Уезжай из района, города, региона, может даже страны.
как можно дальше в даль.
Не глядя в рай.

Солнце тушь заволокла.
Деревья налысо побрили.
Дымка от огня мир обволокла.
Двери наглухо забили.