Уильям Шекспир - Много шума из ничего. Перевод Юрия Лифшица

Переводчик Юрий Лифшиц

© Уильям Шекспир, 2017

© Юрий Лифшиц, перевод, 2017

ISBN 978-5-4483-2556-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ДОН ПЕДРО, принц Арагонский.

ДОН ДЖОН, его побочный брат.

КЛАВДИО, молодой лорд из Флоренции.

БЕНЕДИКТ, молодой лорд из Падуи.

ЛЕОНАТО, правитель Мессины.

АНТОНИО, его брат.

БАЛЬТАЗАР, слуга дона Педро.

КОНРАД, БУТЫЛЬО, приближенные дона Джона.

ОТЕЦ ФРЭСИС.

ЧЕРТОПОЛОХ, констебль.

ОБРЕЗОК, его помощник.

ПИСАРЬ.

МАЛЬЧИК.

ГЕРО, дочь Леонато.

БЕАТРИЧЕ, племянница Леонато.

МАРГАРИТА, УРСУЛА, камеристки Геро.

ЛОРДЫ, ПОСЫЛЬНЫЕ, СТРАЖА, СВИТА, СЛУГИ

Место действия – Мессина.

Перед домом Леонато.

ЛЕОНАТО. Если верить письму, дон Педро, принц Арагонский, с минуту на минуту станет нашим гостем.

ПОСЫЛЬНЫЙ. Совершенно верно. Я оставил его в трех лигах от Мессины.

ЛЕОНАТО. Скольких джентльменов не досчитались вы по окончании битвы?

ПОСЫЛЬНЫЙ. Из простых дворян – одного-двух, из высокородных – ни одного.

ЛЕОНАТО. Дважды победитель тот, чьи ряды почти не поредели. В письме говорится, что нынче у принца в особенной чести молодой флорентиец Клавдио.

ПОСЫЛЬНЫЙ. По заслугам и почести – иначе бы дон Педро не отличал бы его. С виду ягненок, но сущий лев в бою, Клавдио превзошел самого себя – и это в его-то годы! Он действительно оправдал больше надежд, чем вы надеетесь узнать об этом из моего ненадежного рассказа.

ЛЕОНАТО. Кажется, у него есть дядя в Мессине – то-то он обрадуется!

ПОСЫЛЬНЫЙ. Уже радуется. Когда я передал ему эту весть, его счастье было столь велико, что не сочло нескромным присвоить себе некоторые атрибуты несчастья.

ЛЕОНАТО. Иными словами, он прослезился?

ПОСЫЛЬНЫЙ. Не то слово.

ЛЕОНАТО. Естественное излияние благородного естества. Насколько же прекрасна личность, способная очищать себя такого рода ливнем! Кто может проливать слезы радости, того нипочем не обрадуют чужие слезы.

БЕАТРИЧЕ. А что, синьор Эспадрон тоже остался в живых или как?

ПОСЫЛЬНЫЙ. Я впервые слышу это имя, леди. В нашем отряде таковой не значился.

ЛЕОНАТО. Ты на кого намекаешь? А, племянница?

ГЕРО. Ну, как же! Сестрица интересуется синьором Бенедиктом Падуанским.

ПОСЫЛЬНЫЙ. Если так, то он жив-здоров и по-прежнему веселится напропалую.

БЕАТРИЧЕ. Вызывая на поединок самого Купидона, он носился по всей Мессине со своими, как ему казалось, легкими и острыми стрелами. Но за Купидона вступился дядюшкин шут, и весьма успешно, хотя его стрелы оказались и тяжелее, и тупее. Интересно, скольких врагов Бенедикт самолично отправил на съедение червям? То есть – на тот свет, поскольку каждого убитого им врага я обещала съесть сама.

ЛЕОНАТО. Честное слово, племянница, не стоит так набрасываться на синьора Бенедикта. Смотри, он приедет и поквитается с тобой. Я в этом более чем уверен.

ПОСЫЛЬНЫЙ. Он не отсиживался в запасе, леди.

БЕАТРИЧЕ. Потому что, видимо, засиживался на кухне, уничтожая запасы затхлого продовольствия. Героический аппетит плюс доблестный желудок – только и всего.

ПОСЫЛЬНЫЙ. Он славно дрался, леди.

БЕАТРИЧЕ. Славно дрался – с леди. А как – с лордами?

ПОСЫЛЬНЫЙ. С лордами – как лорд, с солдатами – по-солдатски. Он исполнен самых благородных качеств.

БЕАТРИЧЕ. Точнее – наполнен, как… чучело, в котором полно соломы. Но каковы эти самые качества в его исполнении? Впрочем, все мы несовершенны.

ЛЕОНАТО. Не подумайте чего насчет моей племянницы, сэр. Когда они сходятся с синьором Бенедиктом, то воюют не на шутку, забрасывая друг друга остротами.

БЕАТРИЧЕ. Меня своими ему, увы, еще ни разу не удалось забросать. После нашей последней схватки он лишился ума, рассудка, воображения и фантазии. При нем осталась только память, благодаря которой он кое-как отличается от лошади и с переменным успехом пытается выдать себя за человека разумного. Кто нынче водит с ним компанию? Он же меняет побратимов, как перчатки.

ПОСЫЛЬНЫЙ. Не может быть!

БЕАТРИЧЕ. Еще как может. Его порядочность похожа на его прическу: при виде очередного болвана он спешит оболваниться на его манер.

ПОСЫЛЬНЫЙ. Все ясно, леди: этого джентльмена вы за здравие не поминаете.

БЕАТРИЧЕ. Скорее за упокой, в противном случае я спалила бы церковь. Но вы мне ничего не сказали насчет его приятелей. Ручаюсь, без молодого бездельника, который может отправиться с ним черт знает куда, он не обходится.

ПОСЫЛЬНЫЙ. Он почти неразлучен с благородным Клавдио.

БЕАТРИЧЕ. Господи, помилуй бедного юношу! Бенедикт опаснее всякой болезни, заразнее самой чумы. Тот, кто его подцепит, мигом впадет в идиотизм. Бог ты мой! Если такая зловредная хвороба, как Бенедикт, привязалась к этому благородному молодому человеку, то он скорее разорится, чем излечится от нее.

ПОСЫЛЬНЫЙ. Хотел бы я, леди, попасть в число ваших друзей.

БЕАТРИЧЕ. Как вам будет угодно, друг мой.

ЛЕОНАТО. Кому-кому, племянница, а тебе до идиотизма далеко.

БЕАТРИЧЕ. Как и всем нам – до пекла в январе.

ПОСЫЛЬНЫЙ. А вот и дон Педро.

Входят ДОН ПЕДРО, ДОН ДЖОН, КЛАВДИО, БЕНЕДИКТ и БАЛЬТАЗАР.

ДОН ПЕДРО. Дорогой синьор Леонато, пеняйте на себя: всем в тягость дополнительные хлопоты и траты, а вам они в радость.

ЛЕОНАТО. Еще ни разу приезд вашей светлости не доставил моим домашним особенных хлопот. Если мы, избавляясь от них, испытываем радость, то я, расставаясь с вами, вместо радости чувствую только грусть.

ДОН ПЕДРО. Да, но вы с радостью взваливаете на себя слишком тяжелое бремя забот. – Сдается мне, это ваша дочь?

ЛЕОНАТО. Во всяком случае ее мать не забывала мне об этом напоминать.

БЕНЕДИКТ. Что было с вашей памятью, если вы постоянно об этом забывали?

ЛЕОНАТО. Ничего, синьор Бенедикт. Я помню все, даже то, что вы тогда под стол пешком ходили.

ДОН ПЕДРО. Так вам и надо, Бенедикт. Глядя на вас, мы догадываемся, что можно и вырасти, и не повзрослеть. – Впрочем, я спрашивал напрасно: дитя – точная копия своего родителя. (ГЕРО.) Это большая удача, леди, походить во всем на такого достопочтенного человека. ( Отходит в сторону вместе с ЛЕОНАТО и ГЕРО.)

БЕНЕДИКТ. Сходство между синьором Леонато и этой синьорой не подлежит сомнению, но едва ли дочка – даже ценою целой Мессины – пожелает взять себе голову отца.

БЕАТРИЧЕ. Была охота распинаться, синьор Бенедикт, когда вас никто не желает слушать. Это просто удивительно.

БЕНЕДИКТ. Что такое, госпожа Зловредность? Разве вы еще живы?

БЕАТРИЧЕ. Пока Зловредность питается такими безвредными особями, как синьор Бенедикт, она бессмертна. Сама Учтивость будет шпынять вас из вредности.