Евгений Калачев - Сеть Петровского. Часть 2

– Все готово?

– Да, – Соловей кивнул, – вон там местечко отличное! – он показал рукой в сторону леса.

– Прекрасно, – Петровский кивнул и сделал приглашающий жест. Насмерть перепуганных девиц силком вытащили из автомобиля Фролова.

– Пустите! Куда вы нас тащите?! – отчаянно вопила та самая Мезенцева, – ах ты ублюдок! Пусти!

– С…а, заткнись!!! – рявкнул Джамал, – мало тебе, мало?!

Асхат ничего не говорил, лишь крепко держал вторую, таща ее из машины.

– Туда вон ведите! – Петровский указал направление и сам пошел следом.

– Петровский, ты что задумал?! – вполголоса спросил Макаров, с ненавистью глядя на него. Петровский поднял глаза и, улыбнувшись, похлопал того по плечу.

– Доверься мне, Сережка! Я ведь тебя ни разу не подводил, да?

Они двинулись вглубь лесопосадки. Девицы дрожали от страха, периодически опять начиная угрожать, то молить о пощаде, то снова угрожать, то предлагать невесть что…

– Здесь вот! – Соловей кивнул, – место нормальное, пацаны!

Они остановились на небольшой полянке, заканчивавшейся овражком. Петровский сделал жест головой, и обеих девиц спихнули вниз. Одна потеряла равновесие и содрала руки о землю и колючки. Снизу на них уставились две пары зареванных, насмерть перепуганных глаз…

– Ну что? – Петровский ловко спрыгнул к ним, – пора отвечать за свое, ш…и малолетние!

– Ты о чем, парень?! – сквозь слезу проговорила Мезенцева, – вы нас с кем-то перепутали, ребята!

– Да ну?! – Петровский резко протянул руку и схватил ту за подбородок, – врешь, дрянь! Или тупишь! Аньку Савельеву знаешь? По глазам вижу, что знаешь, с…а! – он заскрипел зубами от ярости.

– Какую Аньку, я тебе клянусь, я не…

– Врешь, тварь поганая!!! – взревел Петровский и отвесил Мезенцевой сильную оплеуху, да так, что та мотнула головой в сторону, вскричав от нестерпимой боли, – врешь! Врешь, дрянь! – еще оплеуха, – сознавайся! Говори! С…а, говори!!! – он ударил еще дважды. Яна отчаянно взревела от боли и унижений и легла лицом прямо на грязную землю, крича и содрогаясь всем телом…

– Остановите его, вы что творите?! – Макаров бросился вперед.

Джамал перегородил дорогу и без разговоров упер пистолет ему в голову. Он остановился, в недоумении и ужасе глядя на одногруппника.

– Ты что, больной? – проговорил Сергей осипшим голосом. Его нижняя челюсть предательски задрожала.

– На месте стой спокойно! – очень тихо произнес Джамал, глядя на него. Сергей заглянул в глаза и понял: он не шутит. Ему все равно, если понадобится, он выстрелит и закопает его здесь же, с этими девицами, – какие же вы уроды… – из глаза Макарова против роли выкатилась слеза. Он покосился на Логинова, но тот лишь стоял, ничего не предпринимая.

– Что ты смотришь, тоже хочешь? – Петровский повернулся к Наташе. А затем схватил ее за горло и притянул к себе.

– Нет! Нет, умоляю, мальчики, не надо!!! – вскричала та, заливаясь слезами.

– Савельеву Аньку вы, говори, мразь! – Петровский сильно сдавил.

– Пусти! Мы, мы, пусти, прошу тебя! – девушка зашлась лихорадочным кашлем.

– За что?! – Петровский отпустил горло и болезненно сдавил той щеки, – она в жизни своей мухи не обидела, ты, уродка моральная!

Мезенцева все еще лежала на земле лицом вниз, продолжая всхлипывать.

– Мы… – Наташа не находила слов, – мы… ее подруга, эта…

– Все, заткнись!!! – Петровский швырнул ее на землю рядом с подругой, – не смей оправдываться, дрянь, слушать противно!

Сплюнув на землю, он выбрался из овражка и, отряхнув руки, повернулся к своим.

– Больших кусков мяса в жизни не видел! – с отвращением сообщил он, – а раз они – куски мяса, то и обращение соответствующее. Давай, пацаны!

Как по сигналу, Асхат и Соловей спустились в овражек. Опять послышались вопли девиц, затем звук оплеухи – не такой сильной, как от Петровского, но все же ощутимый. Затем лишь поскуливание и звук раскрывающейся молнии.

– Вы что творите?! – процедил Макаров, яростно глядя на Петровского. Под дулом пистолета он не решался дернуться с места, но при этом его трясло от ненависти к подельникам, – остановитесь! Остановитесь, уроды!!! – вскричал он.

– Нет! Не надо, пожалуйста! – опять послышался голос одной из девиц.

– Славик! Славик, скажи им, ты чего?! – взмолился Сергей. Но Славик не реагировал, – вы все – уроды конченые! Я вас ненавижу! Ненавижу!!! Что ты делаешь, Петровский?! Посмотри на меня, урод! Чем ты тогда лучше них, если торишь такое?! Чем ты лучше их?! – взревел Сергей и, окончательно потеряв контроль над собой, зашелся рыданиями и рухнул на землю, закрывая лицо руками, – твари!!! Мерзкие отмороженные твари!!!

Пару секунд Петровский, ухмыляясь, смотрел на рыдавшего на земле Сергея. Затем, переглянувшись с Джамалом, громко щелкнул пальцами.

– Ладно, достаточно!

Асхат и Соловей мгновенно отпустили девиц и поднялись из овражка, отряхивая одежду.

– Ты что, реально думал, я позволю своим парням прикасаться к этим про… м? – Петровский посмотрел на Сергея, тело которого продолжало содрогаться от всхлипываний, – еще подхватят что-нибудь…

Макаров сел на землю, продолжая мелко дрожать от отчаяния и злости, пытаясь вытереть слезы. Рука была вся в грязи, и он больше размазывал по лицу грязь, но уже не обращал на это внимания. Джамал достал сигарету и прикурил ее «пистолетом», которым минуту назад угрожал Макарову.

– Я тот давно уже слил! – сообщил он, похлопав Сергея по плечу, – грязи на нем многовато…

– Все, пошли отсюда! – распорядился Петровский, – а то меня стошнит! Макар, пошли!

Сергей медленно поднялся на ноги и, глядя на Петровского полными ненависти и слез глазами, поплелся за всеми остальными. У самых машин Славик остановил Петровского и, пропустив ребят вперед, очень тихо сказал:

– Это было очень гадко с твоей стороны, Костя! Я обещал не вмешиваться, но ты перешел все границы! Парень почти сломался, за что ты так с ним?

– А чтобы понял, наконец, что в мире нет ничего добренького и хорошего! – прошипел Петровский, крепко схватив друга за плечо, – и научился верить тем, кому надо, а не ждать добра от всякой мрази!

– Руку опусти! – потребовал Славик, без намека на страх глядя Петровскому в глаза, – и иди поспи, наконец. Тебя слишком занесло, Костик! Еще чуть-чуть, будет не вернуть!

– А может, я и не хочу возвращаться! – Петровский криво ухмыльнулся и направился к своей машине. Соловьев уже завел свою. Асхат сел в салон к Фролову. Макаров остановился поодаль, глядя на всех исподлобья.

– Чего застрял, едешь? – Джамал выглянул из машины Петровского.

– Да пошли вы все! – сквозь зубы, но очень громко и четко проговорил Макаров, все еще едва заметно подрагивая после пережитого шока.