Евгений Калачев - Сеть Петровского. Часть 2

– Сколько из них еще живы, – пробормотал он себе под нос, – а сколько давно погасли, лишь свет запоздало доходит до нас, а мы даже не знаем того, что они давно умерли…

В этот момент в коридоре послышались шаркающие шаги. Семенов выбросил сигарету и закрыл окно. В кухне показалась заспанная Лена, щурившаяся от яркого света.

– Ты чего вскочил? – спросила она, – время три ночи!

– Да так, – Антон Алексеевич рассеянно пожал плечами, – не спится…

– Ты курил? – Лена удивленно подняла брови, – бросил же давно!

– Да вот, захотелось что-то, – грустно ответил Антон Алексеевич, сев за стол. Жена опустилась на стул напротив него.

– Все переживаешь из-за тех нечестных студентов? – с пониманием спросила она.

– Да не только в них дело, – Семенов покачал головой, – просто такое везде. И ведь в последнее время это даже перестали скрывать. Словно так и надо. Знаешь, чувствую себя каким-то уцелевшим динозавром, – признался он, – как будто мой век прошел и мне, по логике вещей, давно пора было вымереть… а я все ошиваюсь в этой чужой для меня эпохе, да стоя костью в горле у всех подряд…

Лена тяжело вздохнула и посмотрела на мужа.

– Честных людей все меньше, с этим не поспоришь, – сказала она, – но ведь смыслом твоей жизни всегда была борьба. Ты ведь не хочешь сейчас сдаться?

– Пока есть ради кого – нет, – ответил Семенов, – только вот боюсь, скоро и таких не останется. И ради чего тогда? Доказывать что-то тем, кому все равно? Или самому себе?

– Не отвечу на этот вопрос сейчас, – Лена покачала головой, – и тебе не советую искать ответ там, где его нет. Если это случится, заметь, я говорю «если», а не «когда», будем решать, как поступать дальше. А пока есть за что бороться, живи этим. Не надо хотя бы для себя все усложнять…

– Может, ты и права, – Семенов встал и, приблизившись, обнял жену, – спасибо за поддержку. Хотя бы ты меня понимаешь. Хотя бы ради тебя уж точно стоит бороться дальше.

– Пошли спать! – Лена решительно встала из-за стола.

– Да, идем, – Антон Алексеевич не стал спорить. После разговора с женой ему и впрямь стало немного легче. Он вышел из кухни вслед за ней и погасил свет. Помещение погрузилось в темноту.

Петровский окончательно открыл глаза и потянулся на кровати. Покосился на лежавшую рядом голую девицу. Он даже имени ее не помнил. Да и была ли разница?

За окном уже вовсю занимался рассвет. Небо было серым, а в комнате чувствовался холод, похоже, температура резко упала. Петровский размял плечи и сел на кровати, опустив ноги на пол. Девица рядом с ним потянулась и томно застонала.

– Так рано еще! – проворковала она, улыбнувшись и вновь потягивая голое тело, параллельно нащупывая одеяло.

– Ага… – Петровский хмыкнул, – собирайся давай…

– Куда? – спросила та, не поднимаясь с кровати.

– Я-то откуда знаю? – фыркнул Петровский, – в квартиру, в общагу, в деревню, откуда ты там родом? Хотя мне это без разницы, в общем, одевайся и адьос! – с этими словами он поднял с пола ее блузку, которую сам же там вчера оставил и бросил на девушку.

– Да что на тебя нашло? – от изумления та проснулась окончательно и села в кровати, глядя на ночного «кавалера» круглыми глазами.

– Да со мной все идеально! – ответил Петровский, слегка обернувшись, – просто прошу тебя покинуть мою квартиру, в чем проблема? – он криво ухмыльнулся, – ты нормально провела время, исполнила свое прямое предназначение, думаю, на этой ноте тебе пора!

– Эй, ты совсем охренел, урод?! – на секунду девица опешила, а затем, поняв, что именно ей только что сказали, взорвалась и попыталась ударить Петровского по голове, – я тебе не проститутка!

– Да убери культи! – рявкнул Петровский, больно схватив ее за руку и отбросив, от чего девица вскрикнула. Он встал и, пройдясь по комнате, нашел сигареты и закурил прямо в гостиной, – ну да, не проститутка, не поспоришь… столько кальвадоса выжрала вчера, – он опять злобно ухмыльнулся, глядя на девушку, – шлюха-то вышла бы не в пример дешевле!

– Ах ты мразь! – вскричала она, – паскуда!

– Ты одевайся, роднуля! – Петровский, издеваясь, изобразил процесс надевания блузки, – говори и одевайся!

Девушка вскочила с кровати и принялась лихорадочно разыскивать разбросанную вчера одежду, параллельно осыпая Петровского эпитетами разной степени крепости.

– Скотина… потаскун… ах ты мразь…

– Да, я такой! – Петровский с усмешкой наблюдал, как девушка ползает по холодному полу, пытаясь как можно быстрее собрать вещи.

– Ублюдок… выродок… импотент вонючий!

– Если бы за каждое такое слово в мой адрес мне давали хоть по десятке… – мечтательно проговорил Петровский, с наслаждением втягивая дым, – кстати, с последним не согласен! Верещала ты ночью так, что будь здоров! Кстати, так и быть, если хочешь еще разок трахнуться, то давай, можем по-быстрому…

– Пошел на х…й! – очень громко и четко выкрикнула девушка ему в лицо. У него даже ни один мускул не дрогнул. Так до конца и не одевшись, девушка, матерясь под нос, выбежала в коридор.

– Дверь там захлопнешь! – весело выкрикнул Петровский.

– Чтоб ты сгорел! – с ненавистью ответила та.

– Это тебе в очередь с такими пожеланиями… – пробормотал он себе под нос.

– Ублюдок! – это уже сопровождалось рыданиями.

Девушка выскочила за дверь. Сильнейший хлопок оповестил о том, что она закрылась.

– Молодец какая, – оценил Петровский, выдохнув дым, – даже закрывать за ней не пришлось…

Он затушил сигарету, опять прошелся по комнате. Затем взял руку оставленный вчера на тумбочке телефон. Было три пропущенных. Один от Славика. И два от Марины…

– Фак! – отчетливо произнес Петровский. Несмотря на раннее время, он набрал ее номер. Послышались гудки. Он ждал до самого конца, но никто так и не поднял трубку. Петровский сплюнул и швырнул телефон на кровать. Затем от нечего делать взял пульт и включил телевизор.

– Конец октября преподнес жителям Нобельска неприятные сюрпризы. Аномально низкие температуры обрушились на город сегодня ночью. Гидрометцентр сообщает, что в течение недели холодный фронт будет сохраняться, температура достигнет отметок до минус десяти градусов, после чего нас опять ждет небольшое…

Петровский выключил телевизор и запустил пультом через всю комнату. Тот ударился в стену и разбился вдребезги. Он лишь вновь фыркнул, глядя на это.

И в эту секунду лежавший на кровати телефон ожил. Не помня себя, Петровский бросился к нему. Черт, завалился под одеяло… где же? Ведь он точно знал, кто звонил… нельзя не ответить! На его лице впервые за долгое время появилась улыбка…

Он взял сотовый в руки и посмотрел на дисплей. Нет, это была не Марина. Номер был сохранен в справочнике, как «Сервис». И он хорошо знал, кто это был. Алан.