Ян Рубенс - Сложнее, чем кажется

И вот, через десять минут тишины, на листе появился идеальный отпечаток «прекрасного ребенка из чьих-то снов». Свершилось настоящее таинство – Ян глянул на девочку лишь мельком, а она теперь будет вечно смотреть с этого листа – с испугом, робкой надеждой, с любовью, может быть?

Рубенс подумал, взял из коробки голубой карандаш и добавил цвет. Глаза стали влажными, девочка на листе готова была расплакаться… И вдруг Костю осенило: если за один-единственный взгляд Рубенс уловил все, что было в Юлиных глазах, сколько же всего он видит, когда мелькаешь перед ним днями и часами? Хоть что-нибудь можно скрыть? Надо же… Я ни разу не задумался о том, как он видит лица. Что он видит? К счастью для него, Ян видел так не всегда…

– Ну вот, – Рубенс обернулся и, кажется, удивился тому, что Юля по-прежнему возле него. – Главное, понимать диспропорции лица и фигуры, именно в них индивидуальность. Без них выйдет манекен. Тренируйте глаз. Я вот могу сказать, что у Юли правая бровь едва-едва выше левой, ресницы правого глаза длиннее, чем левого, – он взял ее за плечи и развернул к студентам. – А левое плечо чуть заметно выше правого. Она сама этого может не видеть. Я – вижу. Хотя сейчас она держит себя за руку, и правое плечо, наоборот, поднялось, но… – он тыкал в нее пальцами, как в медицинский образец, – портретиста не должна сбивать никакая поза.

– Тогда как вы видите, что левое выше? – кто-то с первых рядов спросил с придыханием.

– Если было бы не так, правое сейчас оказалось бы еще выше. Изучайте анатомию, если хотите быть портретистами, – Ян все продолжал держать Юлю за плечи. Косте казалось, что если отпустит, она упадет. – Станьте постоянным гостем анатомического театра, изучайте тело… Кстати, в сексе, тоже пригодится, – сказал он вдруг после некоторой паузы, и с этими словами плавно отпустил Юлю, чуть подтолкнув вперед, как будто подсказывал, что ей пора. По залу покатилась волна смеха. – Спасибо тебе, прекрасное создание… Вы думаете, я шучу про секс?

– Рубенс, что ты делаешь? – прорычал сквозь зубы Костя, глядя, на Юлю. Она наткнулась на парту, споткнулась о ступеньку… Бедная девочка. Ян, конечно, не слышал Костиного рычания и продолжил:

– По структуре тела я могу сказать о человеке почти всё, – Рубенс расхаживал вдоль мольбертов широкими шагами, заложив руки в задние карманы джинсов. Костя посмеялся про себя: «Не можешь ты не привлечь внимания к своей заднице!» Ян вещал почти сказочным тоном лектора, рассуждающего о чем-то возвышенном: – Могу сказать о том, что человек любит в постели, что его возбуждает, что раздражает, что нравится и как нравится. Доминирует ли он или предпочитает подчиняться желаниям партнера. Про каждого из вас, – он остановился, словно вспомнил, что студентов нужно вовлекать в действо, и картинно обвел рукой аудиторию.

Ряды молчали. Никто не смеялся. Холостов пытался понять, на кого смотрит Рубенс – к кому обращен этот его пассаж? Ряды тоже пытались понять… Но Ян снова смотрел больше в пол и на карандаши, чем на кого-то конкретно. И зашагал дальше:

– Если вы поговорите со мной хотя бы минуту, или, что еще лучше, посмеетесь над чем-нибудь, я пойму, как соблазнить вас. Смех лучше всего раскрывает сексуальный предпочтения. При желании, смогу добиться любого из вас. Даже если вы не гомосексуалист.

«Началось», – ухнуло в голове Холостова.

– Да ладно! – выкрикнул кто-то из середины зала.

– Хотите рискнуть, молодой человек? – Рубенс оживился, стал искать глазами автора реплики. – Встаньте! Я хочу вас видеть. Идите сюда! – лектор кончился, Ян уже откровенно провоцировал, призывно вытянул обе руки к залу, в глазах его запрыгали чертики. – Что такое? Где же вы?

Студенты посмеивались, показывая пальцем на плотного парня в восьмом ряду.

– А! Это вы сомневаетесь? Не хотите идти. Понимаю. Я сам подойду к вам!

И Рубенс уверенно направился вверх по широким ступеням. Костя провел ладонями по лицу, будто умылся: что ты делаешь, черт бы тебя побрал! Студенты с восхищением разворачивались вслед за Яном, он шагал через ступеньки широко, легко и быстро.

– Я вижу, что вы не гей. Поговорите со мной. Расскажите мне. Как вас зовут? Сколько вам лет? – Ян стоял свободно и был расслаблен. Студент на третьем кресле восьмого ряда смотрел волком, готовый отразить любую атаку:

– Я не хочу вам отвечать.

– Почему?

– Не хочу я, чтобы вы меня соблазняли.

– Браво! Вы, все-таки, верите, что я могу!

Студенты шептались, вытягивали шеи.

– Я не верю. Я не хочу, чтобы вы пытались. Не думаю, что мне интересно.

– Какой изящный отказ. Только почему вы так боитесь? Здесь почти сто человек вместе с нами. Что я вам сделаю?

– Я не боюсь, – парень скрестил руки на груди, смотрел все так же исподлобья.

– Боитесь. Только не меня… Так вот, вы левша, у вас мышцы левой стороны плотнее, чем правой, хотя и не отличаются по объему. Тех, кто вам неприятен вы невольно стараетесь держать слева от себя: так барьер между вами как будто прочнее. А тех, кто вам нравится, обычно держите справа. Когда начинаете любовные игры, предпочитаете лежать тоже справа от девушки, но по другой причине. Просто ваш левый локоть держит вас крепче, чем правый. Я прав?

Юноша смотрел на Рубенса с ненавистью.

Вот же ты мстительная сволочь, – весело подумал Холостов, – тебя никто не спрашивал, Ян! Отстань от парня!

– Я могу сейчас описать и то, что вы делаете дальше, но думаю, вы и так уже поняли: я действительно все вижу, – Ян склонил голову набок и подмигнул. – Соблазнять я вас, конечно, не буду. Вы не в моем вкусе.

Он коротко поклонился, развернулся и спустился под аплодисменты аудитории. Юлю даже не заметил, зато она не сводила с него глаз. Здесь все смотрели на него, но именно ее глаза не давали Холостову покоя: ему хорошо знаком фанатский восторг, так вот это был не он. Юля просверливала Рубенса насквозь, хотя и смотрела влюбленно.

Ян подошел к последнему чистому листу. Через несколько минут на бумаге съежился в кресле плотный молодой человек. Он старался смотреть не враждебно, но получалось у него плохо, скрестил на груди руки, и ладони его, похоже, сжатые в кулаки, были спрятаны почти подмышки и плотно прижаты к ребрам.

– Ну и конечно, – Рубенс развернулся к аудитории так, будто собрался танцевать танго, – вы должны досконально знать самих себя. Первое, что вы должны изучить – самих себя.

Он так же танцевально повернулся обратно к мольберту и еще через несколько мгновений стоял уже там, на листе, перед зажатым студентом – именно так, как только что стоял в реальности.

– А с какой точки вы рисуете? – спросил кто-то из зала.

– С его, – Рубенс вытянул руку в сторону Кости. – Учитесь перемещаться в пространстве. Это не так сложно, – он загадочно улыбнулся планшету. Никто не увидел.