Уильям Йейтс - Песочные часы

ЮНОША: Как хорошо он изображает верующего! Он словно тот монах, которому было нечего сказать.

МУДРЕЦ: Прочь, прочь, или палка прогуляется по вашим плечам! И ты прочь, пусть ты и принц!

(УЧЕНИКИ начинают выбегать).

ЮНОША: Идем, идем; он хочет, чтобы мы нашли еще кого-нибудь для диспута.

(Все вышли).

МУДРЕЦ (Оставшись один, подходит к боковой двери): Я позову жену. Она верует; женщины всегда веруют. (Открывает дверь, зовет). Бриджет! Бриджет! (БРИДЖЕТ входит; на ней передник, рукава закатаны, пальцы в муке). Бриджет, скажи мне правду; не думай о том, чтобы угодить мне. Ты хоть иногда молишься?

БРИДЖЕТ: Молитвы! Нет, вы отучили меня от них уже давно. Вначале я печалилась, но теперь радуюсь, потому что вечерами меня клонит в сон.

МУДРЕЦ: Но в Бога ты веришь?

БРИДЖЕТ: О, добрая жена верит только в то, что говорит муж!

МУДРЕЦ: Но иногда, когда ты остаешься одна, когда я в школе и дети спят, не думаешь ли ты о святых, обо всех этих вещах, привычных тебе раньше? О чем ты думаешь, когда остаешься одна?

БРИДЖЕТ (размышляя): Ни о чем я не думаю. Иногда я гадаю, хорошо ли жиреют наши свиньи, или иду посмотреть, не растаскивают ли вороны корм у цыплят.

МУДРЕЦ: Что я наделал! Здесь никто не верует? Я должен найти хоть кого-нибудь! (Направляется к двери, и тут его глаза останавливаются на песочных часах). Я не могу уйти, я не могу их оставить!

БРИДЖЕТ: Вам хочется поспорить с кем-нибудь.

МУДРЕЦ: О, выгляни за дверь и посмотри, нет ли кого на улице. Я не могу оставить эти часы: их могут задеть! Тогда песок посыплется быстрее.

БРИДЖЕТ: Не понимаю, о чем вы толкуете. (Смотрит в окно). Там толпа народу разговаривает с вашими учениками.

МУДРЕЦ: Ох, поспеши, Бриджет, найди среди них того, кто верует!

БРИДЖЕТ(вытирая руки о передник и спуская рукава): Трудное дело быть замужем за ученым – всегда он ищет аргументы. (Выходит наружу и кричит из-за двери). Не суйтесь к тесту, ребятки, пока меня нет.

МУДРЕЦ (преклоняя колени): "Спасай меня, Господи… спаси… даруй спас…" Я все позабыл. Я тридцать лет не говорил молитвы. Мне нужно молиться обычным языком, как шут на ярмарке, как Тейг – дурак!

(БРИДЖЕТ возвращается в сопровождении ДУРАКА, подставляющего ей свою шляпу).

ДУРАК: Дай мне чего-нибудь; дай мне грошик – я куплю ветчину в лавках, и орехи на ярмарках, и крепкие напитки для того часа, когда солнце садится.

БРИДЖЕТ: У меня нет денег. (МУДРЕЦУ): Ваши ученики не могут найти никого для спора с вами. С того дня, как вы разгромили монаха, ни у кого во всей стране веры не хватит на унцию табака. Вы можете успокоиться и хоть иногда не искать этих ваших аргументов? Ужасно иметь подобный ум.

МУДРЕЦ: Я пропал! Пропал!

БРИДЖЕТ: Отпустите меня, я должна приготовить тесто, испечь хлеб для вас и для детей.

МУДРЕЦ: Иди же, женщина, иди отсюда! (БРИДЖЕТ выходит через кухонную дверь). Никто не сможет помочь мне! Но она говорила о детях. Я совсем забыл о них. Они окажутся верующими. Сомневается лишь имеющий разум; дети полны веры. Бриджет, Бриджет, пришли ко мне детей!

БРИДЖЕТ (с кухни): Ваш отец зовет вас, поспешите к нему.

(Входят двое СЫНОВЕЙ. Они останавливаются рядом с кухонной дверью, боязливо поглядывая на отца).

МУДРЕЦ: Дети, вы верите? Есть ли небеса? Есть ли ад? Есть ли чистилище?

ПЕРВЫЙ СЫН: Мы не забыли урока, отец.

ВТОРОЙ СЫН: О нет, отец. (Оба говорят в унисон, как в школе). Нет небес, нет ада, нет чистилища, нет ничего кроме видимого нами.

ПЕРВЫЙ СЫН: Глупые люди думают, что все это существует, но вы мудры и привили нам правильные воззрения.

МУДРЕЦ: Вы не лучше остальных, не лучше остальных. Прочь отсюда, прочь из комнаты! (Дети начинают реветь и убегают). Прочь, прочь! Я буду учить лучше… о нет, я никогда уже не смогу вас учить. Идите к матери… о нет, она не сможет обучать их. Помоги им, Господи! (Оставшись один). Песок сыплется очень быстро. Уже мало его осталось в верхней склянке. Кто-нибудь еще придет ко мне; быть может, он уже на пороге! Все разумные создания сомневаются. О, если бы трава и звезды могли говорить! Кто-то изрек, что если они начнут сомневаться, то погибнут. Поговорите со мной, листья травы! О вы, персты Божьей уверенности, ответьте мне! Миллионы вас, но все не способны заговорить. Я боюсь предугадывать момент, в который вестник вновь явится за мной! Я накрою часы. (Накрывает часы, переносит их на стол. ДУРАК, все сидящий у двери, начинает играться со стебельками, которые хранил в шляпе. Сейчас он дует на головку одуванчика). А ты что делаешь?

ДУРАК: Подождите. (Дует). Четыре, пять, шесть.

МУДРЕЦ: Зачем ты это делаешь?

ДУРАК: Я дую на одуванчик, чтобы узнать сколько времени.

МУДРЕЦ: Ты все слышал! Вот почему ты хочешь узнать, сколько сейчас времени! Ты хочешь посмотреть, как они войдут в дверь и утащат меня. (ДУРАК продолжает дуть). Пошел прочь отсюда, как и все! Я хочу быть один, когда придут они. (Хватает ДУРАКА за плечи и начинает выталкивать за дверь, но что-то вдруг приходит ему на ум). Нет, мне нужно кое-что спросить у тебя. (Втаскивает ДУРАКА обратно в комнату). Есть ли небеса? Есть ли ад? Есть ли чистилище?

ДУРАК: Теперь вы спрашиваете у меня. Я подумал, когда вы спрашивали учеников, я сказал себе – если б он спросил Тейга-дурака, Тейг мог бы рассказать обо всем этом, ведь Тейг все понял, когда разрезал сети.

МУДРЕЦ: Скажи мне, скажи же!

ДУРАК: Я говорю – Тейг все знает! Он не глупее сов и зайцев, что доят коров! Но Тейг не скажет, он промолчит.

МУДРЕЦ: Скажи, скажи мне! Ибо песчинки падают под покровом, и когда упадут они, я умру; и душа моя будет потеряна, если не найдется хотя бы одного верующего! Говори, говори!

ДУРАК (с умным видом): Нет, нет, я не расскажу вам, что у меня в уме и что у меня в суме. Вы можете утащить мои думы. Вчера я повстречал на дорожке негодника, тот сказал мне: "Тейг, сколько монеток в твоем кошеле? Я отдам тебе три гроша, если там не двадцать грошей; дай я засуну руку и посчитаю". Но я крепко затянул веревку, вот так; и теперь, засыпая, я прячу свой кошель так, что никто не найдет.

МУДРЕЦ (Идет к часам, будто хочет открыть их): Нет, нет, у меня не хватает храбрости! (Встает на колени). Сжалься надо мною, Дурак, и скажи!

ДУАК: Ага! Вот так-то лучше! Теперь я вас не боюсь. Но дайте подойти поближе; кто-нибудь подслушает, что рассказал Ангел.

МУДРЕЦ: Так что же рассказал Ангел?

ДУРАК: Однажды я был один в холмах, и Ангел подошел и сказал: "Тейг-дурак, не забывай о Трех Огнях: огне карающем, огне очищающем и огне, в котором души радуются вечно!"

МУДРЕЦ: Он верует! Я спасен! Помогите! Песок высыпался. Я умираю… (ДУРАК помогает ему сесть в кресло), Они уже идут? Ах, как я боюсь услышать шаги… Я поговорю с ними. Я все понял теперь. Мы растворяемся в Боге: мы не зрим истины, но Бог видит истинное в нас. Я не могу говорить, я ослаб. Скажи им, Дурак, что когда сломаны жизнь и разум, истина просачивается сквозь них, как горох через рваный мешок. Но нет, я буду молиться; – но я не могу. Молись, Дурак, пусть им дан будет знак и они сохранят свои души живыми. Твои молитвы лучше моих.