Александр Островский. - Бешеные деньги

Лидия (подает ему руку) . Целуйте!

Входит Глумов и остается в глубине.

Лидия, Телятев и Глумов.

Телятев (не замечая Глумова) . В перчатке? Что это за поцелуй! Электричество, которым так переполнено мое сердце и которое я желаю передать вам, не дойдет до вашего сердца через перчатку. Лайка – дурной проводник. (Целует руку несколько выше перчатки.)

Лидия.Ну, довольно! Вам нельзя ничего позволить! Вы всегда делаете больше того, что вам дозволяют.

Телятев.Да много ли больше-то? Всего на полвершка; стоит ли об этом разговаривать!

Лидия.Нынче на полвершка, завтра на полвершка, этак… (Увидев Глумова.) А! Егор Дмитрич! Мы вас и не видим.

Глумов.Ничего, продолжайте, продолжайте, я вам не мешаю.

Лидия.Что такое; продолжайте! Что за тон! Вы не хотите ли придать какую-нибудь важность тому, что я позволила Телятеву, моему старому другу, поцеловать мою руку? Я с охотой позволю и вам то же сделать. (Протягивает ему руку.)

Глумов.Покорно благодарю! Я рук не целую ни у кого. Я позволяю себе целовать руки только у матери или у любовницы.

Лидия.Ну, так вам моей руки не целовать никогда.

Глумов.Как знать! Жизнь велика, гора с горой не сходится…

Лидия.Пойдемте, Иван Петрович. (Подает руку Телятеву.) Он грубый человек. (Глумову.) Вы мужа дожидаетесь? Подождите, он скоро придет.

Глумов.Да-с, я вашего супруга дожидаюсь, у меня есть много интересного передать ему.

Лидия.Сделайте милость, рассмешите его чем-нибудь! Он такой задумчивый. Забавлять лучше вас никто не умеет, вы очень забавны.

Уходят Телятев и Лидия.

Глумов один, потом Василий.

Глумов.Да, я вас позабавлю! Ай, Лидия Юрьевна, браво! Я еще только задумал подъехать к ней с любезностями, а уж тут двое. Теперь остается только их стравить всех втроем, и с мужем. Василий!

Входит Василий.

Василий.Что, сударь, прикажете?

Глумов.Когда у вас Кучумов бывает, в какое время?

Василий.Завсегда, сударь, во втором часу. Барин в это время дома не бывает.

Глумов.Где же он бывает?

Василий.В своем заседании, съезжаются тоже всё люди богатые – разговор промеж них идет о делах.

Глумов.О каких делах?

Василий.Как все чтоб лучше, чтоб им денег больше.

Глумов.А твой барин богат?

Василий.Само собою.

Глумов.Ведь, по-вашему, у кого есть сторублевая бумажка, тот и богат.

Василий.Может, и не сто, и не тысяча, а и больше есть.

Глумов.Невелики деньги.

Василий.Поищем, так найдем. Да что говорить-то! Даже еще и не приказано, и не всякий понимать может. Тоже и наука, а не то что лежа на боку. Мы, может, ночи не спали, страху навиделись. Как вы обо мне понимаете? Я до Лондона только одиннадцать верст не доезжал, назад вернули при машинах. Стало быть, нам много разговаривать нельзя. (Уходит.)

Глумов.Что он тут нагородил! Кучумов бывает во втором часу, это важное дело, так мы и запишем.

Входят Васильков, Лидия, Телятев и Надежда Антоновна.

Глумов, Васильков, Лидия, Телятев и Надежда Антоновна.

Глумов (Василькову) . Здравствуй!

Васильков.Здравствуй!

Глумов.Что ты так озабочен?

Васильков.Да ведь у меня дела-то не то, что у вас по улицам собак гонять. Господа кавалеры, вы меня извините, толкуйте с дамами, а мне некогда, у меня дел много, я пойду заниматься.

Телятеви Глумов.Ступай! Ступай!

Васильков.К обеду освобожусь. Коли хотите обедать, так оставайтесь без церемонии! Милости просим. А не хотите, так убирайтесь. (Уходит в кабинет.)

Надежда Антоновна.Учтиво, нечего сказать.

Телятев.Мы на него не сердимся, он добрый малый. А не убираться ли нам, в самом деле?

Глумов.Поедем. Я домашних обедов, запросто, не люблю. В них всегда есть что-то фамильярное: либо квас посередине стола в большом графине, либо домашние наливки, либо миска с отбитой ручкой, либо пирожки свечным салом пахнут. У вас, конечно, все роскошно, но я все-таки предпочитаю обедать в гостинице или клубе.

Телятев.Поедем в Английский, нынче там обед.

Глумов.Поедем.

Раскланиваются и уходят.

Лидия и Надежда Антоновна.

Надежда Антоновна.Лидия, муж твой или скуп, или не имеет состояния.

Лидия (с испугом) . Что вы говорите?

Надежда Антоновна.Он давеча сказал мне, что так жить ему не позволяют средства и что надо сократить расходы. Что ж будет, если он узнает, сколько мы сделали долгов до свадьбы и что все придется платить ему? Твоих долгов он и знать не хочет.

Лидия.А где ж прииски?

Надежда Антоновна.Выдумка Глумова.

Лидия.Я погибла. Я, как бабочка, без золотой пыли жить не могу; я умру, умру.

Надежда Антоновна.Мне кажется, у него есть деньги, только он скуп. Если б ты оказала ему побольше ласки… Переломи себя.

Лидия (задумавшись) . Ласки? Ласки? О, если только нужно, он увидит такую ласку, что задохнется от счастья. Это мне будет практикой. Мне нужно испробовать себя, сколько сильна моя ласка, и что она стоит на вес золота. Мне это годится вперед, мне без золота жить нельзя.

Надежда Антоновна.Страшные слова говоришь ты, Лидия.

Лидия.Страшней бедности ничего нет.

Надежда Антоновна.Есть, Лидия: порок.

Лидия.Порок! Что такое порок? Бояться порока, когда все порочны, и глупо, и нерасчетливо. Самый большой порок есть бедность. Нет, нет! Это будет первый мой женский подвиг. Я доселе была скромно кокетлива, теперь я испытаю себя, насколько я могу обойтись без стыда.

Надежда Антоновна.Ах, перестань, Лидия! Ужасно! Ужасно!

Лидия.Вы старуха, вам бедность не страшна, я молодая и хочу жить. Для меня жизнь там, где блеск, раболепство мужчин и безумная роскошь.

Надежда Антоновна.Я не слушаю.

Лидия.Кто богаче, Кучумов или Телятев? Мне это нужно знать, они оба в моих руках.

Надежда Антоновна.Оба они богаты и мотают, но Кучумов богаче и добрее.

Лидия.Только мне и нужно. Где у вас счеты из магазинов и лавок? Давайте сюда!

Надежда Антоновна (достает из кармана) . Вот все. (Уходит.)

Лидия берет их и решительным шагом идет в кабинет мужа. Навстречу ей выходит Васильков.