Георгий Полонский - Роль в сказке для взрослых или Таланты и Полковники

Две педагогини, до жалости некрасивые, тогда зааплодировали ему. И вежливые ученицы - тоже. Одна из старших девиц шептала подруге что-то в высшей степени саркастическое. И вдруг - реплика:

- Если б ничего не было, вы так прямо и сказали бы! А когда что-то есть , - всегда усложняют…

Это с гневом и с пристрастием сказала, помнится, как раз одна из младших. Отчего все и засмеялись. Не Инфанта ли сказала? Ох, кажется, она… только причесана была по-другому. И сидела там не принцессой нынешней, а дочкой одного из генералов, чей диктат распространялся на одну его дивизию…

Сдержанное великолепие, с которым был сервирован ужин на двоих, пьянящий вкус еды, от которой и после сытости нельзя оторваться, свечи и музыка Генделя - ради чего это все? Что нужно от него Инфанте? Может быть, все это померкнет и протухнет для него, как только он узнает суть дела?

- Я вам еще положу, можно? А то Клара будет страдать, что она оплошала…

- Оплошала? Да у меня мозг - и тот сейчас вырабатывает желудочный сок!… и ничего больше. Если правители так едят каждый день - это, знаете, тревожно!…

Она не улыбнулась, а он быстро добавил:

- Шучу, конечно. Но из-за гурманства я от своей задачи отвлекся: пантере имя не придумал. Я для этого вам понадобился? Тогда я лучше попрошу еще денек и покумекаю дома…

- Вы смеетесь? - возмутилась Мария-Корнелия. - Я для такой ахинеи вас позвала?! Да меня ваше имя волнует, ваше, я не звериное!

(Наконец что-то выяснится; он нарочно так построил фразу, чтобы уязвить ее и "расколоть").

- Я не согласна видеть, как его заклеивают другими афишами! Знаете, во что хотели переделывать ваш театр? В офицерское варьете! И уже начали даже! А я сказала: нет ! Меня же не было в стране десять месяцев, я провела их за границей у тетки. Так что все заварушки здешние мимо меня прошли, папа так и хотел… Оторвалась от Лицея, всех растеряла… Теперь вот начинаю собирать по крохам… Да вы ешьте, ешьте! А я буду рассказывать. Все как-то переменилось, но я сразу увидела: не все к лучшему, далеко не все!

- В самом деле? - с дурашливо-серьезным видом спросил он.

- Да, черт возьми, в самом деле ! Но я сказала уже: нам с вами политика ни к чему. У меня аллергия на нее! Слава богу, что я не в Лицее сейчас: там должны юриспруденцию читать… и еще "Философию истории"… а для меня все это - гроб.

- Бедные девочки, - посочувствовал Филипп. - Да не может быть… это по старой программе… новая-то попроще, я думаю: теперь-то к чему этот хлам?

Но с этой девочкой следовало обращаться осторожнее: услышав иронию, она дерзко вздернула подбородок.

- Не надо так со мной, сеньор Филипп, - сказала она с упреком. - Это не хлам, но меня это не волнует, только и всего.

Филипп прикрыл глаза и упрямо повторил:

- А я думаю: хлам .

Лицо Бруно они разбивали о подоконник тычками… Господи, к чему это сейчас? К философии истории? К тихой музыке Генделя? К жаркому из козленка? К смакованию "Лакрима Кристи" - "Слезы Христа"? Да, именно к этому память подмонтировала те кадры - приятного аппетита, сеньор Филипп! Как рубщик мяса, легионер хакал при каждом тычке… Летал левый рукав окровавленного пуловера - Бруно не успел тогда надеть его целиком…

- Так вы говорите: не все переменилось к лучшему?

- Говорю! И папе сказала. Что убрать с телевидения такого комика, как Себастиан-Ушастик, - это идиотство! Что переделывать в Офицерское варьете такой театр, как ваш, - до этого только вредители могут додуматься!

- И что же папа?

- Вы бледный, сеньор Филипп… Вы жутко бледный! Вам нехорошо?…

- Сейчас… - Он потянулся к сифону с водой, пустил струю частично мимо стакана. - Виноват. Сейчас… будет нормально. Просто он мой друг, Себастьян Ушастик… И его судьба… - Филипп не договорил - стал пить пугливыми маленькими глотками: жаркое из козленка, только что поглощенное, вдруг двинулось в нем обратно, снизу вверх… Он превозмог это. - Так на чем мы остановились? На папе?

- Да. Он велел полковнику Корвинсу разобраться. Теперь он будет командовать всеми вами - полковник Корвинс. То есть, не вами, конечно, а Директоратом пропаганды и зрелищ. Знаете… он мечтает породниться со мной! Все сводит нас вместе - своего сынка и меня. И чтобы отстоять ваш театр, я почти два вечера умирала от скуки с этим сыном! Он дебил и в прыщах весь… но это уже не важно. Важно, что никакого варьете не будет, и что опять пойдут ваши "сказки для взрослых"!

- Ну? Так-таки и пойдут?

- Конечно, - она глядела на него ясно и весело. - если вы приделаете им ноги!

- Так… А наш великий телевизионный шут - что будет с ним?

- Ушастик? Вот про него не скажу пока. Просто полковника нельзя дожимать по всем вопросам сразу… На первом месте у меня были вы…

- Спасибо, сеньорита. Но даже если вы всемогущая, - к этой работе Себастьян уже не вернется. Этого просто представить нельзя - чтоб каждую субботу он появлялся на наших экранах, как прежде, и заставлял бы всю Каливернию сползать со стульев, пускать пузыри из носа… Помните? - мы ведь до изнеможения хохотали…

- Еще бы! А почему представить нельзя? Что он снова…

- Нельзя. Что-то случилось с национальным чувством юмора.

Пес Вергилий лежал на ковре, поглядывая на говоривших так проницательно, будто он присутствовал здесь от имени Легиона надежности. Сейчас он поднялся и дважды рявкнул в сторону двери. Явилась старая Изабелла.

- Кто здесь? Ты, внучка?

- Я не внучка! - с досадой отказалась Инфанта. - Я - ее большая черная кошка… пантера я! И кидаюсь на всех надоедливых!

- Тебе бы посмеяться… а деда нигде нет! Я с ума сойду от этого помещения… И от этого Гуго… куда его унесли черти?

Последнее заявление, прозвучавшее в радиокомнате зоны "Z", развеселило старого Гуго:

- Слыхал? Еще только собирается сойти с ума! Но сначала же надо, чтоб он был, этот ум… а, парень?

Легионер-оператор по-прежнему не знал, как от него избавиться. Вдвоем они услышали, как Инфанта набрала две цифры на телефонном диске.

ГОЛОС МАРИИ-КОРНЕЛИИ: Майор Вич? Я просила и прошу опять: соедините вы наших старичков, без конца они ищут друг друга!… Это не забавно, это скучно и раздражает! Сейчас дед пропал!! Нет-нет у себя она его будет ждать, у себя, тут ей нечего делать… А что в остальном? В остальном - о'кей… Ну нет еще, не пора, мы только начали… Мне с сеньором Филиппом, во всяком случае, легко… очень он понятливый! Ну все. (Брякнула трубка).

ГОЛОС ФИЛИППА: Спасибо за комплимент, сеньорита.

ГОЛОС МАРИИ-КОРНЕЛИИ: Не за что. Бабуля, ступай к себе! Сейчас тебе приведут Гуго!Майор обещал, он найдет его…

Старик потешался:

- Обещал он! Петух тоже обещал спеть Риголетто в миланской опере! А я вот растворился… Нет меня! Даниэль, нам сейчас в самый раз - по глоточку бренди.