Михаил Лермонтов - Маскарад

Я, право, думать чтό не знаю,
И только мог понять из этого всего,
Что случай счастливый, как школьник, пропускаю,
Не сделав ничего.

Ну вот еще: записка… от кого?
Арбенин… прочитаю!..

Ну, право, глаз особый нужен,
Чтоб в этом увидать картель.
Где слыхано, чтоб звать на ужин
Пред тем, чтоб вызвать на дуэль?

Так в самом деле, ты причуды все оставил,
Которыми гордится свет,
И в прежний путь шаги свои направил!..
Мысль превосходная… ты должен быть поэт,
И, сверх того, по всем приметам, гений,
Теснит тебя домашний круг,
Дай руку, милый друг,
Ты наш.

Я ваш! былого нет и тени.

Приятно видеть, ей-же-ей,
Как люди умные на вещи смотрят ныне;
Приличия для них ужаснее цепей…
Не правда ль, что со мной ты будешь в половине?

А князя надо пощипать слегка.

Да… да.

Забавна будет стычка.

Посмотрим. – Транспорт!..

Это он.

Рука
Твоя дрожит?..

О ничего! – отвычка!

Ах, князь! я очень рад – прошу-ка без чинов;
Снимите саблю и садитесь,
У нас ужасный бой.

О! я смотреть готов.

А всё играть с тех пор еще боитесь?

Нет, с вами, право, не боюсь.

По светским правилам, я мужу угождаю,
А за женою волочусь…
Лишь выиграть бы там, – а здесь пусть проиграю!..

Я нынче был у вас.

Записку я читал
И, видите, послушен.

На пороге
Мне кто-то встретился в смущеньи и тревоге.

И вы узнали?

Кажется, узнал!
Князь, обольститель вы опасный,
Всё понял я, всё отгадал…

Он ничего не понял – это ясно.

Я не хотел бы, чтоб жена моя
Вам приглянулась.

Почему же?

Так, – добродетелью, которой ищут в муже
Любовники, – не обладаю я.

Он не смущается ничем… о я разрушу
Твой сладкий мир, глупец, и яду подолью.
И если бы ты мог на карту бросить душу,
То я против твоей – поставил бы свою.

Я ставлю пятьдесят рублей.

Я тоже.

Я расскажу вам анекдот,
Который слышал я, как был моложе;
Он нынче у меня из головы нейдет.
Вот видите: один какой-то барин,
Женатый человек – твоя взяла, Казарин,
Женатый человек, на верность положась
Своей жене, дремал в забвеньи сладком, —
Внимательны вы что-то слишком, князь,
И проиграетесь порядком.
Муж добрый был любим, шел мирно день за днем
И, к довершенью благ, беспечному супругу
Был дан приятель… важную услугу
Ему он оказал когда-то – и притом
Нашел, казалось, честь и совесть в нем.
И что ж? мне неизвестно,
Какой судьбой, – но муж узнал,
Что благодарный друг, должник уж слишком честный,
Жене его свои услуги предлагал.

Что ж сделал муж?

Князь, вы игру забыли.
Вы гнете не глядя.

А любопытно вам
Узнать, что сделал муж?.. придрался к пустякам
И дал пощечину… вы как бы поступили,
Князь?

Я бы сделал то же. Ну, а там
Стрелялись?

Нет.

Рубились?

Нет, нет.

Так помирились?

О, нет.

Так что же сделал он?

Остался отомщен
И обольстителя с пощечиной оставил.

Да это вовсе против правил.

В каком указе есть
Закон иль правило на ненависть и месть.

Взяла… взяла.

Постойте, карту эту
Вы подменили.

Я! послушайте…

Конец
Игре… приличий тут уж нету.
Вы

шулер и подлец.

Я? я?

Подлец, и я вас здесь отмечу,
Чтоб каждый почитал обидой с вами встречу.

Теперь мы квиты.

Что с тобой?

Он помешался в самом лучшем месте.
Тот горячился уж, спустил бы тысяч двести.

Сейчас, за мной, за мной —
Кровь! ваша кровь лишь смоет оскорбленье!

Стреляться? с вами? мне? вы в заблужденьи.

Вы трус!

Пускай! но подступать
Вам не советую – ни даже здесь остаться!
Я трус – да вам не испугать
И труса.

О, я вас заставлю драться!
Я расскажу везде, поступок ваш каков,
Что вы, – не я подлец…