Михаил Лермонтов - Маскарад

Ax, в самом деле, спой же, Нина, спой.

Ты так мила, что, верно, не заставишь
Себя просить напрасно целый час.

Но слушать со вниманьем мой приказ.
Хоть этим наказаньем вас,
Авось, исправишь!

«Когда печаль слезой невольной
Промчится по глазам твоим,
Мне видеть и понять не больно,
Что ты несчастлива с другим.
* * *
Незримый червь незримо гложет
Жизнь беззащитную твою,
И что ж? я рад, – что он не может
Тебя любить, как я люблю.
* * *
Но если счастие случайно
Блеснет в лучах твоих очей,
Тогда я мучусь горько, тайно,
И целый ад в груди моей».

Что ж, продолжайте.

Я конец совсем
Забыла.

Если вам угодно,
То я напомню.

Нет, зачем?

Мне нездоровится.

Во всякой песни модной
Всегда слова такие есть,
Которых женщина не может произнесть.

К тому же слишком прям и наш язык природный
И к женским прихотям доселе не привык.

Вы правы; как дикарь, свободе лишь послушный,
Не гнется гордый наш язык,
Зато уж мы как гнемся добродушно.

Там жарко, отдохнуть я сяду в стороне! (Мужу)
Мой ангел, принеси мороженого мне.

Смерть, помоги.

Мне что-то грустно, скучно;
Конечно, ждет меня беда.

Предчувствиям я верю иногда.

Возьми, от скуки вот лекарство.

Да это прохладит (ест) .

О, как не прохладить?

Здесь ныне скучно.

Как же быть?
Чтоб не скучать с людьми – то надо приучить
Себя смотреть на глупость и коварство!
Вот всё, на чем вертится свет!

Ты прав! ужасно!..

Да, ужасно!

Душ непорочных нету…

Нет.
Я думал, что нашел одну, и то напрасно.

Что говоришь ты?

Я сказал,
Что в свете лишь одну такую отыскал я.
…Тебя.

Ты бледен.

Много танцовал.

Опомнись, mon ami! [6]ты с места не вставал.

Так верно, потому, что мало танцевал я?

Возьми, поставь на стол.

Всё, всё!
Ни капли не оставить мне! жестоко!

Шаг сделан роковой, назад идти далеко,
Но пусть никто не гибнет за нее.

Как ты неловок.

Ничего, я болен;
Поедем поскорей домой.

Поедем, но скажи мне, милый мой:
Ты нынче пасмурен! ты мною недоволен?

Нет, нынче я доволен был тобой.

Я чуть не сжалился, – и было тут мгновенье,
Когда хотел я броситься вперед…

Нет, пусть свершается судьбы определенье,
А действовать потом настанет мой черед.

Сударыня, вы что-то бледны стали.

Я нездорова.

Вы устали.

Мой муж меня пугает, отчего,
Не знаю! он молчит, и странен взгляд его.

Мне что-то дурно; верно от корсета —
Скажи, к лицу была сегодня я одета?

Ты права, я бледна, как смерть бледна;
Но в Петербурге кто не бледен, право?
Одна лишь старая княжна,
И то – румяны! свет лукавый!

Брось где-нибудь и дай мне шаль.

Как новый вальс хорош! в каком-то упоеньи
Кружилась я быстрей – и чудное стремленье
Меня и мысль мою невольно мчало вдаль,
И сердце сжалося; не то, чтобы печаль,
Не то, чтоб радость – Саша, дай мне книжку.
Как этот князь мне надоел опять —
А право, жаль безумного мальчишку!
Что говорил он тут… злодей и наказать…
Кавказ… беда… вот бред.

Прикажете убрать?

Оставь.

Прикажете идти?

Ступай.

Иди же.

Она тебе уж больше не нужна.

Ты здесь?

Я здесь!

Я, кажется, больна,
И голова в огне – поди сюда поближе,
Дай руку – чувствуешь, как вся горит она?
Зачем я там мороженое ела,
Я, верно, простудилася тогда.
Не правда ли?

Мороженое? да…

Мой милый! я с тобой поговорить хотела!
Ты изменился с некоторых пор,
Уж прежних ласк я от тебя не вижу,
Отрывист голос твой, и холоден твой взор.
И всё за маскерад – о, я их ненавижу;
Я заклялася в них не ездить никогда.