Эжен Ионеско - Носорог

Беранже . Это правда, это очень разумно — то, что вы говорите. Меня это успокаивает... А может быть, наоборот, может быть, все это гораздо серьезнее.

Под окном в глубине слышен топот носорогов.

Слышите? (Бросается к окну).

Дюдар . Да оставьте вы их в покое! (Беранже закрывает окно). Чем они вам мешают? Право, это у вас какое-то наваждение. Вы сами себя взвинчиваете. Конечно, у вас был шок. Так постарайтесь же оградить себя от этого. Вам нужно просто прийти в себя.

Беранже . Я не знаю, как предохранить себя от заразы.

Дюдар . Во всяком случае, эта болезнь не смертельна. Бывают такие, совсем не опасные болезни. Я уверен, что при желании от них излечиваются. Вот увидите, это пройдет.

Беранже . Но какие-то следы останутся. Такая встряска всего организма не может пройти без...

Дюдар . Пройдет через некоторое время, не беспокойтесь.

Беранже . Вы уверены?

Дюдар . Я думаю, мне так кажется.

Беранже . Но если человек не хочет, действительно не хочет поддаться болезни — а ведь это нервная болезнь, — он же не заболеет, правда не заболеет?.. Не хотите ли коньяку? (Идет к столу, на котором стоит бутылка).

Дюдар . Не беспокойтесь, нет, спасибо, я не пью. Но вы на меня не смотрите: если вам хочется, пожалуйста, не стесняйтесь. Но имейте в виду, после этого у вас еще сильнее разболится голова.

Беранже . Спирт очень полезен при всяких эпидемиях: он иммунизирует, убивает, например, микробы гриппа.

Дюдар . Вряд ли он убивает все микробы и бациллы всех болезней. А насчет оносороживанья это вообще пока еще неизвестно.

Беранже . Жан никогда в рот не брал спиртного. Так он, по крайней мере, говорил. Может быть, поэтому он и... может быть, этим и объясняется его поведение. (Протягивает Дюдару стакан коньяка). Вы правда не хотите?

Дюдар . Нет-нет, спасибо, никогда не пью до завтрака.

Беранже осушает стакан и, не успев поставить ни стакан, ни бутылку, закашливается.

Вот видите, видите, вам вредно пить. Сейчас же начинаете кашлять.

Беранже (забеспокоившись). Да, начинаю кашлять... А как я кашляю?

Дюдар . Да как все, когда хлебнут крепкого.

Беранже (идет и ставит стакан и бутылку на стол). А не как-нибудь особенно? Это был обычный человеческий кашель?

Дюдар . Ну чего вы опять добиваетесь? Конечно, обычный человеческий кашель. Какой же еще у вас может быть кашель?

Беранже . Не знаю... Может быть, животный... кашель... а что, носороги кашляют?

Дюдар . Послушайте, Беранже, ну право же, это смешно; вы придумываете себе какие-то проблемы, задаете нелепые вопросы. Вспомните, вы же сами говорили: чтобы оградить себя от этого, самое главное иметь силу воли.

Беранже . Да, конечно.

Дюдар . Так докажите, что она у вас есть.

Беранже . Уверяю вас, у меня есть...

Дюдар . ...Докажите это самому себе, ну хотя бы... перестаньте пить коньяк... вы почувствуете себя гораздо увереннее.

Беранже . Вы не хотите понять. Я же объясняю вам, что я пью коньяк только потому, что он предохраняет от другого, еще худшего, да-да, у меня все рассчитано. Вот кончится эпидемия, и я брошу пить. Я еще до этих событий решил бросить, но вот пришлось временно отложить!

Дюдар . Вы просто придумываете себе оправдание.

Беранже . Да? Вы так полагаете? Ну, во всяком случае, это не имеет ничего общего с тем, что происходит.

Дюдар . Кто знает?

Беранже (испуганно). Вы правда так думаете? По-вашему, вино может подготовить почву? Но я же не алкоголик. (Идет к зеркалу, разглядывает себя). А может быть, уже... (Ощупывает лоб под повязкой). Нет, ничего не произошло... коньяк мне не повредил, это доказывает, что он полезен... или по меньшей мере безвреден.

Дюдар . Да я пошутил, Беранже. Просто хотел подразнить вас. Вы все видите в мрачном свете. Смотрите, так можно и неврастеником стать. Когда вы придете в себя от вашего потрясения, избавитесь от вашей депрессии и выйдете на воздух, вам сразу станет лучше, вот увидите. Все ваши мрачные мысли мигом рассеются.

Беранже . Выходить? Придется, конечно. Мне страшно об этом подумать. Ведь я безусловно встречу...

Дюдар . Ну и что такого? Только не надо попадаться им на пути. А вообще-то говоря, их не так уж много.

Беранже . А я только их и вижу. Повсюду. Вы, конечно, скажете, что это болезнь.

Дюдар . Они ни на кого не нападают. Если их не трогать, они вас не замечают. Они, в сущности, вовсе не злые. У них даже есть какое-то природное простодушие, чистота. Да я, кстати сказать, всю улицу пешком прошел, чтобы добраться до вас. И как видите, жив и невредим, и никаких злоключений со мной не произошло.

Беранже . А я как только их вижу, меня всего переворачивает. Конечно, это нервы. Я не раздражаюсь, нет, я не позволяю себе раздражаться, это может далеко завести, но у меня как будто что-то сжимается здесь. (Показывает на сердце).

Дюдар . Разумеется, это как-то действует, вы правы. Но вы слишком этому поддаетесь. Вам недостает чувства юмора, вот в чем ваша беда, вам не хватает юмора. Надо смотреть на вещи полегче, не принимать близко к сердцу.

Беранже . Я как-то чувствую себя ответственным за то, что происходит: я сам в этом участвую, я не могу относиться безразлично.

Дюдар . Не судите — да не судимы будете... Ну, знаете, если начать печалиться обо всем, что происходит на свете, тогда и жить нельзя.

Беранже . Если бы все это случилось не у нас, а где-нибудь в другой стране, а мы бы узнали из газет, то можно было бы спокойно обсудить, рассмотреть явление со всех сторон, сделать объективные выводы. Можно было бы организовать научные дискуссии, привлечь академиков, писателей, законоведов, ученых, а также художников. Это было бы интересно, увлекательно, из этого можно было бы многое вынести. Но когда мы сами вовлечены в события, когда мы вдруг сталкиваемся с грубой реальностью фактов, нельзя не чувствовать, что все это касается нас непосредственно, и это настолько ошеломляет, что просто невозможно сохранять хладнокровие. Я ошеломлен, ошеломлен и никак не могу прийти в себя.

Дюдар . Я тоже ошеломлен, как и вы. Вернее, был ошеломлен. Теперь я уже начинаю привыкать.

Беранже . Вы человек более уравновешенный, у вас нервы крепче, с чем и поздравляю вас. Но вы не считаете, что это несчастье...

Дюдар (перебивает). Конечно, я не говорю, что в этом есть что-то хорошее. И не думайте, что я как-то заступаюсь за носорогов...

Снова слышен топот бегущих носорогов, на этот раз под окном на авансцене.

Беранже (вскакивая). Опять они! Опять! О нет, я ничего не могу с собой поделать, я не в состоянии к этому привыкнуть. Может быть, я не прав, но я все время только о них и думаю, я даже перестал спать. У меня бессонница. Я засыпаю днем, когда уже просто валюсь от усталости.