Юджин О'Нил - Любовь под вязами (Eugene ONeill. Desire Under the Elms)

Симеон (Питеру).Слышал? Сила растет в нем! Похоть в тебе растет, вот что.

Эбин.Минни красива!

Питер.Была красива! Лет двадцать назад.

Симеон.Кто угодно помолодеет, если изведет столько красок. Ей лет сорок, чтоб не соврать.

Эбин.Нет еще!

Питер.Если не сорок, то около того.

Эбин (с отчаянием).А ты откуда знаешь?

Питер.Все знают, если на то пошло, Сим знал ее, да и я потом…

Симеон.И отец может тебе порассказать кое-что. Он был первым.

Эбин.Отец?

Симеон (ухмыляясь).Да! Мы во всем его наследники!

Эбин (еле сдерживая себя).Более того, перещеголяли. (Распахивает дверь.) Я ей сейчас покажу!

Симеон (Питеру, подмигивая).Передумаешь, пока добежишь. Вон вечер какой! В такой вечер только целоваться!

Питер.Передумает, как пить дать.

Симеон и Питер ржут. Эбин выбегает, хлопнув дверью. Сбежав с крыльца и обогнув угол дома, останавливается у ворот, смотрит на небо.

Симеон.Весь в старика.

Питер.Точная копия!

Симеон.Они перегрызут друг другу горло.

Питер.Да! (Пауза. С тоской.) Может, через год мы уже будем в Калифорнии.

Симеон.Возможно. (Потягивается, зевает.) Идем спать. (Гасит свечу.) Братья уходят.

Эбин (простирая руки к небу).Сколько звезд, господи! Вон сверкает моя звезда, а вон там — его, и Симеона, и Питера, а там, вдали — Минни. И все мы — на одном небосклоне. Что, если я и впрямь поцелую ее. Она ласкова, как сегодняшняя ночь, глаза ее как звезды, у нее горячие губы, нежные руки, и пахнет она, как свежевспаханное поле. Она прекрасна, господи! Она прекрасна, и мне нет дела — грешила ли она до меня и с кем грешила. Разве грех не сладостен и каждый из нас разве не грешен перед тобой, господи?

(Уходит по дороге.)

Предрассветная тьма. Слева появляется Эбин. Ухмыляясь и что-то бурча себе под нос, направляется к крыльцу.

Эбин.Проклятый старый сквалыга! (Слышно, как он вошел в дом, поднялся по лестнице и стучится в спальню братьев.) Проснитесь!

Симеон (спросонья).Кто там?

Дверь распахивается, Эбин входит со свечой в руке. Освещается комната с покатым потолком. Она такая низкая, что только у задней стены можно стоять, выпрямившись во весь рост. Впереди большой топчан Симеона и Питера. Позади ложе Эбина.

Эбин (улыбается блаженно и похотливо).Это я!

Питер (зло).Какого черта…

Эбин.Ха! У меня есть кое-какие новости для вас.

Симеон (сердито).Мог бы их попридержать до утра.

Эбин.Да и так утро! Послушайте! Он снова женился.

Симеон и Питер (вместе).Кто? Отец?

Эбин.Взял себе особу лет этак тридцати пяти. Красивая, говорят.

Симеон (потрясен новостью).Брехня!

Питер.Кто тебе наболтал?

Симеон.Тебя разыграли, должно быть.

Эбин.За кого ты меня принимаешь? Вся деревня говорит! Эту новость принес проповедник из Нью-Довера. Наша новая мамаша из Нью-Довера, вот он все и знает. Он и сказал нашему проповеднику, что старик там женился.

Питер (ошеломлен).Ну и ну!

Симеон (вторя брату).Ну и ну!

Эбин (садится на кровать; с ненавистью).Разве он не порожденье ада? Это все назло нам — проклятый старый осел!

Питер (задумчиво).Да… Теперь все перейдет ей.

Симеон.Точно. (Понуро.) Ну что ж, если так…

Питер (быстро).Видит бог — так, Сим. А в Калифорнии — золото. Незачем нам тут оставаться, Сим.

Симеон.Я как раз об этом и думаю. (Решительно.) А что, если сегодня же утром и отправимся? А? Чего тянуть?

Питер.Меня это устраивает.

Эбин.Вы, наверно, пешком хотите?!

Симеон (с издевкой).Мы с большей охотой полетели бы, если бы ты одолжил нам крылья.

Эбин.Но лучше всего, пожалуй, на пароходе. Не так ли? (Извлекает из кармана помятый лист бумаги.) Подпишите это, и сможете отправиться на пароход. Я давно заготовил эту бумагу на случай, если вы соберетесь на Запад. Каждый из вас получит по триста долларов, если вы согласны свою долю продать мне. Ну?

Симеон и Питер с недоверием смотрят на бумагу. Молчание.

Симеон (озадаченный).Если он женился, то ферма…

Питер.Пусть он лучше скажет — откуда у него столько денег?

Эбин (наигранно).А я знаю, где они спрятаны. Давно знаю, мне еще мама сказала. Она знала, где они лежат. Это ее деньги, от ее фермы, он припрятал их от матери. По праву они мои теперь!

Питер.Так где ж они спрятаны?

Эбин (задиристо).Ха! Там, где без меня вам не найти. Мама однажды проследила за ним, а то так бы и не узнала…

Пауза. Все трое обмениваются недоверчивыми взглядами.

Ну так как?

Симеон.Не знаю.

Питер.Не знаю.

Симеон (смотрит в окно).Светает.

Питер.Пока что разведи огонь, Эбин.

Симеон.И дай чего-нибудь пожрать.

Эбин (с наигранной сердечностью).За этим дело не станет. С пустым желудком топать в Калифорнию трудно. (Идет к двери и многозначительно добавляет.) Но вам не обязательно топать, вы можете и пароходом. Все зависит от вас. (Останавливается в дверях и ждет.) Братья смотрят на него.

Симеон (подозрительно).А где ты пропадал всю ночь?

Эбин (с вызовом).У Минни! (Размеренно.) Шел и помышлял сначала только так — о поцелуйчиках, а как вспомнил, что вы тут мне про него и про нее наговорили, — ну, думаю, Минни, покажу я тебе! Добрался до деревни — тут-то мне и преподнесли эти новостишки. Как узнал — совсем осатанел и бросился бежать к ней, уже ни о чем не думая. (Прерывается. Затем нерешительно, но еще более вызывающе.) Увидел ее и не поцеловал, не отколотил… Ревел, как телок, и ругался. Был как бешеный… Она совсем струхнула… а я сгреб ее, и она стала моей. (Гордо.) Я взял ее. Она могла быть ваша, его, но теперь она моя.

Симеон (сухо).Влюбился, что ли?

Эбин (высокомерно).Любовь! Этого мне еще не хватало!

Питер (подмигивает Симеону).Я так думаю — он тоже собрался жениться.

Симеон.Что ж, она будет преданной женой для всех сразу!

Симеон и Питер ржут.

Эбин.А мне-то что, была б пожарче да поласковей. Главное, что она не его, а моя! (Уходя, задерживается в дверях; протестующе.) Не такая уж она пропащая, — есть куда хуже, держу пари. Поглядим на эту корову, которую старик подцепил. Уж она-то переплюнет Минни, попомните меня!

Симеон (вдруг).А может, ты и ее тоже того…