Пьер Бельфон - Совещание

Клодина Ле Галлек. Сейчас, сейчас! ( Гасит сигару .) Обещания связывают только тех, кому они даны: вы это знаете лучше меня.

Готье-Монвель. Неужели вы хотите сделать из меня клятвопреступника? Не могу себе представить...

Клодина Ле Галлек. Представляйте себе все что угодно... при условии, что место Фердинана займет женщина и что эту женщину будут звать Пьеретта... А Фейю станет первым мучеником, погибшим за равноправие женщин... Пускай дожидается, когда умрет кто-нибудь еще.

Шариу. Долго же ему придется ждать. За исключением Бенаму все члены нашего жюри — я стучу по дереву — совершенно здоровы.

Клодина Ле Галлек. А знаете, кто-то недавно видел Вилькье и сказал мне...

Готье-Монвель. Не стройте себе иллюзий. Вилькье переживет нас всех.

Клодина Ле Галлек. Что ж, тем лучше для него. И тем хуже для Фейю. ( После паузы, обращаясь к Готье-Монвелю .) Так вы даете мне слово насчет Пьеретты Деланд?

Готье-Монвель. Но, Клодина...

Клодина Ле Галлек. Вы даете мне слово или нет?

Готье-Монвель. Мне кажется, что...

Клодина Ле Галлек. Вы даете мне... честное слово?

Готье-Монвель. Разве я могу отказаться? Вы просто замечательно умеете... убеждать! Если для вас так важно, чтобы в жюри появилась еще одна женщина, я не стану вам поперек дороги...

Клодина Ле Галлек. Я знала, что вы сочувствуете нашему делу!

Готье-Монвель. Не вашему делу, а вам лично, Клодина, это не одно и то же. А вы даете мне слово — точнее, отдаете ваш голос за "Трудные роды"?

Клодина Ле Галлек. Да!

Готье-Монвель. По рукам? ( Поднимает правую руку .)

Клодина Ле Галлек. По рукам! ( Ударяют друг друга по рукам .)

Готье-Монвель. И все же давайте соблюдать приличия. У Фейю должно сложиться впечатление, что я защищал его кандидатуру. Кроме того, нам придется повременить с этим делом... из-за траура.

Шариу. Из-за траура! Быстро же вы с ним разобрались. Но учтите, не все случаи рака безнадежны. Бенаму пока не умер. Этот парень еще может устроить нам сюрприз!

Клодина Ле Галлек. Но я думала, это конец, вы сказали, что...

Готье-Монвель. Конец это или не конец, сказать трудно. Каждый день появляются новые лекарства. Вчера или позавчера я прочел в газете, что американцы — или немцы, или швейцарцы — вот-вот изобретут какую-то молекулу, которая совершит подлинную революцию...

В приоткрывшуюся дверь заглядывает Микаэль Фоссер .

Фоссер. Я не слишком опоздал? Если мое присутствие нежелательно, могу уйти...

Шариу. Микаэль, вам надо исправляться. Иначе в один прекрасный день мы обойдемся без вас.

Фоссер. Я уже шесть лет в жюри Констановской премии, и каждый год вы прекрасно обходились без меня. Я тут вроде статиста. Ни один из романов, которые я вам рекомендовал, не привлек вашего благосклонного внимания. Если я поддерживаю чью-то кандидатуру, это верный признак, что она не пройдет.

Готье-Монвель. Напротив, друг мой, у вас редкое чутье! Все эти шесть лет вы неизменно отдавали свой голос — правда, в последнем туре, но ведь последний тур самый важный! — за автора, который в итоге оказывался победителем. Вы — главный винтик в механизме большинства.

Фоссер( пожав плечами ). А за кого, вернее, за что в этом году высказывается большинство?

Готье-Монвель. Как будто вы не знаете! Как будто из соревнования не выбыли все книги, кроме одной — романа Франсуа Рекуврера "Трудные роды"!

Шариу. Это вы поторопились!

Клодина Ле Галлек. Это вы явно поторопились!

Фоссер( разглядывая их по очереди ). Похоже, большинства у нас нет!

Готье-Монвель. Есть-есть! Оно вот-вот сформируется! Дело в том, что другие книги, прошедшие предварительный отбор, - "Праздник у Капулетти" и "Что с лица, то и с изнанки" — это просто жвачка. Если вы не против, проведем голосование. Как обычно, один-два тура для разогрева.

Клодина Ле Галлек. "Праздник у Капулетти" — это все что угодно, только не жвачка!

Готье-Монвель. Микаэль, сделайте одолжение, сядьте.

Фоссер. Думаю, вы знаете, что Морзек не придет. Он должен был вас предупредить. ( Передает Шариу конверт, который тот открывает .)

Шариу. Спасибо. Итак, мы собрали бюллетени всех отсутствующих. ( Считает .) ...Три, четыре, пять, с бюллетенем Морзека получается шесть. Прекрасно. ( Пауза. Указывает пальцем на каждого из членов жюри .) Не забудьте подписать бюллетени. Неподписанные бюллетени будут считаться недействительными. В жюри Констановской премии каждый должен отвечать за свой выбор. У нас полная открытость...

Фоссер. Кажется, ручку забыл...

Шариу. Вот вам ручка... Мы очень затянули с голосованием. Предлагаю наверстать упущенное время... Итак, первый тур! На старт, друзья мои!.. Готовы?.. Начали! Не задерживаемся, не задерживаемся! Надо же! Оказывается, я сам еще не исполнил долг избирателя... ( Заполняет бюллетень. Пауза. ) Вы не против, если я включу еще одну лампу? ( Встает и включает .) Так лучше, правда? ( Садится .) Я собираю бюллетени! ( Пускает по кругу небольшой поднос ). Клодина, вы не согласитесь ассистировать мне? Спасибо. ( Направляется к доске .) Сначала я запишу названия книг, за которые высказались наши отсутствующие коллеги. Поскольку их выбор уже сделан, ни первый, ни второй туры не смогут повлиять на результат... ( Разворачивает бюллетени отсутствующих и записывает на доске названия .) "Трудные роды" — два голоса, Вилькье и Бенаму; "Что с лица, то и с изнанки" — два голоса, Кофр и Манфор; "Праздник у Капулетти" — один голос, Баталидес; "Зима в Гватемале" — один голос, Морзек.

Клодина Ле Галлек. Откуда взялась эта "Зима в Гватемале"?

Фоссер. Эту книгу предложил Морзек на нашем первом заседании в сентябре. И настаивал, чтобы мы все ее прочли.

Клодина Ле Галлек. Правда? Я что-то не припоминаю.

Шариу. Не будем отвлекаться на мелочи, у нас времени в обрез. Клодина, за кого мы проголосовали?

Клодина Ле Галлек( разворачивает бюллетени и читает ). "Трудные роды"... "Праздник у Капулетти"... ( Шариу повторяет за ней каждое название и записывает его на доске .) "Зима в Гватемале"... "Синие манго"... Название красивое, но широкой публике оно ничего не говорит...

Шариу. Каюсь, это я. Что поделаешь, каждый из нас вынужден время от времени оказывать кому-то любезность. (Разводит руками, давая понять, что от судьбы не уйдешь .) Итак, у нас получается... один, два, три — три голоса за "Трудные роды"; один, два — два за "Праздник у Капулетти"; один, два — два голоса за "Что с лица, то и с изнанки"; за "Зиму в Гватемале" — тоже два голоса, и один голос за "Синие манго". Как мы и думали, первый тур не выявил победителя. (Пауза.) "Синие манго" — это мой грех. Но откуда взялся второй голос за "Зиму в Гватемале", я coвершенно не представляю.