Сэмюэль Беккет - Конец игры

Хамм.Ничто не шевелится. Все…

Клов.Нуль…

Хамм (яростно). Молчи, пока тебя не спросят! (Обычным голосом.) Все… все… какое все? (Яростно.) Какое все?

Клов.Какое все? Одним словом? Это ты хочешь узнать? Секундочку. (Направляет подзорную трубу наружу, смотрит, опускает подзорную трубу, поворачивается к Хамму.) Mortibus. (Пауза.) Ну что? Доволен?

Хамм.Посмотри на море.

Клов.То же самое.

Хамм.Посмотри на океан!

Клов спускается со стремянки, делает несколько шагов по направлению к левому окну, возвращается за стремянкой, приносит и ставит ее под левым окном, поднимается по ступенькам, направляет подзорную трубу наружу, долго смотрит. Внезапно вздрагивает, опускает подзорную трубу, рассматривает ее, снова направляет ее наружу.

Клов.Никогда не видел ничего подобного!

Хамм (с беспокойством). Что там? Парус? Плавник? Дым?

Клов (продолжая смотреть). Свет погас.

Хамм (с облегчением). Ну, это! Он уже давно так.

Клов (продолжая смотреть). Да нет, краешек-то оставался.

Хамм.Снизу.

Клов (продолжая смотреть). Да.

Хамм.А теперь?

Клов (продолжая смотреть). Больше ничего.

Хамм.А чайки?

Клов (продолжая смотреть). Нет!

Хамм.А горизонт? На горизонте ничего нет?

Клов (опуская подзорную трубу, поворачиваясь к Хамму: теряя терпение). Ну и что, по-твоему, должно быть, там на горизонте?

Молчание.

Хамм.Волны, как там волны?

Клов.Волны? (Направляет подзорную трубу наружу.) Свинцовые.

Хамм.А солнце?

Клов (продолжая смотреть). Отсутствует.

Хамм.Оно должно было как раз садиться. Поищи хорошенько.

Клов (поискав). К черту.

Хамм.Значит, уже ночь?

Клов (продолжая смотреть). Нет.

Хамм.А что же?

Клов (продолжая смотреть). Все серое. (Опуская подзорную трубу и поворачиваясь к Хамму; громче.) Серое! (Пауза. Еще громче.) СЕР-РОЕ!

Спускается со стремянки, подходит к Хамму сзади и говорит ему прямо в ухо.

Хамм (вздрагивая). Серое! Ты сказал: серое?

Клов.Светло-черное. По всей вселенной.

Хамм.Ты преувеличиваешь. (Пауза.) Не стой там, мне становится страшно.

Клов (возвращается на свое место у кресла). К чему вся эта комедия, день за днем?

Хамм.Привычка. Никогда не знаешь заранее, что может пригодиться. (Пауза.) Сегодня ночью я заглянул себе в грудь. Там была большая болячка.

Клов.Ты просто увидел свое сердце.

Хамм.Нет, она была живой. (Пауза. Горестно.) Клов!

Клов.Да.

Хамм.Что происходит?

Клов.Все идет своим чередом.

Молчание.

Хамм.Клов!

Клов (раздраженно). В чем дело?

Хамм.А мы сами ничего… ничего… не начали означать?

Клов.Означать? Мы — и означать! (Короткий смешок.) Ах, это здорово!

Хамм.Иногда я спрашиваю себя. (Пауза.) Если бы некое разумное сознание вернулось на землю и просто поглядело на нас, разве оно не стало бы размышлять об этом? (Говорит от лица этого разумного сознания.) Ну что ж, я вижу, что происходит, я вижу, что они делают!

Клов вздрагивает, роняет подзорную трубу и начинает обеими руками чесать низ живота. (Продолжает обычным голосом.) И даже, не заходя так далеко в своих допущениях, мы сами… (с чувством) мы сами… временами… (Страстно.) Подумать только, а если все это было не напрасно!

Клов (с тревогой в голосе, продолжая чесаться). У меня тут блоха!

Хамм.Блоха! Разве еще остались блохи?

Клов (продолжает чесаться). Если только это не вошь.

Хамм (с крайним беспокойством). Но ведь все человечество могло бы возродиться снова начиная с этого момента! Ради бога, поймай ее!

Клов.Пойду принесу порошок. (Выходит.)

Хамм.Блоха! Ужасно! Что за день!

Входит Клов, в руках у него коробочка.

Клов.Я вернулся с порошком от насекомых.

Хамм.Покажи ей где раки зимуют!

Клов вытаскивает рубашку из штанов, расстегивает штаны, оттягивает край подальше от живота и сыплет порошок в этот промежуток между тканью и телом. Наклоняется, смотрит, ждет; внезапно вздрагивает, лихорадочно сыплет побольше порошка; наклоняется, смотрит, ждет.

Клов.Вот черт!

Хамм.Ну как, ты ее поимел?

Клов.Наверно. (Бросает коробочку и приводит одежду в порядок.) Если только она не затрахалась.

Хамм.Затрахалась! Ты имеешь в виду, запряталась. Если только она не запряталась.

Клов.Да? Разве говорят "запряталась"? А не "затрахалась"?

Хамм.Сам подумай! Если бы она затрахалась, получилось бы, что это она поимела нас.

Молчание.

Клов.А как насчет того, чтобы пописать?

Хамм.Этим и занимаюсь.

Клов.Вот молодец, вот молодец.

Молчание.

Хамм (с подъемом). Давай уйдем вдвоем, уйдем туда, на юг! К морю! Ты построишь плот. Течение унесет нас далеко, к другим… млекопитающим!

Клов.Боже упаси.

Хамм.Нет, один, я отправлюсь в плавание один! Немедленно начинай строить плот. Завтра я уже буду далеко отсюда.

Клов (поспешно идет к двери). Сейчас же этим займусь.

Хамм.Подожди!

Клов останавливается.

Как ты думаешь, акулы будут?

Клов.Акулы? Не знаю. Если еще есть акулы, значит, будут. (Идет к двери.)

Хамм.Подожди!

Клов останавливается.

Не пора ли мне принять успокоительное?

Клов (яростно). Нет! (Идет к двери.)

Хамм.Подожди!

Клов останавливается.

Как твои глаза?

Клов.Плохо.

Хамм.Но ты видишь.

Клов.Я вижу все, что надо.

Хамм.Как твои ноги?

Клов.Плохо.

Хамм.Но ты ходишь.

Клов.Я ухожу и прихожу.

Хамм.В моем доме. (Пауза. Пророческим тоном, даже с некоторым сладострастием.) В один прекрасный день ты ослепнешь. Совсем как я. Ты будешь сидеть где-нибудь — песчинка, затерявшаяся в пустоте, навсегда, в темноте. Совсем как я. (Пауза.) В один прекрасный день ты скажешь себе: я устал, я хочу посидеть, и ты сядешь. Потом ты скажешь себе: я проголодался, сейчас я встану и приготовлю себе поесть. Но ты уже не поднимешься с места. Ты скажешь себе: напрасно я сел, но раз уж я сижу, то останусь тут еще немного, а уж потом встану и приготовлю себе поесть. Но ты уже не поднимешься и не приготовишь себе поесть. (Пауза.) Ты немного посмотришь на стену перед собой, а потом скажешь себе: я закрою глаза, может, мне удастся немного поспать, а потом дела пойдут получше. И ты закроешь глаза. А когда ты снова откроешь их, перед тобой уже не будет стены. (Пауза.) Со всех сторон тебя будет окружать бесконечность пустоты, такой пустоты, что ее не заполнить даже всем воскресшим мертвецам, и ты будешь крошечным камешком посреди степи. (Пауза.) Да, в один прекрасный день ты узнаешь, что это такое, ты станешь таким же, как я, вот только возле тебя уже никого не будет, потому что ты никого не жалел, и некому будет пожалеть тебя.