Злата Демина - Бог любит

ОЛЬГА. Да перестаньте вы. Чему завидуете? Не дай бог вам пережить с моё. (Пауза.) Смерть троих детей пережить невозможно…

ЛЕНА. Господи. Троих? (Пауза.)

ОЛЬГА. С двадцати лет я пыталась забеременеть. Одного доносила до трёх месяцев, двух других до четырёх. Перепробовала всё, чем только не лечилась. И вот только сейчас, в сорок три года, доносила. (Улыбается.)

ЛЕНА (сморкается, вытирает слёзы). Ну, как доносила-то?

ГАЛЯ. Бог помог вам, Ольга. Он любит таких, как вы. Не сломить которых ничем. Никакими несчастьями. Вы верили — вот и помог вам бог. Счастливая вы, Ольга. И дети у вас будут счастливые.

ОЛЬГА. Ни при чём здесь бог. Я и молилась, и свечки ставила. Думала, верить буду — поможет. А как потеряла третьего, совсем плохо мне стало. Внутри будто что-то оборвалось. Иду как-то домой, а мысли такие в голову лезут: вот приду сейчас домой, возьму верёвку для белья, свяжу покрепче, зацеплю к люстре, или нет, к люстре — упадёт, лучше к трубе в туалете, да, там как раз будет. И удавлюсь. И кончится всё. Представила я это, и полегчало как-то. Иду, и подходит ко мне женщина, и говорит: «Вижу, что у вас беда, прочтите книгу, и вы найдете покой». Всунула мне в руку книгу и ушла. Не помню, как пришла домой. Села в одежде на кровать. Не знаю, сколько так просидела. Так, видимо, и не смогла повеситься. Проревелась. За всех своих детей проревелась, за все несчастья, за то, что ничего не смогу изменить.

ЛЕНА. А книга-то?

ОЛЬГА. Да. Она лежала в коридоре на полу. Книга о Будде.

ЛЕНА. Секта, значит.

ОЛЬГА. Стала листать. Какие-то необычные рисунки. Будды с синей кожей. (Пауза.) Смотрела я эти картинки, и казалось, я это видела когда-то. Там была нарисована река. Люди пускают в эту реку плот с умершим, весь украшенный цветами. Все улыбаются, танцуют, но зажимают носы. И в этой реке много таких плотов. Некоторые уже развалились, трупы с вывороченным гниющим мясом, с выклеванными глазами. Такой у них, оказывается, обряд похоронный. И поверье — если зайдёшь в эту реку, то излечишься от любой болезни, а если бесплодна, то родишь ребёнка. И я вспомнила, что видела такой сон: плыву я в грязной воде, вокруг трупы, я их раздвигаю, раздвигаю и не могу доплыть до берега. Всё это было так странно. Я сначала не поверила. Ходила месяца два. И врезалась мне в голову эта река. Думаю, последняя это моя надежда. Если сейчас не забеременею и не доношу, то больше никогда.

ГАЛЯ. Неужели поехала?

ОЛЬГА. Поехала в Индию, нашла эту реку и искупалась в ней.

ЛЕНА. Так просто «в Индию» и так просто искупалась? И чо, там всё, как писали?

ОЛЬГА. Трупов только больше. Сгнившие руки, ноги, головы плавают. Смрад страшный.

ЛЕНА. Гадость.

ОЛЬГА. Вернулась домой и через два месяца забеременела. Доносила вот до срока.

Пауза.

ЛЕНА. Чудо какое-то. Так не бывает. Кто у них бог-то?

ОЛЬГА. Будда.

ЛЕНА. Я про него слышала что-то. Мне тоже книжки давали на улице. А я чо-то не брала… Надо хоть отблагодарить его. Помолиться, свечку поставить. Храмы-то у них есть?

ОЛЬГА. Я много думала обо всём этом. Не чудо это. Сама я. Собрала все силы, поверила в себя и выносила. И рожу.

ЛЕНА. Тфу-тфу-тфу . (Стучит по столу.) Дай бог.

ГАЛЯ. Выносила — и слава богу.

ЛЕНА. Да-а-а-а… Бывает же.

ГАЛЯ. А вы, что ни говорите, вам бог помог. И родите точно в Пасху.

ЛЕНА. В праздники-то ничего хорошего. Ещё на выходные выпадает.

ГАЛЯ. А что?

ЛЕНА. Ты прямо как Ритка.

РИТА. А чо я-то? Ритка да Ритка.

ЛЕНА. В праздники все нажрутся, кому охота роды принимать? А ещё дежурные халтурят. Да них же не добраться будет. Мне знакомая рассказывала. Рожала она в декабре, кесарево ей делали. Живот разрезали, ребёночка вытащили, всё зашили обратно. Месяц прошёл, а у неё живот болит. Пошла ко врачу, оказалось, ей в живот простынь вшили.

ГАЛЯ. Целую простынь???

ЛЕНА. Сплошь и рядом . (Пауза.) А я третьего, Никитку, рожала. Уже головка пошла. Ору. Никто не подходит. А чо делать? Вот, я сползла и кое-как, одной рукой его держу, чтобы не выпал, другой за стенку. Так за ними и пошла.

ОЛЬГА. Боже мой.

ЛЕНА. Тоже праздники были. А им-то чо. Одним ребёнком меньше, одним больше. Не их же.

ГАЛЯ. Может, с мужем рожать?

ЛЕНА. Да ты чо?! Мужики-то слабонервные! Тоже знаю одну. Решила с мужем рожать. На схватках-то он ещё стоял радом, всё за руку её держал. Она орёт матом, он мечется, не знает, чо делать. А как ребёнок пошёл, он в обморок упал. И врачи от неё к нему перекинулись. Она рожает, а врачи мужа откачивают.

ГАЛЯ. Да, мой, наверно, не сможет. Он крови боится, и я боюсь. И боли боюсь. Рожать бы из руки или из ноги, я бы ещё выдержала.

ОЛЬГА. Мой муж сам хочет со мной рожать.

ЛЕНА. А ему-то уж совсем ни к чему. Молодой он, психика неокрепшая. Всё желание к тебе потеряет после того, что увидит.

Ночь. Темнота.

Открыто окно. С улицы из машины доносится музыка.

ЛЕНА. Ритки до сих пор нет?

ГАЛЯ. Не приходила.

ЛЕНА. Вот блудня. Накрасилась, пошла. Беременная, называется.

ОЛЬГА. Девчонка она совсем.

ЛЕНА. Девчонки с пузом не бегают.

ОЛЬГА. Так муж у неё.

ЛЕНА. Кто это вам про мужа? Она, что ли, насвистела? От приятеля какого-то малолетнего нагуляла. Мать в слезах приходила, просила приглядеть за ней, поговорить. Первая вроде как любовь у неё. А я сюсюкать не буду, знаю, как с ними надо. У меня дочь такая же. Первая она, пятнадцать нынче будет. Вы только Ритке ничего не рассказывайте, пообещала я матери.

ОЛЬГА. Как она будет ребёнка воспитывать? Она сама ребёнок.

ЛЕНА. Родит, сразу повзрослеет.

Пауза.

ОЛЬГА. Здесь так всегда, музыка по ночам?

ЛЕНА. Всегда. Из машин играет. Папаши празднуют. Нажрутся, машины откроют и врубят на всю громкость. А один тут на радостях фейерверк устроил прямо под окнами. Всё гремит, сверкает! Не понимают, что ли, что детям спать надо и женщины устали. (Пауза.) А ты чего молчишь, Галя?..

ГАЛЯ. И нашим детям спать надо. Интересно, наши дети видят сны???

ЛЕНА. Нет, конечно. Они же ещё не родились.

ГАЛЯ. А мне кажется, видят.

ОЛЬГА. Если и видят, то наши сны. Они же всё через нас чувствуют.

ГАЛЯ. Может быть, они видят бога? Бог ведь дал им жизнь. Видят рай, то, с чего всё началось. Ангелов. Видят то, к чему мы стремимся всю жизнь, и знают то, что мы желаем познать всю нашу жизнь. И мы когда-то в утробе матери видели эти сны. Только мы их забыли.

Пауза.

ЛЕНА. Мой сегодня прямо бушует.

ОЛЬГА. И мой не хочет спать.

ЛЕНА. А твой?

ГАЛЯ. Эй, солнышко, ты спишь? Я во сне вздрагиваю. Значит, и он должен вздрагивать. Если толкнёт пяточкой, значит, уснул. Я пока подожду.

Пауза.

ОЛЬГА. А мой икает. Как часы. Тик-так-тик-так-тик-так. А у вас икает?

ГАЛЯ. Да, через одинаковые промежутки времени. Как в фильме со Шварцнегерром. Он беременным был.