Валерий Печейкин - Соколы

СОКОЛОВА. Ваш Стася-говняся когда вам в последний раз звонил? Когда он о матери вспоминал? Я ему тогда сказала, что вы квартиру на Андрея записали, так ваш Говняся сказал: «Я ей тогда деньги посылать не буду, если квартира вам остается».

ГОЛОВАЙКО. Ты еще посмотришь, как твои дети о тебе вспомнят!

СОКОЛОВА. А я и не надеюсь ни на кого! Знаю, что на могилу не придут!

ДЕНИС (всплеснув трусами). Приду.

СОКОЛОВА. Ну тебя в манду! нужны мне ваши приходы! Вы меня в гроб не заталкивайте — уже спасибо! (Отворачивается к столу, продолжает готовить.)

КСЮША (из коридора). Мааам! Тут тёть Нтша пришл!

СОКОЛОВА. Ох! все в одну минуту!.. (Поспешно вытирает руки об фартук.)

Одна из комнат, где Ненашинской ставят капельницу. Присутствуют Анастасия Кирилловна, Алена Сергеевна, Нина Борисовна Головайко и медсестра Наташа.

СОКОЛОВА. Мама, поработай кулачком… поработай…

ГОЛОВАЙКО. Вот так! вот так!

НЕНАШИНСКАЯ. Ослабла совсем…

НАТАША. А вы постарайтесь…

ГОЛОВАЙКО. Вот так! вот так!

НАТАША. Оп! (Вставляет иглу.) Ну вот теперь лежите так… (Развязывает и убирает жгут.)

НЕНАШИНСКАЯ. Все время?

СОКОЛОВА. Мама, ты недавно в туалет ходила — что еще надо?

НЕНАШИНСКАЯ. У меня начнушка забилась…

СОКОЛОВА (поправляет и рвет ткань). Ёб тебя! что ты не могла спокойно полежать! (Прикрывает дыру рваными краями.)

НЕНАШИНСКАЯ. Она мне там натирала.

ГОЛОВАЙКО. Ну мы вас просим уж спокойно полежать.

НАТАША. Очень просим… (Открывает вентиль капельницы.)

СОКОЛОВА. Все, мама, без выкобениваний. Лежи тихонько, а я тебе пока зашью.

Медсестра и Головайко садятся на стулья. Алена Сергеевна вынимает из стола нитку и иголку.

СОКОЛОВА. Повернись, мама поудобней.

НЕНАШИНСКАЯ. Нельзя на человеке…

СОКОЛОВА. А ты закуси ворот.

НЕНАШИНСКАЯ (пытается поймать ткань зубами). Не получается.

СОКОЛОВА (сует ей в рот). На! держи крепко!

Пауза. Начинает зашивать.

НАТАША (прерывая молчание).. Мне одна девочка рассказывала, что у них в школе просят, чтобы дети прикладывали руку к сердцу, когда входит домла.

ГОЛОВАЙКО. А домла — это кто?

СОКОЛОВА. Это пан. (Наташе.) Нина Борисовна у нас в Польше росла.

ГОЛОВАЙКО. Так это пан? Тьфу, суки!

НАТАША. Но они ведь русским классам приказали.

СОКОЛОВА. А те что?

НАТАША. А те — отказываться.

НЕНАШИНСКАЯ. Ай! (Выпускает ворот.) Ты меня уколола!

СОКОЛОВА (сквозь зубы). Да что ж за манда такая нежная! Ты почему изо рта выпустила! (Засовывает обратно.) И не отпускай, иначе ум зашью!

НАТАША. А в другой раз сняли с экзаменов, чтобы парк подметать. А веники все раздрызганные такие.

ГОЛОВАЙКО. Тьфу, суки!

НАТАША. И у нас в прошлый раз субботник устраивали. Сказали, кто не выйдет — отнимем премию! А как я не выйду, если у меня ребенок… (Замолкает.)

СОКОЛОВА (останавливается). А у Дениса в школе ребята-старшеклассники залезли к новенькой учительнице и класс обгадили.

НАТАША. Как это… обгадили?

СОКОЛОВА. У нее сначала дверь ключом не открывалась, когда утром пришла — спички засунули. А потом, как зашла, так видит, всюду — говно. В вазу — мочились, тетрадями — жопы вытирали.

НАТАША (качает головой). Ужасно, ужасно…

ГОЛОВАЙКО. А я, когда молодая была, то у меня ногу в эти… механизмы… молотилку затянуло. И я чуть без ноги не осталась тогда.

СОКОЛОВА. Что сейчас за дети пошли? У Дениса в школе целый класс подожгли. Ночью бросили в окно горящий кусок смолы и убежали. А когда пожарные приехали, то там уже одни угли. На следующее милиционер всю школу построил и сказал, что они сами виноваты. Это их друзья бросают, а пожарка — далеко.

ГОЛОВАЙКО. Так они что хочешь скажут — лишь бы не работать! Я вот когда мала была, то с забора упала, еще когда на братином велосипеде ездила, а мать говорила, что в царские времена — одна нищета. В церковь девке пойти было не в чем!

НАТАША. Или нам сказали всем больным продавать книжки «Что значат узбекские имена?». Ее зять главврача написал, но ее никто не берет. А тесть распространяет. И нам сказали — как хотите, так и выкручивайтесь. А русские ведь — не берут.

НЕНАШИНСКАЯ. Зы! зы!

ГОЛОВАЙКО. А на каком эта хреновина писана?

НАТАША. На узбекском.

НЕНАШИНСКАЯ. Зы! зы!

ГОЛОВАЙКО. Тогда какого лиха она нужна?

НАТАША. Главврач сказал — попробуйте только не продать.

НЕНАШИНСКАЯ. Зы! зы!

СОКОЛОВА (раздраженно). Мама! что ты зызыкаешь!

НЕНАШИНСКАЯ (выплевывает воротник). Пузырек!!

Все бросаются к капельнице: по ее прозрачной трубке неумолимо ползет пузырек воздуха.

НАТАША. Ай! (Выдергивает иглу.)

Кровь Анастасии Кирилловны разливается по ее руке.

НАТАША. Я ведь не китайскую принесла! Это от китайских у нас в отделении несколько умерло. Но без родственников. Тем, кто с родней — мы такие не ставим. (Прикладывает клочок ваты.)

СОКОЛОВА. Мама, что ж ты растеклась вся! Ляг вот так! (Поворачивает ее.)

НЕНАШИНСКАЯ. А-а-а!!

СОКОЛОВА. Что случилось?!

НЕНАШИНСКАЯ. Иголка!!

СОКОЛОВА (вытягивает за нитку иглу). Что ж ты всей тушей хряпаешься?! Надо быть поосторожней!

НАТАША (рассматривает капельницу). Вроде нормальная…

ГОЛОВАЙКО. Вы мне потом пустую бутылку отдайте — я в стеклотару отнесу.

СОКОЛОВА (толкает ее в бок). Я Наташе обещала…

НЕНАШИНСКАЯ. Меня сморило…

Затемнение.

Денис и Алишер (сын Наташи) вдвоем. Молчат.

АЛИШЕР (резко прерывает молчание). А у тех, кто дрочится, волосы растут под ногтями.

Денис украдкой смотрит на свои руки.

АЛИШЕР. Ва-ха-ха! Ты посмотрел!

ДЕНИС. Я… не… просто так.

АЛИШЕР. А еще сложи три пальца.

ДЕНИС. Зачем?

АЛИШЕР. Получится размер члена.

Денис складывает пальцы.

АЛИШЕР (показывает три пальца). А у меня вот какой.

ДЕНИС. Ага.

Пауза.

АЛИШЕР (вынимает инкрустированную ложечку). У меня вот — ложечка. Я ее на даче у знакомых нашел. Она там была в стену замурована.

ДЕНИС. Кем?

АЛИШЕР. Чудовищами.

ДЕНИС. Чудовищами?

АЛИШЕР. Да и тот, кто на нее посмотрит, сойдет с ума. Я сам целый день бредил.

ДЕНИС. И я… тоже буду?

АЛИШЕР. Конечно. А если не будешь, то навсегда сойдешь с ума.

ДЕНИС. Ты врешь. Я знаю.

АЛИШЕР. Сам ты хлюздун! Спорим, ты боишься?

ДЕНИС (неуверенно). Давай…

АЛИШЕР. Тогда встань, закрой глаза и увидишь монстров, которые потеряли эту ложку. А если испугаешься, они через ноздри высосут твой мозг.

Денис встает и зажмуривается. Алишер ждет немного, а затем стягивает с Дениса шорты вместе с трусами.

АЛИШЕР. Ха-ха-ха! Голая жопа! голая писька!