Виталий Губарев - Павлик Морозов (пьеса)

Яков( он слегка заикается ). Я?

Павел. Да, ты!

Яков. Я... это самое... стирается мой галстук.

Павел. Это ты вчера уже говорил.

Яков. Ну, так если он, это самое, не высох еще?

Учительница. А я свой галстук, ребята, до сих пор храню... Вылинял он, пообтрепался, но когда возьму его в руки, прямо сердце встрепенется, и сразу вспоминается мне двадцать четвертый год. Ленинград, клуб на Путиловском заводе... А я - тогда еще девочка с косичками - стою с ребятами на ярко-ярко освещенной сцене, а из зала на нас смотрят сотни глаз! Мы только что дали торжественное обещание, и вожатый повязывает нам красные галстуки... «Помни, Зоя, - сказал он мне тогда, - галстук - это символ связи трех поколений!» Символ неразрывной связи партии, комсомола и юных пионеров! Надо, ребята, гордиться своим галстуком!

Павел. Вот, а Яшка всегда без галстука!

Яков. Так я ж говорю, это самое... не высох он еще...

Учительница. Яша, скажи лучше - забыл. Нехорошо говорить неправду.

Яков. Ну, конечно, забыл, Зоя Александровна...

Павел. Пионер, а врешь!

Яков. Пашка, завтра надену! Вот честное пионерское под салютом!

Учительница. Выше руку поднимай, Яша, над головой.

Федя. Зоя Александровна, а почему над головой?

Учительница. Потому что общественные интересы, интересы народа пионер ставит выше личных интересов.

Мотя. Зоя Александровна, а я правильно это делаю? ( Отдает салют. )

Учительница. Вот теперь правильно... Что же это Дымов так долго не идет?

Павел. Он обещал нам слова для лозунгов дать.

Мотя. А он в избе-читальне. Там актив, а народу собралось, как на собрании. Даже под окнами стоят.

Федя. Ага, прямо под окнами! Много-много!

Учительница. Вот что, ребята, я схожу в избу-читальню, а вы почитайте пока сами. ( Уходит. )

Мотя. Читай, Паш. ( Пионеры усаживаются вокруг Павла. )

Яков. Пашк, это как, значит, общественные интересы выше личных?

Павел. А так: все отдать для общего дела!

Мотя. Как Павел, про которого Горький пишет.

Яков. Ну, скажем, у нас в избе-читальне, зто самое, скатерти на столе нету. Значит, я должен свою из дому принести? Да ты знаешь, что мне мать за это сделает!

Павел. Чудак ты, Яшка... Это ж мелочь - скатерть. Тут в другом дело.

Яков. А в чем?

Павел( задумался ). Вот одни люди живут на свете и думают: своя рубашка ближе к телу, человек человеку - волк... Чтоб тебе хорошо было - грызи других, как волк!

Мотя. Как Кулуканов!

Павел. А надо так жить, чтобы не одному тебе, а всем хорошо было! И для общего дела настоящий большевик ничего не пожалеет. Да ведь нам Зоя Александровна рассказывала... Настоящего большевика ничто-ничто не испугает! И вот комсомольцы, как коммунисты, тоже никого не боятся!

Яков. А мы будем комсомольцами?

Павел. Будем! И коммунистами будем!

Мотя. Скорей бы только!

Павел. Вот в Дымова сколько раз кулаки стреляли, а он не боится!

Федя. А я только грому боюсь... вон какая туча идет!

Мотя. Дождик, дождик, пуще...

Яков. Дам тебе я гущи...

Федя. Паш... чего они дразнятся!

Павел( усмехнулся ). Бросьте, ребята! Давайте дальше читать! ( Продолжает читать. )

Вбегает запыхавшаяся Клава Ступак.

Клава. Ой, ребята!

Мотя. Клава, ты почему опоздала?

Яков. Ну, ясно, девчонки, это самое, всегда подводят!

Мотя. Ну-ну, ты потише насчет девчонок!

Клава. Ой, ребята!..

Павел. Что такое?

Клава. Меня Петька длинный не пускал...

Павел. Где он?

С огорода в пионеров полетел камень.

Павел. Трус! Камнями кидаешься, а один на один выйти боишься?

Через плетень неторопливо перелезает Петр, рыжий, вихратый паренек. Засунув руки в карманы, он презрительно смотрит на Павла.

Петр. Ну, что? Трус?

Павел. Смотри, Петька, доиграешься!

Петр. А ты не пугай... я сам путать могу!

Федя становится между Павлом и Петром.

Павел. Отойди, Федюшка! ( Петру. ) Мы тебя не трогаем, и ты нас не трогай!

Петр. Ишь ты какой!

Павел. Какой?

Петр. Больно важный. Тоже мне коммунист!

Павел. А ты подкулачник!

Петр. Вот я твой галстук на тряпки пущу!

Павел. А ну, попробуй!

Петр. И попробую!

Павел. Попробуй!

Петр. Попробую! ( Протягивает руку к галстуку Павла. )

Мальчики схватываются, падают.

Мотя. Ой, ой! Что ж ты, Яша?! Помоги!

Яков( наставительно ). Двое дерутся - третий не мешайся...

Клава. Петька неправильно хватает!

Федя. Яшка, он неправильно!

Яков. Что неправильно? Гляди, Пашка уже подмял его!

Мотя и Клава набрасываются вдруг на Петра, и, как это обычно делают девочки, вцепляются ему в волосы. Павел со смехом отбегает в сторону. Петр стоит согнувшись, силясь вырваться из рук Моти и Клавы.

Мотя. Я тебе за красный галстук глаза выцарапаю!

Петр. Пустите... больно!

Яков. Вот представленье!

Петр. Больно!

Мотя. Я тебе все волосы повыдергаю!

Павел. Мотя, отпустите его.

Петр вырывается и бежит к плетню.

Яков. Вот представленье!

Петр. А ты чего ржешь, заика?

Яков( мгновенно свирепея ). Кто заика?

Петр. Ты!

Яков бросается к Петру, но тот уже скрылся.

Яков. Я тебе, это самое, покажу заику!

Павел. Ладно, Яшка, битва закончена. Небось, больше не полезет.

Мотя( вслед Петру ). Ты мне еще попадешься!..

Павел. Ишь ты, какая! Даром что девчонка!

Клава. А что ж, думаешь, девчонки драться не умеют?

Яков. То-то по всей деревне ты как жеребенок от Петьки скакала!

Клава( воинственно ). Хочешь, с тобой подерусь?

Яков( отступая и закрывая голову ). Не хочу, не хочу!

Федя. Да будет вам! Давайте читать, ребята!

Мотя. Темно уже... Пойдемте в избу. Я лампу зажгу!

Павел. Пошли!

Уходят в избу. На улице несколько ранее возникла девичья песня, которая мягко звучит в вечерней тишине. Небо потемнело. Тяжелая туча ползет на деревню. В избе вспыхнула лампа. На улице приближаются голоса: «До свиданья, товарищ Дымов». Голос Дымова: «До завтра, товарищи!» Во двор входят Дымов, учительница, Потупчик.