Арбузов Николаевич - Таня

Таня.Немного.

Грищенко.Догадался. Вы делали ему чертежи?

Пауза.

Комедия…

Таня.Да. (Помолчав.) Простите, но я… я не смогу взять ваших чертежей.

Грищенко.Но почему же?

Таня.К сожалению, очень много работы… Я…

Грищенко.Ну вот… (Свертывает чертежи.) А я-то думал, мы с вами…

Таня.Подождите. (Смотрит на молчаливо сидящую бабушку.) Я… я не знаю… (Пауза.) Дайте сюда чертежи… я отложу другую работу. Вы мне понравились… Тарас Андреевич.

Грищенко (робко). Андрей Тарасыч. Я очень рад.

Таня.Эти чертежи у вас единственные?

Грищенко.Да.

Таня.И вы не боитесь мне их дать. (Пауза.) А вдруг я… их сожгу?

Грищенко (испуганно). Что вы… Зачем же… Нет, нет, не надо. Будьте, пожалуйста, аккуратнее.

Пауза.

Таня.А почему вы все время смотрите в окно?

Грищенко.Разве? (Смущенно улыбаясь.) Возможно… На улице меня ждет моя… мой приятель. (Отступает к дверям.) Значит, вечером я у вас. (Уходит.)

Таня.Ну вот и деньги, бабушка. Я снова буду богатая.

Бабушка.Забавный парень… Ох, забавный…

Таня (тихо). Он пришел с девушкой, она ждала его на улице и думала, что он самый талантливый. Как все смешно, бабушка! (Пауза.) Когда-то я делала чертежи только для него… Теперь для всех.

Бабушка.Вот скоро Дусенька инженером будет, тогда ты для нее планы будешь составлять. (Поднимается.) Пойду сосну часок до обеда. (Уходя.) А парень-то был забавный… Конфузливый… (Уходит.)

Таня (подходит к кроватке). Проснулся, Юрик? Спи. Для тебя еще ночка… Спи, маленький. (Качает его и поет.)

Спи, спи, маленький. Пройдет много-много лет, ты вырастешь, станешь большой, умный, красивый. По вечерам мы будем гулять с тобой по московским улицам, может быть, встретим его… и я скажу ему: «Это мой сын». Мой. (Пауза.) Как тихо. Словно на всем свете никого нет, только ты и я. Ты, да я, да мы с тобой… Идет снег… Ты любишь, когда идет снег? Очень любишь? И я очень. Пусть идет! А где-нибудь, далеко-далеко, на самом краю света, в холодной Сибири, — волки, вьюга, медведи… Но ведь ты не боишься медведей, ты смелый и храбрый, мой маленький ветерочек, ты их совсем не боишься, правда? Пусть живут! Пусть живут волки, медведи, тигры — ты вырастешь большой и всех их победишь. Спи, моя звездочка, нам так хорошо с тобой, ведь мы вдвоем… только ты и я… ты и я…

За окном идет снег.

Седьмое июля 1936 года.

Жаркий летний вечер. Та же комната. Детской кроватки нет. Всюду следы беспорядка — все вещи сдвинуты с мест, на столе разбросаны склянки. Заходит солнце. Зелень деревьев тянется к окнам. Душно. Бабушка беспомощно смотрит на Таню, шагающую из угла в угол. Молчание.

Таня (подошла к окну). Жарко… Будет гроза… Нет, не будет. В небе ни облачка… Что это — солнце заходит?

Бабушка.В июле солнышко горячее, вот к вечеру и парит.

Таня.А разве уже вечер, бабушка? (Смотрит в окно.) Какой странный человек идет по улице — в белых брюках и лопата под мышкой. Зачем ему лопата? Вот странно.

Бабушка.Ты успокойся, Татьяна Алексеевна… Обойдется… Была бы сама здорова, а там, дай Господи, все обойдется.

Таня (спокойно). А я не волнуюсь. Он не умрет. Он не может умереть.

Молчание.

У Ширяевых окна моют. А чей это мальчишка рыженький? Я его никогда раньше не видела.

Дуся (выходя из соседней комнаты). Таня, пойди же. Ему опять худо…

Таня (уверенно). Ничего, ничего… (Уходит в другую комнату.)

Дуся.Бабушка… Что же это? Ведь он умирает, а она не верит. Хоть бы заплакала. (Вытирает слезы…) Так же нельзя, бабушка.

Бабушка.Неразумная ты. В жизни у нее только и есть что Юрка. А помрет он — ничего у нее не останется. А разве в это можно верить? Нельзя ей в это верить, Дусенька.

Пауза.

Дуся.Вот… Леша записку прислал, второе занятие пропускаю… Зачем же так? Неправильно все, бабушка.

Бабушка.Все правильно: которые живут, а которые помирают. (Уходит в соседнюю комнату.)

Стучат. Входит доктор.

Доктор.Здравствуйте.

Дуся.Сейчас. Я скажу… (Идет к двери.) Таня, доктор пришел.

Входит Таня и молча смотрит на доктора.

Доктор.Ну, как дела? Компрессы ставите?

Таня (тихо). Нет… Утром был профессор и определил дифтерит…

Молчание.

Доктор.Разрешите, я пройду к нему…

Таня.Нет, не надо… Я сама. Я все сделаю сама… Еще три дня назад я определила, что у него дифтерит, — помните? Уходите, доктор… Не надо!.. Я первая догадалась — и я все, все сделаю сама.

Доктор.Уверяю вас — это неразумно.

Таня.Уходите, доктор.

Доктор.Вы ошибаетесь…

Дуся.Доктор не виноват! Зачем ты так, Таня?…

Таня (кричит). Уходите! Все уходите!

Доктор выходит из комнаты. Дуся идет за ним.

Он будет жив… Я первая догадалась. Значит, я могу… Я умею. Да, да, он не умрет. Он не может умереть. Я все сделаю сама. (Ходит по комнате.) «Лечение дифтерита… Лечение дифтерита распадается на местное… на общее и местное… Для местного применяется… Для местного…» (Ходит.) Забыла. Все забыла. Что же это? Ничего не помню… (Подбегает к столу, вынимает оттуда кипу тетрадей.) Вот, тридцать третий год… (Лихорадочно листает страницы.) «Круп… Паратиф…» Не то, не то. (Бросает тетрадь.) Вот. «Лекция третья — пятого мая тысяча девятьсот тридцать четвертого года». (Читает.) «Дифтерит… гнилая жаба… Особого вида микроб, изученный немецким бактериологом Лефлером, имеет вид неподвижной, слегка искривленной палочки… Посмотри, Миша, усы у профессора определенно как у кита». Что это?

Бабушка (в дверях). Татьяна Алексеевна, пойди к Юрику…

Таня.Оставьте меня. Сейчас… Уходите же, бабушка!

Бабушка уходит. Таня продолжает листать страницы.

«Лекция четвертая. Восьмое мая тысяча девятьсот тридцать четвертого года…» Вот… вот… «…лечение дифтерита…» Лекция не записана. Что это? Почему? Лекция не записана.

Входит бабушка, подходит к Тане.

Бабушка (твердо). Иди, Татьяна Алексеевна.

Таня.Что?

Бабушка(тихо). Иди, Танюша…

Таня (смотрит в тетради). Забыла… Ничего не помню… Все забыла… (Вместе с бабушкой уходит в соседнюю комнату.)