Ромен Роллан - Четырнадцатое июля

Де Флюэ. Что вам угодно?

Вентимиль. Прошу вас, помогите мне составить текст капитуляции.

Де Флюэ. Марать бумагу? Благодарю, это не по моей части. (Поворачивается к нему спиной.)

Вентимиль пишет, облокотясь на пушку.

Один из швейцарцев (к де Флюэ) . Они перебьют нас всех до одного.

Де Флюэ (флегматично) . Вполне возможно. (Садится на барабан и закуривает трубку.)

Швейцарцы (вытирая пот со лба) . Проклятая жарища! Неужели даже глотку нечем промочить?

Один из швейцарцев идет в помещение и возвращается с кувшином. Швейцарцы стоят слева, столпившись вокруг своего начальника, и со скучающим, безучастным видом ждут, что будет дальше. Инвалиды собираются направо, около пушки, и почтительно следят за всеми движениями Вентимиля. Бекар держит перед ним чернильницу. Вентимиль вполголоса читает Бекару то, что он уже написал. Бекар одобрительно кивает головой. Его товарищи повторяют отдельные слова, прочитанные Вентимилем, и в знак согласия тоже кивают головой.

Инвалиды (удовлетворенно, но не без ехидства) . Коза волка съела.

Вентимиль. Я требую, чтобы они дали слово никому не причинять вреда.

Бекар. Требовать-то все можно.

Вентимиль (улыбаясь) . И обещать нетрудно. (Идет к де Флюэ.) Угодно подписать?

Де Флюэ (подписывая) . Вот так война! Впрочем, меня все это не касается!

Вентимиль. Написать текст несложно, но захотят ли еще они читать его?

Инвалидов, приблизившихся к воротам, встречают градом пуль.

Инвалиды. Они взбесились. Никого не подпускают.

Бекар. Дайте-ка мне ваше посланьице.

Инвалиды. Они укокошат тебя, Бекар!

Бекар. Ну и что? Ведь я капитулирую не для того, чтобы спасти свою шкуру.

Швейцарцы. А для чего же?

Инвалиды (показывая на народ) . Чтобы их спасти, черт возьми! (Между собой, с презрением глядя на швейцарцев.) А эти ничего не понимают.

Бекар идет к воротам.

(Бекару.) Как же ты ухитришься передать им бумагу?

Бекар (показывая на свою пику) . На конце вот этого перышка.

Вентимиль (повернувшись к башням) . Вывесить белый флаг!

Инвалиды (кричат) . Эй! Там, наверху! Флаг!

Ворота открываются. Бекар поднимается к амбразуре направо от подъемного моста.

Бекар (размахивает руками и кричит) . Капитуляция! Капитуляция!

Его встречают бурей гневных выкриков и ружейной пальбой.

(Он шатается и яростно кричит, показывая кулак.) Свиньи! Ведь это ради вас! Ради вас же!

Инвалиды (толпятся у амбразуры подъемного моста и кричат) . Не стреляйте! Не стреляйте!

За сценой тоже слышны выкрики: «Не стреляйте!» и передающееся из уст в уста, нарастающее: «Капитуляция!» «Капитуляция!» Смутный гул. Спорят. Потом воцаряется полная тишина.

(Наблюдая.) Гош и Гюлен пробираются вперед и велят прекратить стрельбу.

— Они поняли. Вот они остановились...

— Подходят ко рву...

Бекар (навалившись всем телом на стену, просовывает в амбразуру пику с нацепленным на острие текстом капитуляции) . Ребята! Торопитесь! У меня нет времени ждать!

Инвалиды (наблюдая) . Гюлен притащил доску. Кидает ее поперек рва...

— Вот уже кто-то переходит ров... Шатается. Падает... Нет. Удержался.

Бекар (задыхаясь) . Да ну, скорей же! Скорей!

Инвалиды. Вот он дотянулся до пики! Взял бумагу!..

Бекар (выпрямляясь) . Дело сделано... (Смотрит на толпу.) Эх, вы... (Поднимает руки и кричит.) Да здравствует народ! (Падает навзничь.)

Инвалиды. Негодяи! Они убили его!

Двое инвалидов идут к Бекару, поднимают его и, донеся тело до середины сцены, кладут у ног Вентимиля.

Вентимиль (смотрит на мертвого Бекара полуиронически, полурастроганно) . Идти до конца по своему пути? Вот один уже и дошел.

Инвалиды (прислушиваясь) . Слушайте!

За сценой слышны крики, подхватываемые инвалидами.

Капитуляция принята!

Вентимиль (равнодушно) . Сообщите об этом господину коменданту.

Инвалиды. Ваша светлость! Он совсем спятил. Все переломал у себя в квартире, кричит и плачет, как ребенок...

Вентимиль (пожимая плечами) . Ну что ж! Буду замещать его до конца. (Про себя, иронически, с оттенком горечи.) Вот никогда не думал, что мне выпадет честь вместе с этими стенами, насчитывающими четыре века, сдать господам адвокатам французское королевство. Приятная миссия! Издевка судьбы!.. Уф! Суета сует и всяческая суета. Все тщетно, все проходит, все имеет свой конец. Смерть все примиряет. Последнее прости. Мы сыграем для них небольшую сценку под занавес, споем финальную арию. (Громко.) По местам! Построиться в две шеренги!

Гарнизон выстраивается во дворе. Инвалиды направо, швейцарцы налево с де Флюэ во главе. Вентимиль встает, опираясь на трость.

Сдаемся, господа! Должен вас предупредить, что, несмотря на принятые мною меры, когда противник войдет сюда, возможны всякие неожиданности. Вы знаете, что мы имеем дело не с дисциплинированной армией. Но если у них не хватит выдержки, тем больше оснований у нас сохранить выдержку. Господа швейцарцы! От имени короля я выражаю вам благодарность за службу. Вы выполнили с честью свой долг. (С еле заметной улыбкой поворачивается лицом к инвалидам.) Мы с вами понимаем друг друга.

Одобрительный шепот в рядах инвалидов.

Де Флюэ (равнодушно) . Что поделаешь, война!

Один из инвалидов насвистывает: «Где же может быть лучше, чем в лоне семьи».

Вентимиль (поворачивается к нему с несколько пренебрежительным жестом) . Замолчи! Не показывай так открыто свою радость! Она непристойна, мой друг!

Инвалид. Ваша светлость, это у меня нечаянно вырвалось.

Вентимиль. Ты так гордишься тем, что тебя побили?

Инвалид (горячо) . Нас не побили! Никогда бы им не взять Бастилии, если бы мы не хотели, чтобы они ее взяли.

Товарищи поддерживают его.

Вентимиль. Ты хочешь сказать, что это мы взяли Бастилию?

Инвалид. Что ж, может, и так.

Вентимиль. В самом деле... Ну, становись на свое место! (После паузы, громко.) Откройте ворота... Опустите подъемный мост.

Под все усиливающиеся крики толпы несколько человек открывают ворота и медленно опускают подъемный мост.

Вентимиль (презрительно) . Вот он, новый король!

Мост опущен. Нарастает могучий гул. Людской поток стремительно врывается в распахнутые ворота. Мужчины и женщины кричат, размахивая ружьями, пиками и топорами. В первых рядах подталкиваемый сзади Гоншон потрясает саблей и орет во всю глотку. Гош и Гюлен выбиваются из сил, стараясь утихомирить крикунов. Победные клики и призывы к расправе.