Евгений Таганов - Охота на Мамонта

Входят Ирина, Михейчик с шампанским и Тая.

МИХЕЙЧИК. Гаагский суд его устроил бы больше. Ха-ха-ха! Олежка, ты паразит, ты настоящий паразит.

ИРИНА. А мне больше всего понравился расклад у домашних животных. А если бы тебе предложили предъявить технические документы об этом?

БЕЛАН. А почему ты решила, что их не существует? Существуют.

Белан, Ирина и Михейчик чокаются и пьют шампанское.

МИХЕЙЧИК. А твоя жена за твой успех пить не желает?

БЕЛАН. А разве был успех? Была простая пикировка с не очень образованным судьей. Вы у нас прожженные телевизионные штучки, а она впечатлительная и мнительная.

ТАЯ. Неужели даже ты ничего не понимаешь?

БЕЛАН. У моего понимания сейчас технический перерыв.

ТАЯ. Оно и видно.

МИХЕЙЧИК. Ну, ну, ну. Только без милых семейных сцен.

ТАЯ. Чему радуетесь? Неужели на вас не действует сам факт, что кто-то предъявил вам иск по оскорблению чести и достоинства? Еще и его поощряете: давай поостроумней, давай поострей. Он и дает. И будет давать и дальше.

МИХЕЙЧИК. Таечка, ну не надо все так утрировать. Люди придумали дурные законы, чиновники хотят ими злостно воспользоваться и является наше солнце, которое им этого не позволяет, и все, ничего больше. Покажи мне хоть одного человека, который будет на стороне этих чиновников. Он что, у кого-то украл, кого-то избил. Просто публично посмеялся над публичными людьми. Для этих избранников народа публичный смех — условие их профессии. Ну так и не подставляйтесь, а если подставились — то по-умному выкручивайтесь.

ТАЯ. Не знаю, может вы и правы. Но я прямо в зале ощущала это давление на Олега чужой злобы и ненависти.

ИРИНА. От кого, от обвинителей?

ТАЯ. Нет, со всех сторон. (Белану.) А ты, неужели сам этого не ощущал?

БЕЛАН. Специфика работы такая: быть всеми нелюбимым. Но от тебя такой черной силы я почему-то не ощущал. (Шутливо.) Или ты думала о ком-то другом?

ТАЯ. Олег, не говори так, ты меня пугаешь.

БЕЛАН. Опять что-то не так сказал.

ТАЯ. Да, сказал. Получается, что тебе все это ужасно нравится, что ты специально все делаешь, чтобы на тебя все ополчились. Но ведь так нельзя. Это просто болезнь какая-то.

БЕЛАН. Причем тут болезнь? Просто мне иногда бывает немножко ску-чно и я чуть-чуть себя с поводка спускаю.

ИРИНА. Губернатор своего успеха у свиней тебе точно не простит.

МИХЕЙЧИК. Я слышал, тебя на другую фирму сватают.

ТАЯ (Белану) . Ты мне ничего не говорил.

МИХЕЙЧИК. А нас с Ириной с собой возьмешь? Кто тебе там конверты с денежками выдавать будет?

ИРИНА. Давно хотела спросить, как это так повелось, что ты, Олег Викторович, только из его рук деньги получаешь?

БЕЛАН. А он что, не рассказывал?

МИХЕЙЧИК. У меня так мало поводов быть загадочной личностью, что я хватаюсь за малейшую возможность — и ничего не говорю.

БЕЛАН. Когда нас поселили в одной комнате на Ленинских горах, я смотрю парень старше меня, после армии, но без царя в голове, любит выпить. Как с таким в одной комнате жить? Ну и придумал. Отдал ему все свои деньги и доверенность написал, чтобы он за меня стипендию получал. И что бы вы думали — сразу и пить перестал и за ум взялся, и отцовский инстинкт у человека пробудился — обо мне заботиться. Мое ноу-хау по перевоспитанию выпивох и разгильдяев. Он уже тогда наши стипендии в оборот пускал, ликбез бизнеса проходил, вот и вырос в руководителя канала.

МИХЕЙЧИК. Ой, ой, ой! Это он так из себя барского петуха строил, он, мол, барин, а я его денщик подай-принеси. Это не ты меня, а я тебя в такую спесивую личность вынянчил.

ИРИНА (Тае) . Не слушай их. Они, когда заведутся, такого всегда наплетут, что только держись.

Тая протягивает Белану заявление.

БЕЛАН (подает его Михейчику) . Кстати, Паша, мне попалась какая-то странная жена, почему-то хочет медовый месяц, свадебное путешествие. Мол, ты ни разу за пять лет не был в отпуске. Подпиши, а то спасу нет.

МИХЕЙЧИК (подписывает) . А с какого числа?

БЕЛАН. Она сама потом проставит. У тебя же есть босоногая мечта когда-нибудь самому здесь порулить. Вот немного разгребусь с делами и сделаем тебе долгожданный сюрприз. (Возвращает заявление Тае.)

Входит Режиссер.

РЕЖИССЕР. Пал Палыч, весь коллектив собрался в большом зале.

МИХЕЙЧИК. Хорошо, мы сейчас.

Режиссер уходит.

БЕЛАН. Что такое?

МИХЕЙЧИК. Я совсем выпустил из виду. Тебе они боятся говорить, а меня допекают. В общем, я неделю назад пообещал, что ты выступишь перед ними, все объяснишь, и элементарно забыл.

БЕЛАН. Ты же знаешь, что я никогда не оправдываюсь.

МИХЕЙЧИК. Но перед судом ты оправдываешься и еще как.

БЕЛАН. Суд — это машина, а коллектив — это инструмент. Мой инстру-мент. Как мне потом с ними работать, если я перед ними начну оправдываться.

МИХЕЙЧИК. Ну представь, что это твоя очередная телеигра. Ну, Ир.

ИРИНА. Народ действительно кипит. Я знаю. Не нужна нам никакая революция, ни февральская, ни октябрьская. Тая!

ТАЯ. Я тебя тоже прошу. Ну что тебе стоит?

БЕЛАН. Ладно. Только к ним я не пойду. Давай микрофон сюда.

МИХЕЙЧИК. Сейчас.

Выходит и возвращается с микрофоном на длинном проводе.

БЕЛАН. Значит вы хотите, чтобы я извинился? (Берет микрофон.) Мои дорогие сокамерники по телестудии! Многих из вас я очень часто называл телепузиками и поколением компьютерных олигофренов, а также поклонниками Джеки Чана и рекламными отморозками. Будучи истинным язычником, я тем самым всегда приносил и приношу жертву своим древним языческим богам: чур меня, спаси от таких коллег и сподвижников, которых можно назвать такими словами. В этом же зале, в котором вы сейчас сидите, я устраивал для вас лучшие кинопросмотры, приглашал самых интересных людей, которые только забредали в наш город. Я хотел, я желал, я жаждал, чтобы все вы не были жалкими обывателями, а хоть на сантиметр стали крылатыми людьми, чтобы ваша работа для вас стала действительно творчеством, чтобы то, что делаете вы, не мог никто не повторить, ни превзойти. Быть может, я не прав, желая всего этого, и тогда мне действительно нет прощения. Вы знаете, как меня тошнит от любых голосований и референдумов, как крайней степени человеческого скудоумия, но после пятнадцати лет работы с вами, я готов преодолеть собственное отвращение и обратиться к вашему коллективному мнению. Завтра же наша хозяйственная служба закупит в спорттоварах тридцать комплектов обыкновенных игральных шашек и каждому из работников будет роздано по две шашки: черной и белой. В ближайшую получку все вкинут в урну по шашке. Белая шашка будет означать «да», черная «нет». Если черных будет хоть на одну больше, я подаю в отставку и ухожу. Насчет герба с мамонтом — он будет висеть пока я здесь. У меня все. (Отодвигает микрофон прочь.)