Олег Ёлшин - Охота на мамонта-2. Раскаленная крыша

Было жарко. Он долго ворочался в постели, бесцельно нажимая на кнопки пульта от телевизора, включал его, потом выключал, проваливаясь в короткое забытье, но просыпался вновь. Так продолжалось долго. Посмотрел на часы – 3.50. Ночи или утра? Июльские ночи коротки, светает рано, а пока за окном висели тяжелые, зыбкие, набухшие влагой вечернего дождя, сумерки. Наконец не выдержав, соскочил с кровати и прошел на веранду. Воздух здесь был свежее, и уходить не хотелось. Сел на скамейку и задумался. Уже три дня он находился в своем загородном доме, уехав от суеты раскаленного пыльного города в эту глушь. Три дня предавался апатии и лени, не думая ни о чем. Он и сам не понимал, чего хотел. Иногда такое бегство помогает. Небо над кромками деревьев начинало светлеть, еще час-другой – оно окрасится утренней зорькой и взойдет солнце. Снова будет жара. Но пока на открытой веранде было прохладно, он жадно вдыхал свежесть ночного воздуха.

Вдруг что-то привлекло его внимание. Это были непонятные звуки. Тяжелые звуки ритмично повторялись, приближаясь все ближе. Он оглянулся, уставившись в темноту. Ничего не заметил, а шаги были слышны все отчетливее. Они глухими ударами отдавались от мягкой поверхности газона. Иногда казалось, что чьи-то ноги вязнут в мокрой грязи и хлюпают. Откуда грязь, на участке ровный, стриженый газон?! Но, казалось, что они под тяжестью, как сваи проваливаются сквозь землю, снова выбираются наружу, продолжая издавать глухой топот. Он ничего не понимал. Дом был окружен высоким забором, через который перелезть было сложно. Почти невозможно. Да и кому это нужно? Но вот послышались еще несколько шагов. Нечто остановилось за стеной веранды и замерло. Нечто было совсем рядом. Вязкая тишина повисла в воздухе. Кто-то находился всего в метре от него за стеной!

Эй, кого там черти принесли? – воскликнул он, испугавшись собственного голоса, но в ответ тишина. В этот миг всем своим существом он чувствовал чье-то присутствие рядом. Он выглянул за створ веранды, но никого не увидел. Подошел к двери, включив свет, снова посмотрел в ту сторону, но опять никого. Пот лил по спине. Пот был противным, липким, и почему-то холодным. Пот источал запах страха. Наконец он взял себя в руки.

Ерунда какая-то! Натужно засмеялся, пробормотав: – Вот так наверное она и приходит. Топает, вязнет, чавкает своими ножищами… Ошиблась адресом, красавица? – закричал он. – Молчишь? Иди-ка ты… сама знаешь куда. Пошла вон…

От души выругавшись, засмеялся. Стало легче.

Дьявольщина какая-то, – пробормотал он. – К черту эту дыру, – и подумал, – завтра же в Москву, куплю билеты и улечу подальше отсюда. К морю. К океану! Куда угодно!

Он вернулся в дом, включил свет, принял холодный душ, снова взял пульт от телевизора, бесцельно переключал с канала на канал и долго еще не мог уснуть.

Нежное солнце ласкало его своими утренними, но уже такими жаркими лучами, а он сидел как истукан и пристально всматривался вдаль. Взглянув на часы, зевнул и откинулся на шезлонге. Еще несколько минут, и можно будет подниматься в номер. Находиться на одном месте он не умел, а без дела начинал скучать. Он отбросил в сторону журнал – солнце так слепило глаза, что читать было невозможно. Оно, отражаясь от поверхности моря миллионами огней, бесстыдно уставилось на него так, что ему захотелось зажмуриться.

Внезапно в глазах потемнело, он прикрыл их и погрузился во мрак, но и сквозь закрытые веки эти крошечные серебряные всполохи продолжали мерцать.

Что-то не так! – мелькнуло в голове. Очнулся, посмотрел на море, перевел взгляд на свое тело, распластавшееся на песке. Его ноги, руки были, словно, чужими, голова, как на шарнирах свободно вращалась, пальцы ног шевелились, просеивая песок. Он в оцепенении замер.

Что не так?

И тут понял – он мыслил, чувствовал, существовал, но… ничего не помнил! Абсолютно НИЧЕГО! А повсюду только солнечные лучи, играющие с волнами. Кровь билась в висках! Кровь кипела в жилах! Замер, в ужасе соображая, что нужно делать. Голова кружилась! Голова сходила с ума. Огляделся – повсюду белый горячий песок, незнакомые люди, дорожки, ведущие в горы, снова море и солнце. Попытался расслабиться. Долго сидел, как истукан, стараясь не думать ни о чем и ровно дышать. В какой-то момент стало смешно. Как младенец. Беспомощный младенец! Наверное, так они чувствуют себя, когда их вынимают из коляски и выпускают на волю. Воля! Вот она какая! Но что с ней делать, когда не понимаешь и не смыслишь ничего? Огляделся – все вокруг жило разумной, кем-то придуманной жизнью, а он нечаянно выпал из нее и никому до него не было дела. Перевел взгляд на море, словно в этом был какой-то смысл. Зрелище притягивало и успокаивало. Поневоле залюбовался.

Спокойная поверхность воды, покрываясь мелкой серебристой рябью, едва колыхалась. Эти яркие точки стелились по ней, миллионами огней отражаясь на солнце. Миллионами искр вспыхивая на воде, гасли, передавая немыслимый свет все новым и новым волнам. Как будто солнце раскололось вдребезги, брызнуло горящими каплями, и те рассыпались по воде. Они, отражаясь, слепили глаза, играли веселыми огоньками, и оторваться от этого зрелища он не мог. И не хотел. А голова продолжала кружиться. Голова, тело, все его ничтожное существо было приковано к этому сияющему великолепию. Он долго смотрел вдаль, и вдруг почувствовал себя частицей серебряной воды, белого песка, прозрачного воздуха, разгоняемого легким ветерком, высокого неба, белых облаков. Смотрел, не думая ни о чем, не помня и не ведая – где он, что с ним, почему он здесь, зачем?! В этот миг он больше не хотел ничего. Совершенно ничего. У него было все, что нужно человеку! Хотелось лишь одного – остаться здесь навсегда, лететь по небу рядом с облаками, играть с волной, горячим песком отражаться в лучах утреннего солнца, носиться вслед за чайками. И вдруг поймал себя на мысли – это было ощущение абсолютного счастья. Идиотского, неповторимого, но все-таки, счастья. Да, он не помнил ничего, просто жил, чувствовал, но такого в своей жизни не испытывал никогда. Такое было невозможно! И снова только яркие всполохи на поверхности воды…

Может быть, так и надо? – подумал он, не понимая, что с ним. Рядом какая-то женщина. Она смотрит на море, смотрит на него. Женщина улыбается. Она красива и юна, словно сошла с картины, написанной удивительным художником. Изящное раздетое Божество. Женщина улыбается ему, значит, они знакомы, но он не помнит ее! Снова стало не по себе, тело пронзила неприятная судорога, холодный пот проступил на лбу. Холодный! По такой жаре! Может быть, все так и должно быть?