Контантин Тренёв - Любовь Яровая

Любовь. Ступайте, вы, блаженный.

Вбегает Яровой .

Яровой (направляется к Любови) . Люба?

Любовь резко отворачивается от него .

Колосова (поровнявшисъ с дверью, Яровому) . Сюда.

Яровой (минуту колеблется) . Ну, всё равно.

Оба скрываются в дверях. Выходит преследующий патруль. Навстречу старуха .

Патруль. Тётка, куда офицер сбежал?

Старуха. Он, милый, не бежал. Он в эту дверочку.

Патруль входит в дверь. Навстречу Яровой, переодетый в блузу Колосова .

Патруль. Где офицер Яровой?

Яровой. Не знаю. (Проходит.)

Колосова (в костюме Ярового) . Это я.

Патруль. Идём.

Яровой (пробегает мимо Любови) . Прощай, Люба.

Любовь. А ты такие жертвы принимаешь? (Патрулю.) Стойте, товарищи, это не Яровой. Это юродивый маскарад устроил… Яровой туда побежал.

Патруль бежит за Яровым .

Колосова. Люба, что вы над собой сделали?

Издали доносится нарастающий гул ликующей массы. Со всех концов города навстречу толпе, среди которой освобождённые Кошкин и жегловцы, бегут с радостными криками рабочие и работницы. Кое-где испуганно притаилась буржуазия .

Голоса. Ребята, Кошкин с жегловцами!

— Ура!

Татьяна. А Хрущ? А брат? Брата не видал никто?

Голос. Хруща не видали пока.

Татьяна. Значит, повесили?

Толпа во главе с Кошкиным и прочими жегловцами заполняет площадь с пением и криками «ура».

(Бросилась к Кошкину.) А Хрущ?.. Брат?.. Неужто повесили?

Кошкин (улыбаясь) . Повесишь его… Фонаря для него не найдётся.

Из толпы выдвигается Хрущ .

Кошкин. Ишь какой вырос!

Татьяна бросилась к Хрущу в объятия .

Хрущ. Здравствуйте, товарищ Яровая! Вас первую ожгло? Здорово укусило?

Любовь. Пустое. Да никто серьёзно не ранен, успели их смять.

Кошкин. А мы себе за решёткой посиживали да, сложивши ручки, поглядывали. (Улыбается.) Одначе, товарищи, руки складать рано, враг только притаился, чтобы в горло вцепиться. Всем быть на страже!

Проходит Швандя с отрядом .

Швандя. Товарищ Роман! (Бросается ему на шею.) Так что… что…

Кошкин (нежно) . Что? Что, Федя?

Швандя (смахнув что-то с глаз) . Был ремиз, а высветило, обратно.

Входят Горностаев и Пикалов.

(Кричит.) Шапку нашёл?

Пикалов. Нашёл, ну — буза. Не та, чужая.

Кошкин. Товарищ Горностаев. Очень рад! С тьмой, значит, бьёмся?

Горностаев. Да, да! Я именно за этим: об этом моём друге с шапкой вот.

Вбегает Марья, бросилась к Григорию.

Марья. Ты?.. А Сёмка?

Григорий. Сёмка мне могилу копает.

Марья. Где?

Швандя. Либо за морем, мамаша, либо тут рядом.

Из глубины выбегает Яровой, преследуемый патрулём. Он сталкивается с Кошкиным .

Кошкин. А! Комиссар Вихорь! Вот и ещё раз встретились, а поговорить не о чем. Значит… прощай.

Яровой. Прощай, Люба.

Любовь отворачивается от Ярового. Его уводят .

Любовь (посмотрела вслед и со стоном закрыла глаза. После долгого молчания, Кошкину) . Товарищ Роман, оружие из-под дров выдано сегодня кому следует.

Кошкин (жмёт ей руку) . Спасибо, я всегда считал вас верным товарищем.

Любовь. Нет, я только с нынешнего дня верный товарищ.

Приближается музыка. Швандя высоко вверху закрепляет красное знамя .

Кошкин. Крепи, Швандя!

Швандя. Креплю! В мировом масштабе!

Занавес

Пьеса впервые была напечатана в 1927 году издательством МОДП. Первые наброски пьесы относятся к 1919-1920 гг., однако автор отложил работу над пьесой и первый вариант «Любови Яровой» был предложен Малому театру только в 1925 г. В процессе подготовки спектакля автором было создано 4 варианта пьесы, последний из которых в постановке И.С. Платона и Л.М. Прозоровского и был показан на сцене Малого театра 22 декабря 1926 г. В дальнейшем пьеса ещё дважды подвергалась переработке: в 1936 для постановки в Московском Художественном театре В.И. Немировичем-Данченко и И.Я. Судаковым, и в 1940 при возобновлении постановок в Малом театре. В этой последней редакции пьеса была напечатана издательством «Искусство», а затем в «Избранных произведениях» К.А. Тренёва («Советский писатель», 1943).

В данной публикации воспроизводится текст последней редакции пьесы.