Владимир Нестеренко - Чужая

Комната. Малыш по очереди подсаживается к проституткам, лежащим на полу, поднимает головы и показывает фотографию Чужой. Что-то шепотом спрашивает, те так же шепотом отвечают.

МАЛЫШ ( подсаживается к Русскому): Ну, Витя, я уже и так все знаю. Для проверки только – где у цыган база?

РУССКИЙ: В таком же доме. Тут недалеко. Только там цыгане живут, всем табором, там же и клиенты халяв ебут – ни хуя у вас не выйдет.

МАЛЫШ: С вами же, баранами, вышло. Со всеми выйдет.

РУССКИЙ: Мы не одни. За нас на березах разорвут.

МАЛЫШ: Да ладно тебе гнать. Собрался десяток волоебов, беженцы из бригад, вас там в России каждого ищет братва, чтобы порвать, как гадов, а вы здесь решили движение наладить… У телок паспорта забрали, из заработанного оставляете двадцать процентов – на жратву, помаду и гандоны. Кто слово поперек – пытаете, а одну телку вообще продали цыганам. И паспорт сожгли. В рабство, значит, продали.

РУССКИЙ: Ты как прокурор прямо.

МАЛЫШ: Рано шутишь. А в России вам их вербует мусор из МУРа – в Москве ловит проститутку приезжую из Зажопья какого-нибудь, оформляет штраф, – и в процессе воспитательной беседы предлагает сюда ехать. Ну и агентурно оформляет, как помощницу, вон у жирной – псевдоним Звезда, а у этой пизды (мотает головой в сторону лежащей рядом проститутки): – Островская…

РУССКИЙ: Вы, часом, не мусора?

МАЛЫШ: Хуже. Мы гестапо. Я оберштурмфюрер Кляйн. (С этими словами опять бьет Русского лицом об пол.): Короче, дурачок, где база у цыган?

Русский называет улицу.

МАЛЫШ: Сходится. Повезло тебе.

Пацаны собираются уходить.

МАЛЫШ ( обращается к проституткам): Паспорта ваши на столе – забирайте и съебывайтесь. Лавэ мы заберем – вы себе еще намолотите. И смотрите – если будете пиздеть…

Русский и Татарин лежат связанные, руки стянуты веревкой в локтях, за спиной, согнутые ноги привязаны к кистям рук, это называется «ласточка».

ШУСТРЫЙ ( обращаясь к связанным сутенерам): Вы веревки перегрызайте – специально зубы вам не выбивали. Только не сейчас, а когда мы дом подожжем.

Гиря, собирающий деньги со стола, смеется.

Шустрый встает, поворачивается лицом к Гире, тот незаметно для Татарина и Русского передает Шустрому газовый пистолет.

ШУСТРЫЙ ( Русскому): Ну что, дурачок. Сказали: кто больше расскажет – тот и жить будет. Ты проиграл. (Приставляет ствол ко лбу Русского и спускает курок. Выстрел, облако газа, крик…)

МАЛЫШ: Всем лежать! (Шустрому.): Ты что, блядь?!

Шустрый бросает пистолет Гире, тот быстро разбирает оружие и бросает в кулек с деньгами затворную раму от «кольта», детали от «парабеллума» и обоймы.

Все быстро выходят, Сопля отрезает провод от телефона, причем у самого корпуса, соединить провода невозможно, потом салютует ножом проституткам, как рыцарь мечом, и уходит.

Проститутки разбирают свои вещи, паспорта…

Русский мычит, по лицу течет кровь из раны на лбу, он показывает, чтобы его развязали, ни одна проститутка не обращает внимания.

Собравшись и одевшись, проститутки быстро уходят из дому.

В машине.

МАЛЫШ: Ну, теперь будет хуже. Эти пидоры продали ее за полторушку зелени цыганам, а цыгане здесь не такие чмошники, как у нас. Хотя, конечно, тоже пидоры. Связываться опасно, без стрельбы не обойдется.

ГИРЯ: Зря мы этих нариков не угандошили. Это из-за них теперь бойня будет, они с цыганами связались.

Шустрый и Сопля при слове «бойня» смеются.

МАЛЫШ: Да тихо, вы. После дела поржем. На хуя их убивать? Свои же и кончат – постанова у них такая, беспредельная до делов. Ну и телки теперь разбежались, волоебам сваливать надо – жить-то не за что. Так что вальнут их свои, и к гадалке не ходи. Нам лучше – они же сами вывезут и закопают, а опознать нас только первая блядь может, что мы в «Бизнес-центре» выхватили, да эти два гуська. Остальные телки с перепугу и не признают. Да и не будут они пиздеть – быстро отсасывают себе на билет, и с первым паровозом по родным колхозам.

СОПЛЯ: А эти, русские, нам предъявить не могут, что мы беспредельщина?

МАЛЫШ ( смеется): Поймают – предъявят. Все предъявят, так что лучше не попадаться. Нет, если серьезно, – не предъявят. Они никто. Поэтому просто кончат нас, да и дело с концом. Надо быстрее решать вопрос и валить, пока нас все местные мусора и бандиты не ловят.

ШУСТРЫЙ: Малыш, а хорошо бы еще тем зверям, на переходе, потроха выпустить.

МАЛЫШ: Бля, Шустрый, я хуею с тебя. Ты на год вперед думать решил? Как получится, я не против, шугануть зверей всегда полезно. Наглые рожи.

ГИРЯ: Так куда теперь?

МАЛЫШ: К цыганам. Попробуем выкупить ее обратно.

ШУСТРЫЙ ( ему идея не нравится): За какие деньги?

МАЛЫШ: Семь штук осталось, и у этих забрали. Гиря, сколько там?

ГИРЯ: Почти трешка. И ихними деньгами двенадцать штук.

ШУСТРЫЙ: Да ну на хуй платить за нее. Так заберем.

МАЛЫШ ( жестко): Сказано тебе, попробуем выкупить. А если не получится, – заберем. Ты за пару штук трусишься, а пулю между рог хочешь получить? (Поняв, что сказал двусмысленность, – уточняет.): У цыган с этим просто.

ШУСТРЫЙ: Ну, смотря из чего. Если из «нагана», да порох отсырел…

Все смеются.

Машина стоит с потушенными огнями, на улице, впереди виден ярко освещенный частный дом, большой, трехэтажный, во дворе и на улице – машины, движение.

МАЛЫШ: Теперь так. Гиря, давай сюда кроны.

Гиря протягивает Малышу деньги.

МАЛЫШ ( посмотрев на пачку, не пересчитывая): Ого, ты их уже успел и по мастям разложить. (Добавляет к кронам тысячу долларов.): Тут пятерка. Больше пятерки платить не будем, согласны?

Одобрительное мычание пацанов.

МАЛЫШ: Я иду с Соплей. Гиря и Шустрый – смотрите вон из-за того дома, там пусто, сдается в аренду – если нас бить начнут, или стрельба начнется – подбегаете и с пятнадцати шагов валите их.

ШУСТРЫЙ: Понял.

ГИРЯ: Понял.

МАЛЫШ: Или если я отмаякую – на полшага отступлю и двумя руками лицо себе закрою, но это только если они нас обступят и я волыну не смогу сам достать. Тогда на бегу стреляйте, отвлекайте их.

ГИРЯ и ШУСТРЫЙ: Поняли.

МАЛЫШ: Первыми пиздячьте тех, кто с помповиками или с автоматами – у цыган есть оружие. (Сопле.): – Нож в рукав, если что – сразу делай, насмерть.

СОПЛЯ: Понял.

Пацаны внезапно посерьезнели, собрались, ПОВЗРОСЛЕЛИ – Гиря, Малыш и Шустрый заряжают оружие, потом вынимают обоймы, вставляют в них еще по одному патрону и вставляют в пистолеты. Сопля снимает плащ и приматывает нож к левой руке скотчем, прямо поверх пиджака, рукояткой к кисти руки, потом надевает плащ.

МАЛЫШ: Давайте, пацаны, идите к пустому дому, через минуту мы с Соплей идем.