Дмитрий Аверкиев - Комедия о Российском дворянине Фроле Скабееве и стольничей Нардын-Нащокина дочери Аннушке

Аннушка.Ты за мной? за мной приехал?

Фрол.Добывать тебя пришел. Помнишь — велела, тогда-то. Идешь ли за мной? Веришь ли, что люблю?

Аннушка.Иду ли? за тобой-то? Любишь! любишь ты меня? еще скажи.

Фрол.Не любил, не приехал бы. С того вечера, с того самого. Насилу-то добыл, удалось.

Аннушка (целуя его). Фролушка! А я-то! Голубчик! Миленький.

Фрол (точно опомнившись). Тише! — Стой! — Бежать, так бежать.

Аннушка.Бежим.

Фрол.Мамку что ждать! Увидит, остановит еще.

Аннушка.Остановит? Нет, нет! сейчас! за тобой.

(Оба вместе.)

Аннушка.Идем. Голубчик мой!

Фрол.Скорей!

Аннушка.Еще разик, разик только. (Целует.)

Фрол.Голубушка, после.

Аннушка.Милый! Как же!

Оба, говоря, поспешно уходят в средние двери. Сцена некоторое время пуста.

Мамка (выходит из боковых дверей; у нее в руках целое оберемя мешочков, думок, платков, телогрей и т. п.). Ну, вот и я! Аннушка! Ты где ж? Аль вышла?

Мавруша опрометью вбегает из средних дверей.

Мавруша (торопливо). Мамушка! Боярышня садиться пошла — сейчас на лестнице встретила — за тобой послала.

Мамка (небрежно). Ладно-ка, успеет. (Торопливо.) Мавруша — слышь — беги скорей в чулан — шубейку мою притащи, забыла. Да стой: Савельич где?

Мавруша.В кладовую пошел.

Мамка.Ну, шубейку захватишь, через девичью там в кладовую обежишь — велела-де боярышня варенья, вишневого, мол, на дорогу, чтоб взять.

Маврушка.Бегу, мамушка, бегу.

Мамка.А я в окошко скричу, чтоб обождали. Лети же.

Мавруша убегает в боковую дверь; мамка бросает все на пол, и спешит к окну.

Мамка (одна, в окно смотрит). Это что? Села? Старико-т зачем за ней туда же лезет? (Кричит.) Постой! (Начинает отворять окно.) Эко окно-то чертово! (Отворила. Слышно, как колеса застучали.) Покатили! Во всю мочь. Что ж это? Господи! Аль наважденье? Мати Троеручица Пресвятая! Промеж рук выхватили! (Бежит на середину сцены.) Он, он, он! Некому, кроме Фрола быть! (Набежала на груду, что бросила, запнулась и свалилась.) Ой-ой-ой! Ноги-те не держут! Ой-ой-ой! (Ползает по полу, подхватывает вещи и опять бросает.)

Мавруша (вбегает в боковую дверь). Вот она, шубейка. А варенье принесет, в окно скричала. — Да ты что это, мамушка, окорачь расползалась?

Мамка (сердито, опомнившись). Где окорачь! Ишь, растеряла все, подбираю. Подсоби-ка! (Собирают обе вместе.)

Савельич поспешно входит в средние двери, в одной руке бурак с вареньем, в другой кусок изрядный ветчины.

Савельич.Аксинья Пахомовна, да ты дома?

Мамка.А где ж мне быть, соколик?

Савельич.Боярышню зачем же одну отпустила?

Мамка.Не отпускала, как перед Истинным, не отпускала! Мавруша сказывала, садиться-де пошла.

Мавруша.Пошла, пошла! Со стариком по лестнице бежала.

Савельич.Пошла? (Роняет бурак.) Со стариком бежала? Н-ну! Тю-тю! Поминай, как звали, — укатили!

Мамка (падает опять на груду). Ой-ой-ой! Промеж рук выхватили.

Савельич.Верно. И колёса у каптаны красные, а у мать-игуменьи желтые! А все ветчина эта проклятая! (Швыряет ветчину.)

Мамка (глянув на него). Ой, спятил, ой-ой! (Падает и закрывает лицо руками.)

Савельич.Только — боярин приедет, я ничего не знаю. Ты отпускала.

Мамка (вскочила). Что ты? Я и старика-то не видела. Мне Маврушка…

Мавруша (перебивая). Что ты? Я за шубейкой бегала.

Савельич (указывая пальцем). Я — сторона, вы отпускали: вы, вы, вы, вы!

Мамка и Мавруша (так же, вместе с ним). Нет: ты, ты, ты, ты!

Занавес опускается.

Действующие лица

НАРДЫН-НАЩОКИН.

ЛЫЧИКОВ АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ, отец Саввы.

ФРОЛ СКАБЕЕВ.

ВЕЛИК-БОЯРИН.

ПЕРВЫЙ СТОЛЬНИК }

ВТОРОЙ СТОЛЬНИК } молодые.

ТРЕТИЙ СТОЛЬНИК }

ЧЕТВЕРТЫЙ СТОЛЬНИК, постарше.

САВЕЛЬИЧ Нащокина дворецкий.

ВЕЛИК-БОЯРСКИЙ ДВОРЕЦКИЙ.

СТОЛЬНИКИ МОЛОДЫЕ И СТАРЫЕ.

СЛУГИ.

Москва. Кремль. Ивановская площадка. Перед поднятием занавеса слышен звон к достойной.

Фрол (один, ходит по площадке). Чтой-то нейдет. Давно жду, все нету. Сказали: беспременно, мол, в собор к обедне поедет. Да и как не ехать — тут все стольники собираются лясы на площадке точить. — К достойной отзвонили, а его все нету. Варили, варили кашу: сладка вышла да крутенька; не стала бы в горле? не подавиться бы? — Э, вот и он.

Входит Лычиков-отец.

Фрол (подходя). Алексею Степановичу, господину стольнику, низкий поклон!

Лычиков-отец.А, а! Фролушка! здорово! Сколько зим! С месяц, чай, не видались. Что поделывал? Аль с молодой женой все сидел?

Фрол.С нею, государь, все. Сам ведаешь: с новинки-то в охотку…

Лычиков-отец.Как не знать! Былое дело! — Ну, женился каково?

Фрол.Слава богу, государь.

Лычиков-отец.Что за женой взял? Приданое велико ли?

Фрол.Покуда не видно. А надоть быть тесть смилостивится, даст.

Лычиков-отец.Ну, подавай бог! — А я-то, признаться, на тебя в сердцах был. Попадись ты мне раньше: ругательски бы изругал.

Фрол.За что так? В чем вина моя перед тобою, государь?

Лычиков-отец.Возника эк накачал! Сами лошади в ворота стукнулись. А он, на-поди, в каптане сидит. Мы его спрашивать, а он мычит — вот и все. Дня два, как очумелый, ходил. Где был, куда ездил — не помнит.

Фрол.Выпил грешным делом, государь, на свадьбе.

Лычиков-отец.Через край хватил. А все ты, — ну, уж бог с тобою. С Саввы-дурака что спрашивать — еле жив сам притащился. И то подумал: слава те, что каптану-то назад доставил; а то от Фрола, что взял, назад не жди.

Фрол.Что ты, государь! Да когда же!..

Лычиков-отец.Прощай одначе. В собор пора. И то — поди — к шапочному разбору поспею. К достойне звонили?

Фрол.Давно отзвонили.

Лычиков-отец.Ой! (Идет.)

Фрол.Постой на малость, Алексей Степаныч, словечко сказать твоей чести надо…

Лычиков-отец.Ну, говори скорей…

Фрол.Объявка сделана — слыхал ли? — пропала-де стольничья, Нардын-Нащокина, дочка Аннушка…

Лычиков-отец.Эку новость сказал! Давно вся Москва протрещала и трещать перестала; опять: у ворот всех кремлевских объявка прибита висит, и бирюч в рядах не раз кликал.