Дмитрий Аверкиев - Комедия о Российском дворянине Фроле Скабееве и стольничей Нардын-Нащокина дочери Аннушке

Действие происходит при Тишайшем Царе; первое — на посаде близ Нова-города; второе — в усадьбе Нащокина, там же; третье, четвертое и пятое — на Москве. По времени первое и второе примерно на святках; третье в середине апреля; четвертое и пятое в мае.

Действующие лица:

ВЕЛИК-БОЯРИН, с Москвы наезжий.

ФРОЛ СКАБЕЕВ, бедный дворянин.

ЛЫЧИКОВ САВВА АЛЕКСЕИЧ, стольничий сын.

ВЕЛИК-БОЯРСКИЙ ДВОРЕЦКИЙ.

ПЛОЩАДНОЙ ПОДЬЯЧИЙ.

СБИТЕНЩИК.

ВАНЬКА }

СЕНЬКА } мужики.

АНТИПКА. }

АКСИНЬЯ ПАХОМОВНА, Нардын-Нащокиной Аннушки мамка.

МОЛОДКА.

ВЕЛИК-БОЯРСКИЕ СЛУГИ.

ЛЫЧИКОВА СЛУГИ.

НАРОД ВСЯКИЙ.

Зима. Площадь на посаде. Налево лавочка подьячего, направо кружало. Народ ходит и толпится.

Площадной подьячий (перед своей лавочкой). Эй, народ православный, господа честные! милости просим, пожалуйте сюда! Не надо ль кому написать чего: кому кабалу, кому грамотку, царю ль челобитье великое. Недорого возьму: чернила-бумага по своей цене, подьячему на хлеб что кому в моготу, магарыч какой бог пошлет. (Молодка бежит.) Молодка! Эй, молодка!

Молодка.Чего те?

Подьячий.Грамотки не надо ль милому настрочить? Може, на Москву в драгуны взяли?

Молодка.Типун те на язык, чертов крюк! Ишь, в дрыгуны взяли! Самого драть, дрыгун ты проклятый. (Проходит.)

Подьячий (ей вслед). Не сердись, молодка, наше дело такое, письменное. (Входят три мужика, мнутся на месте.) Сюда, сюда! ко мне, милости прошу! Вижу, ох! вижу, по всему-то вижу: кабалу писать надоть. — За что пошли? — Сейчас настрочу. (Входит в лавочку и вынимает все свои припасы.) Как звать-то?

Ванька.Что ж, Сенька, писать, что ль?

Сенька.Писать ли?

Ванька.А что?

Сенька.Приказчик, бают, лют.

Ванька.Лютой?

Антипка.И… и… и… беда!

Сенька.Поспрошать бы кого.

Антипка.Что с спросом, что без спросу, все одно. И… и… и… беда!

Подьячий.К кому, молодцы, задаться хотите?

Сенька.Велик-боярин с Москвы наехал — слыхал ли?

Подьячий.Ивано-т Парамоныч? Как не слыхать! Кормилец, милостивец, отец родной. До нищей братии щедр, до церквей благопоспешен, во благочестии преизобилен. — Вы за что задались-то? Всем одну писать, аль каждому особь?

Ванька.Как же, братцы?

Сенька.Нечего делать, писать надоть.

Антипка.И… и… и… беда!

Подьячий (Ваньке). Тебя как звать-то?

Ванька.Иваном пиши; Иван Васильев; прозвище Лукошко.

Подьячий.Ладно. За много ль задались?

Ванька.А за три.

Подьячий.Ой ли?

Ванька.Верно. За три и пиши. А что?

Подьячий.И дорого ж взял! Ноне за полтора идут.

Сенька.Врешь?

Подьячий.Провалиться. — Еще с радостью. (Ваньке.) Ну, тебе первому. (Сеньке и Антипке.) А вам, братцы?

Сенька.А поглядим, ладно ль напишешь.

Подьячий.Я-то, площадной подьячий, да не ладно напишу? Може, за свой век, кабал ста с четыре настрочил. (Примеривается.) Ну, теперь, чур, молчать, под руку не говорить; собьюсь как раз. (Пишет и под нос бормочет.) Сего семь ты… сто… года… кабалу… за-а ро-осты…

Сбитенщик (входит справа, и потом как раз мимо подьячего проходит и шибче орет). Сбитень горячий, сбитень! Медового сбитня! Кому сбитня, кому горячего-медового!

Подьячий.Ох, чтоб те! Чуть не сбил. Под руку орешь.

Сбитенщик.Небось, на себя не напишешь! Знаем мы вас: на руку охулки не положите! Обеми народ обираете!

Подьячий.А за эти слова не хочешь ли…

Сбитенщик (уходя). Чего? (Уходит.)

Подьячий.А к воеводе?

Входит Фрол Скабеев.

Фрол.Кого к воеводе? Крапивное семя? Воеводе не треба: свой огород крапивой засеян.

Подьячий (выходя из лавочки). Фролу Скабеичу, другу любезному!

Фрол.Лисий хвост, не вертись! Не поверю.

Подьячий.Чему верить не хочешь, милостивец?

Фрол.Скажешь, у Велик-боярина не был, на Фролку, ведомого ябедника и плута, челобитья не писал?

Подьячий.Слыхом не слыхал, видом не видал.

Фрол.А рукою писал?

Подьячий.Наплели, государь, нанесли на меня.

Фрол.Ты-то что в челобитье наплел? Ну? Не верти хвостом, говорю.

Подьячий.Ох, Фрол Скабеич, друг мой любезный, сам ведаешь — чего со страху не напишешь! Под кнутом-батогом, не та на другого, на себя наплетешь. Спину-то всю батожьем да кнутьями исписали. Охо-хо-хо, так и ломит! (Хватается за голову.)

Фрол.В спину били — голову с боярских медов заломило. Эх ты!

Едет мамка на одноконных санях.

Фрол (в сторону). На ловца зверь! (Подьячему.) Ты постой, я с тобой сочтусь еще. (Идет навстречу мамке; подьячий, постояв немного, входит в лавочку, кивает мужикам и начинает кабалы строчить.)

Фрол (подходя к саням). Мамушке, Аксинье Пахомовне, много челом бью.

Мамка.Пронька, подержи-ка. (Тот останавливает лошадь.) Чтой-то, будто не признала.

Фрол (подошел). Теперь не признаешь ли? (Сунул ей денег в руку.)

Мамка (выходя из саней). Батюшки-светы! Фрола-т Скабеича не признала. Ах, я дура старая! Совсем, государь, со старости ослепла. За что, кормилец, жалуешь? Ох, государь ты мой милостивый, много ко мне, старой дуре, твоего государского жалованья; а услуги моей к тебе, государь, никакой нет.

Фрол.Свои люди, матушка, сочтемся. Ну, каково поживаешь? К нам на посад зачем пожаловала?

Мамка.Ох, государь, с ног сбилась. Боярышня-то наша никак с ума сошла.

Фрол.Вправду?

Мамка.Сам ты рассуди — человек ты разумный; что выдумала, послушай. Хочу-де суженого своего знать. Да как его, говорю, узнаешь? А вот Маврушка-де бает — девчонка у нас такая есть, сенная, Маврушкой звать — навести, мол, зеркало в зеркало промеж двух свечей, беспременно увидишь. Уж мы глядели, глядели — ничего не увидали.

Фрол.Так-таки ровно ничего?

Мамка.Ни беса лысого.

Фрол.Зачем лысого, вам молодого надо. Дальше что?

Мамка.Тут-то боярышня и спятила. Подавай-де ворожею. Есть-де ворожеи такие, что могут суженых показать. Уж я искала, искала, ноги все выходила, — ни одной не нашла.