Николай Коляда - Селестина

ПАРМЕНО. Хвост у скорпиона и тот спокойнее!

СЕЛЕСТИНА. Тот хоть ужалит, да не распухнешь, а от тебя раздуется опухоль на девять месяцев! Смеешься, язвочка моя, сыночек?

ПАРМЕНО. Помолчи! Я обязан платить Калисто преданностью за прокорм. Надеяться на советы этой скотины Семпронио — вытаскивать клеща из-под кожи лопатой или заступом. Я не хочу, чтоб мой хозяин хворал этой болезнью.

СЕЛЕСТИНА. Это не болезнь. А хоть бы и так — от нее выздоравливают. Его исцеление в руках вот этой немощной старухи.

ПАРМЕНО. Вернее, этой немощной старой шлюхи.

СЕЛЕСТИНА. Чтоб тебе шлюхину жизнь прожить!

ПАРМЕНО. Зная тебя…

СЕЛЕСТИНА. Да кто ты такой?

ПАРМЕНО. Кто? Пармено, сын кума твоего Альберте. Я жил у тебя, когда мать оставила меня в твоем доме, на берегу реки, возле дубилен.

СЕЛЕСТИНА. Господи Иисусе! Так ты Пармено, сын Клаудины!

Селестина растаяла, заулыбалась, принялась обнимать и тискать Пармено, как родного сына. Тот от поцелуев уворачивается.

Чтоб тебе сгореть в адском огне! Твоя мать была такой же шлюхой, как я! Зачем же ты бранишь меня, Парменико? Это он, это он, клянусь всеми святыми! Немало розог досталось тебе от меня, да и поцелуев не меньше. Помнишь, как ты спал у меня между ног, бесёнок?

ПАРМЕНО. Помню! Хоть я был ребенком, ты тащила меня к изголовью и прижимала к себе, а я удирал, потому что от тебя воняло старухой.

Селестина усадила Пармено на дорогу, достала конфетку, в рот ему засунула. Потом фляжку с вином из-за пазухи вынула, чтоб запил Пармено сладость. Принялась ему в руки пыль насыпать, играет с ним, смеётся, как на родного сына смотрит.

СЕЛЕСТИНА. Чтоб ты сдох! Как он это говорит, бесстыжий! Сынок, твой отец был ещё жив, когда ты ушёл от меня. Настало время покинуть ему этот мир, он послал за мною, велел тебя отыскать и открыть, где спрятан клад золота и серебра. Слово, данное мёртвым, надо держать крепче, чем слово, данное живым, ибо мертвые не могут постоять за себя. Это я, сынок, к тому, что твой хозяин хочет, чтоб все ему даром служили. О дружбе с ним не думай. Представился случай, ты сможешь поправить свои дела. А остальное, о чем я говорила, тоже получишь в своё время.

ПАРМЕНО. Не нужно мне состояния, нажитого бесчестно. Уж лучше честная, беззаботная бедность. Я тебе не верю. Я бы хотел прожить жизнь без зависти, спать без трепета, в обиде держаться гордо, а в нужде — твердо. Всего безопаснее спокойная нищета.

СЕЛЕСТИНА. Ага. Во всех превратностях помогают друзья. Дружи с Семпронио. Захочешь, Пармено, мы отлично заживем! Слушай: Семпронио любит Элисию, двоюродную сестру Ареусы…

ПАРМЕНО. Ареусы?

СЕЛЕСТИНА. Да, Ареусы.

ПАРМЕНО. Ареусы, дочери Элисо?

СЕЛЕСТИНА. Именно.

ПАРМЕНО. Правда?

СЕЛЕСТИНА. Правда. Вот добрая судьба: перед тобою та, которая тебе подарит Ареусу.

ПАРМЕНО. Семпронио — дурак. Я никому не верю!

СЕЛЕСТИНА. Всем верить — крайность, а никому — заблуждение.

ПАРМЕНО. Я хочу сказать, что тебе-то я верю, но не вполне. Оставь меня!

СЕЛЕСТИНА. Послал Господь орехи беззубому! В одиночку скучно веселиться! Друзьям приятно рассказывать о любовных делишках: «То-то она сделала, так-то я ее поцеловал, так она меня укусила, я ее обнял, она ко мне прижалась, гляди-ка на рогатого: оставил ее одну!» О, что за речи! Всем этим разве можно наслаждаться без приятеля? (Пауза.) На этом, Пармено, прощаюсь я с тобою и заканчиваю переговоры. Люди заблуждаются, а скоты — упрямятся.

Прибежал из подвала Калисто, за ним — Семпронио. В руках у Калисто куча золотых монет.

КАЛИСТО. Прими убогий дар того, кто с ним вместе вручает тебе свою жизнь. Я люблю Мелибею. Я мелибеянин. Поняла?

СЕЛЕСТИНА. Поняла. Всё сделаю.

ПАРМЕНО. Что он ей дал, Семпронио?

СЕМПРОНИО. Сто золотых монет. Говорила с тобою матушка?

ПАРМЕНО. Да, молчи!

СЕМПРОНИО. Ну и что же?

ПАРМЕНО. Я на все согласен, только мне страшно.

СЕМПРОНИО. Молчи ты, а то я тебя еще не так настращаю.

КАЛИСТО. Ступай, матушка, неси утешение своему дому, а вслед за тем принеси утешение моему, да поскорее!

Селестина подхватила юбку и — давай Бог ноги, кинулась прочь из дома. Семпронио полетел за ней. У старухи силы ещё много — не может догнать её Семпронио, падает в пыль, отплёвывается, вскакивает, дальше бежит. Бегут оба, хохочут, Селестина на ходу деньги из руки в руку, как пыль, пересыпает.

Калисто, возгордившись, что совершил взрослый поступок, отправился, мурлыкая себе что-то под нос, во двор. Ходит, камни башмаками пинает. Пармено — за ним следом.

ПАРМЕНО. Сеньор, твоя щедрость нашла б себе лучшее применение, кабы ты одарял Мелибею. Ты попал в плен к ведьме!

КАЛИСТО. Как так в плен, дурак?

ПАРМЕНО. Ведь кто владеет твоей тайной, владеет и твоей свободой.

КАЛИСТО. Необходим посредник, который передаст из рук в руки мое послание той, с кем мне невозможно говорить. Одобряешь ли ты мой поступок?

ПАРМЕНО. Всё твоё имущество попадет в руки сводни, которую три раза вываляли в перьях!

КАЛИСТО. Зачем её вываливали в перьях?

ПАРМЕНО. Так поступают всегда со своднями и колдуньями!

КАЛИСТО. Этот олух захотел палок! Выдает себя за умника! Ты отнимаешь надежду у моей любви! Молчи! Я страдаю, а ты философствуешь. Сосия нет дома. Приведи коня, вычисти хорошенько, затяни подпругу. Вдруг мне вздумается проехать мимо дома моего божества. Я люблю Мелибею! Я — мелибеянин!

ПАРМЕНО. Заладил! Слышал я сто раз! Мелибеянининин!

Пармено от злости кулаки сжал, зубами заскрипел, но куда деваться — отправился в растворённые ворота конюшни — выводить коня.

Вот уж я в конюхи записался. Хозяину правда глаза колет. А ты что ржешь, сеньор конь? Почуял Мелибею? Тоже мелебянининином стал?

КАЛИСТО. Подержи стремя, открой ворота. А придет Семпронио с той сеньорой, скажи, чтоб подождали, я скоро вернусь.

Калисто взлетел на коня и ускакал — пыль из-под копыт понеслась.

ПАРМЕНО (кричит ему вслед). Можешь не возвращаться! Провались к черту! Уж я похлопочу, чтоб Семпронио с Селестиной тебя обчистили!

Пармено подошёл к яблоне, что во дворе стояла, рвёт яблоки, кусает и кидает вслед умчавшемуся Калисто, чуть не плачет…

Семпронио и Селестина всю Испанию оббежали три раза. И куда бежали — непонятно, заблудились, встали на развилке дорог, не знают — куда идти. А кругом них жизнь кипит — баски, тореро, быки, Кармен, Поприщин, горы, виноград, фиеста — короче, сплошняком вокруг горячие испанцы жизнь свою живут.

Сели Семпронио и Селестина в пыль, тяжело дышат. Селестина бороду отцепила, обмахивается ею, душно ей.

СЕМПРОНИО. Ну, бородатая? Когда шла сюда, не так волочила ноги! Кто деньги получил, тот и руки сложил! Эй, сеньора, не очень-то ты торопишься!