Проспер Мериме - Театр Клары Гасуль

Клара. Этого я уж не знаю, но только зовут его Хуан Диас. А вы, сеньор лиценциат, вы, поклонник всего французского, придете в восторг, узнав, что героиня пьесы — француженка.

Поэт. Как! Француженка в Дании? Что она там делает?

Гранд. Ла Романа был самый несправедливый человек на свете. Комедия, наверное, никуда не годится.

Капитан. К черту и пьесу и автора, если героиня — француженка!

Клара. Выходит, вы все недовольны? Не везет мне, да и только. Неужели, капитан, вы не будете аплодировать своему генералу?

Капитан. Буду, если в пьесе крепко ругают французов.

Клара. Ну, а вы, сеньор Эсколастико? Ведь в ней участвуют французы!

Поэт. Если бы еще это были люди, умершие по меньшей мере четыреста лет назад...

Клара. А если бы они умерли только триста пятьдесят лет назад, комедия не могла бы быть хорошей?

Поэт. Вряд ли.

Клара. Ну, тогда она станет хорошей со временем. Ах, как бы мне хотелось родиться еще раз, через четыреста лет, чтобы видеть, как ей аплодируют! Но вас, ваше сиятельство, я прошу — поаплодируйте испанскому маркизу.

Гранд. Его семья украла у меня семь титулов!

Клара. Ну вас всех к черту! (К публике.) Но вы, господа, люди разумные: посмотрите пьесу и будьте к ней снисходительны; автор отдает себя на ваш суд.

Маркиз де Ла Романа.

Дон Хуан Диас [21] По-видимому, Клара Гасуль пожелала изобразить знаменитого и злополучного Порльера, более известного в Испании под прозвищем «Маленький маркиз», которое дали ему солдаты. Мне неизвестно, был ли он на острове Фюне вместе с маркизом де Ла Романа. Но я знаю наверное, что после возвращения Фердинанда VII Порльер открыто высказался за конституцию кортесов, которую он так блистательно защищал во время войны за независимость. В сентябре 1815 года он сделал попытку провозгласить конституцию в Корунье, но успеха не имел. Преданный своими недостойными сотоварищами, Порльер был выдан военным властям, приговорен к смерти и расстрелян 3 октября 1815 года. Вот его эпитафия, сочиненная им самим: «Здесь покоится прах дона Хуана Диаса Порльера, испанского генерала. Удача сопутствовала ему во всем, что он предпринимал против врагов своей страны, но он погиб жертвой гражданских распрей. Добрые люди! Почтите прах несчастного». ( Прим. автора. ) .

Французский резидентна острове Фюне.

Шарль Леблан, французский офицер.

Уоллис, английский офицер.

Хозяин гостиницы «Три короны».

Г-жа де Турвиль, она же г-жа Леблан.

Г-жа де Куланж, она же мадмуазель Леблан.

Действие происходит на острове Фюне в 1808 году,

Кабинет резидента.

Издали доносится испанская военная музыка.

Резидент (один) . Уф! К черту их собачью музыку! Парад кончился. Не люблю я бывать среди этих старых черномазых солдат. (Смотрит в окно.) А вот и сам генерал Ла Романа проскакал галопом домой: теперь можно и отдохнуть. Боже, что за проклятое ремесло! Я получил предписание постоянно бывать среди их офицеров. Только что опять пришлось целый час разгуливать с ними... Фу, мой сюртук весь пропитался табачным дымом, одуреть можно! В Париже я бы месяца полтора не решился показаться в обществе. Но на острове Фюне, в этой чертовой дыре, особенно стесняться незачем. (Садится.) Гм! Я их побаиваюсь; у них длиннющие усы, дикие черные глаза... Да и похоже на то, что мы, французы, им не по душе... Кроме того, эти черти испанцы так невежественны!.. Они никак не могут уразуметь, что наш великий император для их же счастья дает им в короли своего августейшего брата [22] ...своего августейшего брата — то есть Жозефа Бонапарта, занимавшего испанский престол с 1808 по 1813 год. ... Они находят, что на острове прохладно... Черт побери! С этим я вполне согласен... Проклятье! Когда я решился стать дипломатом, мне представлялось, что меня сразу же пошлют в Рим или Неаполь, словом, куда-нибудь, где можно найти приличное общество... Являюсь к министру... В разговоре имею несчастье упомянуть, что владею испанским. «Вы говорите по-испански?» — переспрашивает он. Я в полном восторге. Дома нахожу паспорта и инструкции — думаю, что в Мадрид... Ничего подобного: я, оказывается, прикомандирован к испанской дивизии де Ла Романа на острове Фюне!.. На острове Фюне!.. Боже милосердный! В Париже-то как удивятся, узнав, что меня послали на остров Фюн!.. Вдобавок ко всему мне приходится мотаться туда-сюда, словно я на военной службе. Если бы я еще был в самой Дании с армией князя [23] Бернадот, в то время носивший титул князя Понте-Корво. ( Прим. автора. ) , там нашлись бы французы, с которыми можно поговорить. Но, увы, я должен торчать здесь со всеми этими испанцами, датчанами, ганноверцами, немцами, невесть с кем... И все эти милые люди дружат между собой, как кошки с собаками. Изволь за ними следить, развлекать их, внушать им мысли, согласные с разумом, природой вещей и просвещением. А это, черт побери, — дело трудное. Они никак не могут втемяшить себе, что англичане со своим сахаром — их смертельные враги. Они хотят пить натуральный кофе, хотят того, другого, но раз мы без всего этого обходимся, то и они могут обойтись. Боже мой! И когда это наконец мы завоюем Англию? Из-за англичан только и сижу я на этом проклятом острове с этими косноязычными испанцами. Ах, сегодня было так сыро!.. Хорошо, если не схвачу воспаление легких. Следовало бы лечь в постель; но ведь надо писать донесение. Что за собачье ремесло! Ни минуты покоя! Донесение! А что в нем писать?.. Князь сообщает мне, что имеются основания сомневаться в верности маркиза де Ла Романа, что я должен следить за каждым его шагом, разведать настроение его солдат. Да, легко сказать — разведай; поди загляни им в душу... У этих черномазых шкура такая темная, что внутри ничего и не разглядишь. Ах, черт побери! Вот так мысль! Я напишу об этом князю Понте-Корво; он посмеется, а самый верный способ продвигаться по службе — это смешить начальство. Да, да, обязательно. Напишу об этом и в Париж. (Пишет.) Мысль, право же, неплохая...

Входит слуга.

Слуга. С вами желает поговорить какая-то дама.

Резидент. Дама! А что за дама?

Слуга. Француженка, сударь... Хорошо одета, и манеры очень приятные.

Резидент. Француженка на острове Фюне! Француженка в Нюборге! О нежданное счастье! Лафлер! Скорей синий сюртук и часы с брелоком! Гребень! Хорошо! Проси.

Слуга уходит и тотчас же возвращается: за ним идет г-жа де Куланж в дорожном костюме.