Проспер Мериме - Жакерия

Оборотень (своему помощнику, тихо) . Не нравится мне что-то этот разжалованный латник.

Брат Жан. Все готовятся точно к празднику... И праздник настанет в четверг...

Моран (брату Жану, тихо) . Вы уверены в Пьере?

Брат Жан (тихо) . Как в самом себе. (Пьеру.) Пьер! Велика ли стража у замковых ворот?

Пьер. Больше десятка стражников не бывает. Притом половина без оружия: валяются по лавкам, спят и играют.

Брат Жан (остальным) . Слышите? Пьер! Пока мы будем освобождать Рено, ты с сотней этих молодцов захватишь ворота и подъемный мост. Я потом подробно изложу тебе план.

Пьер. Только, друзья, поклянитесь, что вы не сделаете зла женщинам. Малейшее оскорбление им...

Оборотень (грубо) . Что он толкует, этот Жильберов холоп? Все, что ни есть дворянского, обречено.

Пьер. Обречено тобой, бешеный волк. Но, к счастью, все эти достойные люди на тебя не походят.

Оборотень. Прекрасный менестрель! Я заставлю тебя пропеть песенку и буду отбивать такт по твоей голове вот этой палицей.

Пьер (обнажая меч) . Подойди-ка сюда, злодей!

Брат Жан. Остановись, Франк! Что это за ссора в нашем собрании? Или вы не знаете, что дочь д'Апремона — добрая и милосердная дама? Кто станет это отрицать?

Крестьяне. Никто, никто! Горе тому, по чьей вине упадет хоть волос с ее головы!

Оборотень. Ладно, ее мы не тронем. Но мы поработаем вовсю. (Садится.)

Пьер вкладывает меч в ножны.

Моран. Мы начинаем большое дело. Нужно придумать название для нашего войска.

Оборотень. Моран прав, я кое-что скажу по этому поводу. Друзья! Вы знаете, что я первый начал войну против сеньоров, и я был бы вправе дать название нашему союзу. Я мог бы предложить вам называться «Волками»; это имя уже прославленное, но оно могло бы вызвать между нами раздоры. А потому придумаем что-нибудь другое. Назовем себя, скажем, «Отрядом бешеных медведей» или «Отрядом смерти» — это произведет сильное впечатление! Под черным знаменем с двумя белыми виселицами на нем!

Пьер. Какой ужас! Настоящее разбойничье знамя!

Оборотень. Пьер! Мне придется пустить тебе кровь. Ты чересчур горяч, с тобой нельзя спокойно разговаривать.

Брат Жан. Мир! Еще раз приказываю вам! Названия, которые предлагает наш друг Франк, не годятся для такого святого дела. Чего мы хотим? Освободиться от тирании сеньоров, образовать свободные общины. Назовемся же «Лигой общин». Что касается боевого клича, то что может быть лучше, чем имя святого угодника Лёфруа, покровителя нашего края?

Крестьяне. Да! Да! Общины! Лёфруа! Лёфруа!

Оборотень. Имя святого? Экая смехота!

Крестьяне. Общины! Свобода! Лёфруа! Лёфруа!

Оборотень. Идет! Лёфруа! Отлично! И это имя может пойти нам на пользу. Лёфруа! Бей! Бей! Лёфруа!

Брат Жан. Кто из вас умеет трубить в рог?

Гайон. Я умею недурно трубить, отец Жан. Мои поросята узнают мой рог за полмили, истинный господь!

Брат Жан. Хорошо. Ты затрубишь, когда я тебе прикажу. Франк! Ты поспешишь по этому сигналу к нам. А вы, Пьер и Бартельми, бросайтесь к воротам.

Все. Аминь!

Моран. Утренняя звезда поднимается, мы едва успеем вернуться домой.

Брат Жан. Еще минутку, друзья мои. Я с горестью заметил признаки раздора в наших рядах. Двое из вас, оба люди храбрые и преданные общему делу, как будто не забыли еще, что в минуту гнева обменялись несколькими чересчур горячими словами. Раньше, чем мы разойдемся, пусть Пьер и Франк, как братья, подадут друг другу руки.

Пьер. Я?..

Все. Да, помиритесь.

Оборотень. Отлично. Только пусть он оставит свои дворянские замашки.

Пьер. А ты...

Брат Жан. Подайте друг другу руки, и чтобы все было забыто.

Пьер и Оборотень подают друг другу руки.

Оборотень (Пьеру) . У тебя маленькая белая ручка, точно у женщины.

Пьер. А у тебя рука чересчур красная.

Оборотень. Я этим горжусь.

Брат Жан. Прежде чем разойтись, поклянемся собраться в четверг после ранней мессы на базарной площади.

Все (поднимают руки) . Клянемся!

Брат Жан. Благословение господне и святого угодника Лёфруа да будет над вами! В четверг мы собираемся и уже не разойдемся.

Все уходят.

Келья брата Жана в аббатстве святого Лёфруа.

Брат Жан, Пьер.

Пьер. Не по душе мне эта смесь среди наших заговорщиков. Будь у вас только кроткие и человеколюбивые люди, как Симон или Моран, а то этот пьяница Гайон и особенно Франк!.. Я не могу без дрожи подумать о всех жестокостях, которые он совершил. А кроме того, разве он, да и вся его шайка не отступили от бога?

Брат Жан. Франк был жестоко оскорблен. Его месть была ужасна, я это знаю, но ведь то была месть. Притом в такое время нельзя быть слишком разборчивым. Франк — мужественный человек, у него твердая рука. Его помощью нельзя пренебрегать.

Пьер. Когда все эти разбойники станут господами положения, они будут хуже диких зверей.

Брат Жан. Но ведь я же их предводитель! Неужели ты думаешь, я не сумею держать их в повиновении? Именно для того, чтобы их сдерживать, я и решился стать во главе их.

Пьер. Дай-то бог, чтобы вам это удалось!

Брат Жан. Успех нашего предприятия прежде всего. Звонят к ранней мессе. Помоги мне надеть кольчугу и сутану поверх нее. Это последняя служба, которую я услышу... по крайней мере здесь. Ступай и жди меня на площади. С этой бородой, в плаще, никто тебя не узнает.

Пьер. Благовест! Никогда мое сердце так не билось при приближении опасности.

Брат Жан. Отступать уже поздно. Нынче вечером мы будем свободны, или нас повесят. Что до меня, то я приложу все усилия, чтобы избежать виселицы. Следуй моему примеру и думай о награде, которая тебя ожидает.

Звон колокола.

Пьер. Господи!

Брат Жан. Прощай! После мессы я разыщу тебя.

Брат Жан и Пьер уходят.

Базарная площадь в деревне Апремон. На помосте виселица. Вдали виден замок.

Симон, Моран, Мансель, Бартельми, толпа крестьян.

Бартельми (Морану) . Ты что-то бледен, друг. Не трусишь ли ты?

Моран. Отца Жана все нет.

Симон. Гайон пошел за ним.

Моран. А есть ли вести от Тома?

Бартельми. По большой дороге едут повозки. Это наши.

Мансель. Бартельми! Тебе с Мораном пора бы уже быть на посту.