Проспер Мериме - Жакерия

Белиль. Правду говорят, что монахи недоверчивы!.. У нас вовсе нет желания вторично браться за копья. Если угодно, не расставайтесь с оружием во время перемирия. Но только не переходите Уазу. Вот и все, что от вас требуется. Неужто это много?

Сивард. Нет, нет! Не надо перемирия! Он хочет выиграть время и лишить нас добычи, которая нас ждет.

Д'Акунья. Перейдем Уазу! Пойдем на Мо! Мы все разбогатеем!

Белиль. Этим господам хочется воевать. Я их понимаю. Они грабят не свои земли, они вытаптывают конями не свои хлеба. Они знают, что в мирное время солдат вольного отряда — тот же вор и что его ждет веревка. Хоть они и дворяне, но они ее дождутся.

Сивард. Отрубим уши этому бездельнику!

Д'Акунья. Назвать нас ворами!

Брат Жан (солдатам вольных отрядов) . Стойте, господа! Я дам ему охранную грамоту.

Симон. Он говорит правду. Весь край разорен, ячмень вздорожал на два су за меру.

Бартельми. Вольные отряды все предают огню и мечу.

Моран (тихо) . Они наши злейшие враги, хуже дворян.

Оборотень. Это правда: где они пройдут, там гладкое место.

Рено. Зачем было впутывать их в наши дела?

Брат Жан. Молчать, говорят вам! Англичане и французы — братья в священной Лиге общин!

Моран (тихо) . Да, как Авель и Каин!

Сивард (в сторону) . Они сильнее, но они мне заплатят за все.

Белиль. Ну что ж, друзья, решайте: война или мир?

Крестьяне. Мир! Мир!

Белиль. Ну, так в ожидании мира заключим перемирие на три месяца, в течение которых мы должны уладить все наши разногласия.

Крестьяне. Перемирие! Перемирие! Разойдемся по домам! Время приниматься за уборку!

Брат Жан. Я никогда не соглашусь на три месяца перемирия. Мессир посол! Вы плохо скрываете ваш умысел.

Белиль. Я человек сговорчивый. Один месяц перемирия. Вы довольны?

Крестьяне. Да, да! Вот это благородный рыцарь.

Брат Жан. Ладно... Мы соглашаемся на перемирие, но с тем, чтобы нам сдали Мо. Это будет залогом искренности ваших намерений.

Белиль. Ах, добрые друзья мои! В Мо никого нет, кроме несчастных женщин, полумертвых от страха. Что за гарантия для вас этот город? Вам дадут каких хотите заложников.

Сивард. Нам нужен Мо — это надежнее.

Крестьяне. Да что нам в нем?

Симон. Мы и без того слишком далеко зашли.

Моран. Достаточно хороших заложников...

Крестьяне. Мир! Перемирие!

Брат Жан (крестьянам) . Разве вы не видите, что он хочет нас обмануть? Он отказывает нам в гарантиях.

Белиль. Я вам уже сказал, добрые люди, что в городе графиня Мо со своими дамами. В ее свите нет ни одного латника. Вы знаете, что это добрая и милосердная дама. Ради святого Лёфруа, вашего покровителя, пусть она там себе живет тихо и мирно.

Крестьяне. Пусть нам дадут заложников, и хватит с нас.

Брат Жан. Но...

Крестьяне. Заложников и мир! Мир!

Брат Жан. Каких же заложников предлагаете вы нам, мессир рыцарь, в обеспечение безопасности наших посланцев?

Белиль. Да хоть себя самого! Вот доказательство, что я вовсе не собираюсь вас обмануть. Моя шея так же дорога мне, как любому из вас. Мэтр Лангуаран тоже останется здесь, и если вам мало рыцаря и ученого, то вам дадут еще двух именитых и честных рыцарей.

Крестьяне. Вот это честный рыцарь! Перемирие! Мир!

Белиль. Вы, отец, кажется, их предводитель. Так не отправитесь ли вы в Париж для мирных переговоров?

Брат Жан. Нет, монсеньор, я не люблю путешествий. Да и ваша голова, если вам ее отрубят, все-таки не придется к моим плечам так, как моя собственная.

Белиль. Ну хорошо. Пошлите кого хотите, я остаюсь. Надеюсь, у вас есть хорошее вино?

Симон. Да, к вашим услугам.

Белиль. Отлично. Я велю перенести мои вещи в ваш лагерь, а потом пусть мне дадут вина: я много говорил, надо промочить горло.

Крестьяне. Будьте покойны, любезный рыцарь, с вами будут хорошо обращаться.

Брат Жан. И зорко за вами следить.

Белиль. У меня нет желания вас обманывать, и потому мне нечего бояться.

Белиль и Лангуаран уходят.

Симон. Поезжай в Париж, Моран: ты на язык остер.

Моран. Поезжай сам. Отец Жан не едет, я остаюсь с ним.

Тома. А я, если хотите, поеду. Чего мне бояться?

Брат Жан. Вы этого хотели, и кончено. Нечего об этом рассуждать. Подумайте теперь о ваших требованиях. Завтра мы пошлем наших выборных в Париж. Но, повторяю, будем едины: не надо расходиться! Как раз во время перемирия, перед заключением окончательного мира, нельзя выпускать из рук оружия.

Симон. Вы знаете, что половина наших через неделю должна разойтись для уборки.

Брат Жан. А еще через неделю вернуться под знамена.

Моран. Мы это помним, не беспокойтесь.

Брат Жан. Сегодня вечером приходите ко мне: я вам сообщу условия, которые я хочу предложить герцогу Нормандскому.

Уходят все, кроме Сиварда, д'Акуньи и де Лансиньяка.

Д'Акунья. Что ж, Сивард, нас бросают... Они заключают мир.

Сивард. Что поделаешь.

Де Лансиньяк. Этот мир нас разорит.

Сивард. Я мира не заключал. Если они сговорятся, я вернусь в мой замок и возобновлю набеги.

Д'Акунья. Хорошо сказано. Притом скоро конец перемирию между Англией и Францией. С божьей помощью, у нас не будет недостатка в работе.

Де Лансиньяк. Нас ждет слава и прекрасные удары копья.

Д'Акунья. И французские бароны для выкупа.

Сивард. И деревни и города для грабежа.

Д'Акунья. Рано еще расставаться с нашим ремеслом!

Сивард, д'Акунья и де Лансиньяк уходят.

Дом, где содержится под стражей Жан де Белиль.

Белиль сидит. Входит Сивард с мечом под мышкой.

Сивард (надменно) . Вы хотели поговорить со мной, мессир де Белиль?

Белиль (вставая) . Да, мессир Сивард. Я давно уже хотел повидаться с вами. Садитесь, пожалуйста, нам надо о многом побеседовать. Прежде всего я должен извиниться за оскорбительные выражения, неосторожно у меня вырвавшиеся по поводу благородного ремесла вольных рыцарей, которое вы украшаете, посвятив себя ему.

Сивард. Если б вы не были нашим заложником, монсеньор, я ответил бы на ваши слова так, как они заслуживали.

Белиль. Когда я произносил их, сердце мое было не в ладу с устами. Но мне было поручено уговорить мужиков, и я принужден был льстить им и сообразоваться с их грубой речью. Как видите, я откровенен. Эти оскорбительные слова вовсе не выражали моей мысли. Пресвятая дева! Стану ли я дурно думать о вольных рыцарях, этих столпах странствующего рыцарства? Еще раз прошу извинить меня! Позвольте мне вот этой цепью сковать и ваш гнев и вашу руку. (Надевает ему на руку дорогой браслет.)