Александр Островский - Том 9. Пьесы 1882-1885

Живей, живей! Сейчас пойдет боярин
В собор с гостьми. Чтоб у меня кипело!
Ворочайся, да живо! Мнется, словно
Медведь ученый.

Как еще работать!
Гуляем, что ль? А ты возьми-ка мётлу,
Да помети, чем лаять занапрасно.

Разинул пасть-то! Цыц! Не в дармоедах,
Не то что вы, живу у государя:
На части рвусь, куска недоедаю.
А вам одна забота: завалиться
Подальше где, что днем с огнем не сыщешь,
И спать весь день, пока опухнут бельма;
Мол, все равно, работай не работай,
Накормят даром.

Даром и побьют.

Ну, видно, их не больно жирно кормят:
У нас в посаде только и воруют,
Что воеводские.

Коль брюхо сыто,
В чужую клеть за ежей не полезешь!

Какие воры, страсть! Концов не сыщешь.

Ты, смерд, молчи!

А ты что за помещик?

Ой, ой, убил, убил, прошиб до мозгу,
Проклятый пес, паршивая собака!
Издохнуть бы тебе, как басурману!
И чтоб ни дна тебе и ни покрышки,
Поганому. У! Волк тебя заешь!

Расплакался, аль подзатыльник дали?

Тебе-то что, холопья образина!
И он туда ж

«Аль подзатыльник дали?»
Ай, батюшки! убил, убил, по темю.
Костыль сломал, собака!

Пожалеет.

Меня-то, что ль?

Нет, костыля-то.

Дьявол!

Что воешь-то? Какой детеныш малой!
Не все ль равно тебе, как псу издохнуть
Под палкой ли, иль пьяному под тыном!

Не приставай! Всего изъем зубами.

А вам-то что смешно, холопье стадо?
У вас самих увечья не проходят.

Влетело, брат!

Влилось!

Попало ловко!

Ты к носу три.

До свадьбы заживет!

Ну, подвернись который, изувечу!
Коль в волосы иль в бороду вцеплюсь,
Не выпущу; так вся в руках и будет,
Ни волоска живого не оставлю.

Ну, полно ты! Мы шутим. Ты подумал,
Взаправду, что ль?

Нам что!

Господь с тобой!

Обиды нет тебе.

Вестимо, в шутку
Язык чесать.

Не трожь его, робята!

А ты скажи нам, милый человек,
За что про что обиду терпишь?

Даром.
Жениться, черт, задумал…

Так. Ну что же?

Дюжова дочь облюбовал.

Ну, знаем.

Я сдуру-то сболтни ему неладно,
Мол, старому жениться ненадолго,
Да часто, мол, и не себе, а людям.
И я-то глуп, шутить связался.

Верно!
Ты с тем шути, кто любит. Ну, и что же?

Как вскочит он, затресся, ровно Каин,
Как волк стучит зубамн, словно угли
Глаза зажглись, седая грива дыбом…
Видал ли ты, как окаянных пишут
На папертях? Точь-в-точь.

Какой бедовой.

А вот пойти да скаредные речи
Боярину явить. Бросай, робята!
Боярин вышел.

Братцы, схороните!

Беги скорей, покуда не схватили,
Валяй во все лопатки, не догонят.

Стрелой летит. Держи его, робята!

На лошади, да разве на хорошей,
А на плохой низа́что не догонишь.

Как шкуру-то, робята, соблюдает,
Диви бы бобр сибирской али соболь!

Ты говоришь, что местом вышло. Верно.
Воистину.

Здорово! Ты послушай!
Поехали мы зверя погонять,
Гляжу: лиса катит из мелколесья
По вырубке в сосняк, вот так и стелет,
Как желтый лист по ветру. Вижу, дело
Выходит дрянь: уйдет, сплутует. Надо
Заворотить, наперерез ударить.
Хлестнул коня по бедрам.

Что за парень
Особняком стоит? Коль наш — не трогай,
А кто чужой, так опроси построже.

Проехал я шагов не больше с сотню,
И вдруг мой конь, как вкопанный, ни с места.
Как в землю врос. Уж я его и плетью,
И лаской, нет, — дрожит, трясется, уши
Насторожил. Я вижу, дело плохо.

Какой такой?

Из наших, из рыбацкой!

Ну ладно.

Вот я слез, перекрестился.
Обшел вокруг три раза, зачурался,
И ничего, — мой конь пошел, как надо.
Так вот и знай, что значит место.

Диво ль!
В большом лесу, где всяка нечисть бродит.
В своем саду я летось заблудился
Средь бела дня! Немало мы дивились:
Брожу кругом, а выходу не вижу.
Такая страсть, что Господи помилуй —
Не доведи вперед, умрешь со страху.
Уж и кричал, кричал, сошлись людишки
Да вывели.