Александр Островский - Том 4. Пьесы 1865-1867

Сходи пешком в Лесную пустынь, на́ бор.

Ин ладно. Там и зверя погоняем
Денек, другой.

Давай вино, я выпью.

А мед поставь на стол.

А сам ступай
За двери.

На море, на океане,
На каменном на острове Буяне
Лежит доска, на той доске тоска
И корчится, и ежится, и бьется,
С доски да в воду, из воды в огонь,
А из огня выходит черт и вопит:
Беги скорея, пава Романея,
Ты дуй тоску рабе Марии в кости,
И в тело белое, и в черну печень.
И в сердце ретивое! Шалда, калда!.

Ступай и жди награды по заслуге.
Не жаль мне денег, только бы сбылось!

Сковать и свесть в тюрьму!

К тебе, боярин,
По твоему посылу и приказу,
Вдова Ульяница.

Зови скорее!

Поди, не бойся.

Стань вот так!

Ульяна!
Ты слушай в оба! Не по чести место
Тебе даю. Боярские хоромы
Велика честь для вас, людишек малых,
Ты это чувствуй. Ты сиротским делом
День за день бьешься. У меня в почете
И в холе будешь. Вся твоя забота —
Беречь боярышню, от ней ни шагу
Не отходить. Какие будут речи
Меж вами, сказывай! А баб и девок
Не допускай к боярышне с речами,
Блюди за ними крепко. Все, что нужно,
Через тебя чтоб шло, никак не мимо.
Послужишь честно, честно и отпустим
С большим наделом деньгами и платьем,
И замуж выдам.

Не трудна работа
И много милости. Продли Бог веку
Тебе на белом свете. Сиротинку
Не забываешь.

Дело-то, я знаю,
Тебе по сердцу. Нравом ты свирепа,
Глядишь медведем, ни грозой, ни лаской —
Ничем не взять. Пили тебя на части —
Ты все свое. Ежовою щетиной
Ты обросла кругом. Не надо беса,
Когда ты здеся. Мне того и нужно.
Ступай!

Отдай ей мед.
Неустройко подает.
Когда попросит
Испить боярышня, ты дай ей меду,
Что в этой чарке, да проси о всей.

Откуда ты?

Из погреба.

Треклятый,
Как черт занес на погреб?

Посадили.
В гостях гостил у Бастрюковых.

Голодной смертью
Околевал-сидел, и кнутьем били,
А на тебя, боярин, челобитье
Написано и услано к Москве.

А кто писал?

Да я.

С ума ты спятил!
Или об двух ты головах?

Напишешь
И на себя, как по бокам с плетями
С ордынскими стоят.

А кто поехал?

По выбору послали. С Бастрюковым
Поехали. И он в Москву.

Ну с Богом!
Широкий путь.

Роман Дубровин близко.

И знаешь где?

У Бастрюковых.

Точно?

Хоть умереть, на месте провалиться!

А вот, дай срок, схожу на богомолье,
Нагрянем к ним.

Про Худояра вести.

Хорошие?

Остановился станом
За пустынью. Осиновик-починок
Слыхал когда?

Ну вот и кстати будет,
А я иду туда на богомолье.
Беги скорей, вели собрать Баиму
Стрельцов своих и всех служилых. Мигом
Лети к нему: чтоб нынче и в поход.

Боярин, гости к нам.

Беги навстречу!
Чего ж стоишь как пень!

Прощенья просим,
Что у ворот не ветрел, позагляделся.

Про ласковую тещу только вспомни,
Она и здесь. Как спали-ночевали?

Зятек поклонистый, живем, покуда
Господь хранит.

Садись в передний угол!
Хозяйкой будь.

Хозяйка не садится,
Садись ты, гость.

Не гость и не хозяин.
Хозяйка вот. Весь дом со всем запасом
Ее теперь, а я сюда до свадьбы
Не загляну. Живите как хотите.
Для береженья, для услуги много
Дворовых баб и девок. Был женатый,
Входит Ульяна и несколько женщин.
Так нужны были, а вдовцом остался —
Куда их деть? Хотел уж по осинам
Развешать их, ан вот и пригодились.
Вот и Ульяна, ей наместо мамки.

На всем спасибо! Только ты послушай,
Какое дело! Словно кто испортил
Ее у нас. Бывало, день настанет —
Одну ее и слышишь: без умолку
Трещит, болтает, прыгает да скачет;
Теперь ни слова, точно как немая,
И уст не открывает, и ни шагу
Не сделает сама, толкнешь — идет.
Аль сглазил кто?

От глазу и от порчи
Мы слово знаем. Молодо — стыдливо.
Глазам-то стыдно, а душой-то рада.
Девичий стыд до мужнина порога,
Лиха беда порог переступить.

Не то что стыд, а норовом такая:
Упрямится.

Устанет — перестанет.

Тоскует, что ли? Спрашивать пытали,
Не молвит ничего.

Тоску прогоним

Забавами, да играми, да пляской.
Да песнями. Бессудного покличем.