Гульнара Ахметзянова - Моя защита. Роман-пьеса

Таня. Она же не совсем сломана, и потом, она мне с девчонками ее на день рождения подарила.

Толик. Значит, ты сегодня не будешь пить со мной?

Таня пожимает плечами.

Толик. Обещаю мясорубку не просить.

Таня. Ну если только так.

Толик. Напою тебя, глядишь — свои стихи читать начнешь.

Таня. Вина не хватит.

Толик. Или упадешь раньше? (Пауза.) Дай хоть почитать, что ли.

Таня. Я уже не пишу.

Толик (соскакивает с дивана.) Ну дай старые.

Толик распахивает окно, возвращается к Тане, тянет ее за руку, подводит к окну.

Толик. Чувствуешь запах? Сегодня скорей всего будет пасмурно. Как же я люблю такую погоду!

Таня. Я люблю солнце.

Толик. Ты пишешь стихи, значит, должна любить именно такую погоду. Когда таинственно и загадочно.

Таня. Так и будешь меня этим подкалывать?

Толик. Люблю туман. Когда туман — такая атмосфера, что непременно охота быть великим. Вот как выгляну в окно, так сразу охота быть великим фотографом или режиссером.

Таня. Как могут в одном человеке уживаться такой романтик и бизнесмен?

Толик. Да, блин, ты же сама рассказывала, как на актерский поступала.

Таня. В восемнадцать.

Толик. А тебе все еще восемнадцать.

Таня. Я даже помню высказывание об искусстве, и насколько я помню, это сказал Ромм. Искусство должно быть либо холодным, либо горячим, теплыми могут быть только помои.

Толик (задумывается.) Знаешь, что я подумал? Я подумал, что мечты должны сбываться. Я-то уж навряд ли когда стану режиссером, поезд ушел. А из тебя можно еще сделать актрису.

Таня. Поздно.

Толик. В двадцать пять? Включишь телик — одни крокодилины, а тут такая красота пропадает.

Таня. Перестань меня смешить.

Толик. Ну а почему нет? У меня есть знакомый режиссер, вот и переговорю с ним.

Таня. Ты серьезно?

Толик. Если с ним не получится, можно через него и на других выйти. Да, в конце-то концов, можно же сперва за деньги, главное — влезть туда, а потом закрутится-завертится.

Таня. Нет, я не хочу.

Толик. Перестань. Вон, ни слуха, ни голоса, а с экрана не сходят. Деньги делают всё, и не спорь со мной.

Таня. Толь, эта мечта давно прошла. Я уже не хочу.

Толик. А что хочешь?

Таня (пожимает плечами). Не знаю.

Толик. Ну должна же быть мечта. Не всю же жизнь в больнице работать.

Таня. Все, хватит. (Пауза.) Почему ты не ездишь на машине?

Толик. Я думал, мы с тобой в бар пойдем.

Таня. А почему мы не можем просто покататься на машине?

Толик. Тебе же не понравилось в тот раз, всю дорогу куксилась сидела.

Таня. Но мы могли бы съездить на природу, а не тупо ездить по городу.

Толик. А хочешь в театр? Какой-то театр известный приезжает, не помню, как называется, по радио третий день рекламу крутят. Не слышала?

Таня. Я не люблю театр. Как-то на «Дядю Ваню» ходила, тоже гастрольные какие-то, орут, визжат, прыгают, танцуют совсем не к месту. Какое-то непонятное кривляние. Так и хотелось встать и закричать, чтобы они заткнулись. А потом кино по телевизору посмотрела. И так там спокойно, просто говорили, двигались, что сразу внутрь проходит, так грустно становится. Знаешь, я даже запахи чувствовала, этот запах старых поместий. Пахло осенью, сыростью, лужами. Так душевно, сижу, смотрю, и у меня слезы текут.

Толик. Ну раз тебе больше нравится кино, пойдем в кино.

Таня. Нет, я не люблю ходить в кино. Я люблю дома, по телевизору, одна смотреть, плакать и не стесняться никого.

Толик. Странный ты человек, никуда не хочешь, мечты нет.

Молчание.

Таня. У меня есть мечта. (Пауза.) Такая смешная давняя детская мечта, чтобы своя усадьба была, с аллеями, смешно, конечно.

Толик. А почему бы и нет.

Таня. Нет, я бы даже маленькому дому в деревне была бы очень рада, но чтобы домик был на отшибе, с краю, чтобы совсем рядом с лесом.

Толик. Вот и хорошо, значит, есть куда стремиться. (Пауза.) Мне бы укрыться.

Таня. Ты спать собрался?

Толик. А что, нельзя?

Таня. Я подумала, ты со мной сходишь, поможешь выбрать диван.

Толик. А ты подругу с собой возьми, как ее там? Наташу.

Таня. Она не разбирается в диванах. Надо, чтобы надежный, конструкцию посмотреть.

Толик. Ну, на это у них продавцы-консультанты есть. Главное, не скупиться, взять так уж взять, хороший, дорогой, надолго. Скупой платит дважды. (Молчит.) Может, тебе деньги нужны? Я карточку с собой не взял.

Таня. Нет, думаю, у меня хватит.

Толик. Вижу, что обижаешься, но, знаешь ли, мне тоже не очень хорошо после сна на открытом воздухе. Не лето. В горле першит.

Таня. Надо было домой идти.

Толик. Иди ко мне.

Таня. Я выспалась.

Толик. А кто говорит — спать?

Таня. От тебя перегаром пахнет.

Толик (соскакивает с дивана). То не так, это не так! Одеяла в жизни не дождешься. Выспался бы — сходили бы. Никуда, думаю, твой диван не убежит.

Таня. И не надо поить Васю. Ему нельзя. Если ему хуже станет, я тебе этого никогда не прощу.

Толик. А то он без меня не может напиться!

Таня. Обещай, что ты не будешь поить?!

Толик. Да больно мне нужен твой контуженый брат.

Таня. Он не контуженый. Он хуже, чем контуженый. Его с поезда на ходу выбросили. Он три месяца в коме лежал. Мы с мамой его целый год выхаживали, пока он на ноги более-менее не начал вставать. И потом все время как с маленьким. (Пауза.) Не смей его поить! Не надо!

Толик. Да не буду. Не буду.

Таня (плачет). Он хороший. Но если выпьет больше, он дуреет.

Толик (обнимает Таню). Тихо-тихо-тихо. Не буду. А за что выбросили?

Таня мотает головой, ревет навзрыд.

Толик (подводит ее к дивану). Давай тихонько сядешь. (Усаживает Таню.) А теперь Танюша ляжет. (Поднимает ей ноги на диван.) Сейчас поспишь, и все пройдет. Тоже ведь толком не спала. Нервы надо беречь, они еще нам пригодятся. (Пауза.) А где одеяло взять?

Таня указывает пальцем в сторону другой комнаты. Толик уходит, возвращается с одеялом, укрывает Таню.

Толик. Я пойду. Вечером зайду, хоть в парк сходим, на каруселях покатаемся. (Уходит.)

В квартире брата. Брат сидит за компьютером. Толик сидит на диване.