Энн Ветемаа - О головах

ИЛЬМАР (тоном: «Я знаю, ты не любишь оправданий). Кадри, я не собираюсь оправдываться или просить прощения. Я знаю, ты этого не терпишь. Но есть такие деньги, которые… будто жгут карман. Сегодня я получил первую… ну, не инженерскую получку, понимаешь…

КАДРИ.Еще пять раз получишь, если нового номера не выкинешь.

ИЛЬМАР(с фатальным спокойствием). Это было в пред-пред-пред-предпоследний раз…

КАДРИ(почти дружески). На! (Протягивает ему на кончике вилки лук.) Поешь луку! Негодник мой впечатлительный. Деньги у него, видите ли, карман жгут. Бери, бери, а не то мамочка захмелеет от одних твоих винных паров. Или погрызи на кухне кофейных зерен. (Ильмар идет на кухню. Кадри возится у стола.)

ГОЛОС ИЛЬМАРА.А где эти зерна?

КАДРИ.Кофейные зерна мужчины должны сами находить. Особенно те, от кого всегда разит и кто должен их часто грызть… Поищи на верхней полке. В синей жестяной банке, на которой нарисованы люди с флагами — они маршируют и требуют мира. Грызи и молчи!

ИЛЬМАР.Слышишь, я уже грызу. И молчу.

Кадри проводит рукой по волосам — это какой-то усталый жест — и снова подходит к зеркалу. Звонок. Ильмар, растерянный, появляется в дверях.

ИЛЬМАР.Наверно, они… (Подходит к зеркалу.)

КАДРИ (напоследок окидывает взглядом комнату, что-то поправляет, полушепотом). Ступай, открой… Ты вполне в порядке, только не дыши в их сторону.

ИЛЬМАР.Мой галстук… Нет, я должен надеть новый. Открой ты. (Идет менять галстук. Кадри бежит в переднюю.)

ГОЛОС МАТЕРИ.Здравствуй, милочка! О, как тебе идет это платье! Шик! Вот это вам… Интересно, как он сегодня удался?

Ильмар быстро наливает из графина рюмку коньяку.

ГОЛОС ОТЦА.Кто же невесткам руки целует?! Только в лобик, только в лобик.

ГОЛОС МАТЕРИ.Эдуард!

ГОЛОС ОТЦА.У тещи целуют руку, невестку целуют в лоб, законную жену — в губы, незаконную — в глаза.

ГОЛОС МАТЕРИ.Перестань, Эдуард! Вогнал девочку в краску. Ильмар там? (Шаги. В дверях появляется МАТЬ в замысловатой розовой шляпе и в белых перчатках. Ильмар идет ей навстречу, на ходу повязывая галстук.)

МАТЬ (через плечо). Он весь в тебя, Эдуард! Тоже не может справиться с галстуком. Перед банкетами всегда мне приходилось делать эту работу… Иди сюда, я помогу тебе, мой большой неловкий мальчик! (Ильмар, сам повязав галстук, целует мать в лоб. Вероятно, он задерживает дыхание, но это не должно вылиться в фарс.)

КАДРИ (прячет торт за спину). Отгадай, Ильмар, что твоя мама нам принесла?

ИЛЬМАР.Кролика …

КАДРИ.Глупый! Отгадай! Ни за что не отгадаешь … (Играет не очень искусно.) Вот, торт! И какой огромный!

В дверях появляется ОТЕЦ. Он лет на десять старше матери, но старается держаться как неунывающий студент. Он играет свою роль опереточного старца-ловеласа с удовольствием и вполне сознательно, последнее делает его по-своему симпатичным. Он плохо слышит, поэтому в ухе у него слуховой аппарат.

ОТЕЦ.Ого! Вот это стол! (Он обхватывает одной рукой мать, другой — Кадри и, дурачась, напевает.) Люби красоток, пей и пой —

И грусть расстанется с тобой!

МАТЬ.Эдуард!

ОТЕЦ.О, повелительница!

КАДРИ.Присаживайтесь. Я принесу кофе. Ильмар, позаботься о родителях.

МАТЬ.Может, не будем торопиться. Ильмар, будь добр, сходи с отцом, посмотри, что с машиной. Эдуард, как мальчишка, не может, чтобы не обгонять по пути все машины. Это на нашем-то «Москвиче», старом драндулете. Да еще имея такое зрение и слух! Что-то в машине напоследок затарахтело. Как-никак — ты инженер.

КАДРИ.Конечно, посмотри.

ОТЕЦ.Кажется, в карбюраторе… Идем, уважаемый господин инженер!

МАТЬ(с упреком). В этом костюме! (Кадри.) Тебе, наверно, нелегко с ним.

ИЛЬМАР.Я только взгляну, в чем дело. Если надо, напялю комбинезон. (Ильмар с отцом выходят.)

МАТЬ (окидывает взглядом комнату и стол, садится на диван). Какой непослушный! Он с самого детства ужасный замарашка. Самый неряшливый во дворе был. Одет, как куколка, — я не хочу хвастать, это, конечно, давалось нам нелегко, а грязнуля из грязнуль. Мужчины не меняются, они остаются вечными детьми. Не правда ли?

КАДРИ.Конечно.

МАТЬ (озабоченно). Что-то у него цвет лица неважный. Наверно, слишком много курит. У него с детства слабые легкие. Постарайся его удерживать.

КАДРИ.Да я уж и так ругаю.

МАТЬ.Прямо желтый с лица. Конечно, и на работе свои заботы. А еще этот воздух у вас — сплошной дым и чад… Кажется, он не вполне доволен своей работой?

КАДРИ.Почему вы так думаете?

МАТЬ.Говори мне «ты». Неужели я так стара или так неприступна, что не обойтись без множественного числа?

КАДРИ.Мы так редко видимся…

МАТЬ.Это верно, но все же. Ведь мы обе матери. Жена становится для мужа всегда в какой-то степени матерью… Так как же у него на работе?

КАДРИ.Подробностей о его работе я не знаю, но, кажется, все в порядке. Зарабатывает неплохо.

МАТЬ.Деньги еще не все. На этой фабрике или заводе, наверно, монотонная работа — каждый день одно и то же… сажа, копоть и, видимо, нет перспектив для роста… А Ильмар у нас с детства такой усердный. Годы идут… Я считаю, ему нужно попытать счастья в аспирантуре. Все же наука — совсем другое дело. (Замечает на стене коллекцию бабочек, ласково.) Все еще висят.

КАДРИ (немного смешавшись). Да.

МАТЬ.Ими-то ты и заманила моего мальчика. Хитрая девчонка — позвала ловить ночных бабочек. А там уж… Теперь это у вас вроде семейной реликвии.

КАДРИ.Да, иногда поссоримся… ведь бывает такое…

МАТЬ.Конечно, бывает…

КАДРИ.Тогда эти бабочки…

МАТЬ.Понимаю… Получается, что они сыграли большую роль в выборе твоей профессии? Все еще учительствуешь?

КАДРИ.Нет. Не оказалось педагогических способностей.

МАТЬ.Значит, бросила! А чем тут еще можно заниматься образованной женщине? Неужели пошла на фабрику?

КАДРИ.Нет, я поступила в аспирантуру.

МАТЬ.Что? Куда?

КАДРИ (жалеет, что сказала). Это здесь же. Изучаю влияние высших фенолов на живые организмы.

МАТЬ.О! Поздравляю! И не трудно? (Эта новость задела ее за живое, с этой минуты в этом доме ей все не по душе.)

КАДРИ.Конечно, трудно. Иногда бьюсь-бьюсь… Прямо тупица какая-то…