Иренеуш Иредынський - Террористы

Номер Седьмой. Да.

Министр. Возможно, это была просто красивая ложь в минуту эйфории.

Номер Седьмой. Может быть...

Министр. Расчувствовалась после ласки.

Номер Седьмой. Она сказала, что хочет, чтобы кто-нибудь такой, как я, был отцом ее ребенка.

Министр. Тут, наверно, она говорила правду.

Номер Седьмой. Сказала, что для нее это — последний шанс иметь ребенка.

Министр. Сколько ей было лет?

Номер Седьмой. Тридцать семь.

Министр. В таком случае и это- правда.

Номер Седьмой. Все — правда, подозрительный вы глупец.

Министр. Если тебе от этого станет легче, кричи и обзывай меня.

Номер Седьмой. Я не хотел вас обидеть.

Министр. Ничего, пустяки.

Номер Седьмой. А вы легко прощаете.

Министр. Мне не привыкать... Кроме того, ты сам извинился...

Номер Седьмой. Скажите мне, почему вы все это терпели?..

Министр. Ты имеешь в виду атмосферу во Дворце и...

Номер Седьмой. Да. Зачем вы сделали из себя жополиза?

Министр. Слишком сильно сказано.

Номер Седьмой. Зато соответствует действительности.

Министр. Страх, нежелание выбыть из игры, стремление сохранить и приумножить то, что имеешь... Довольно банальные мотивы.

Номер Седьмой. Но прежде всего страх?

Министр. Пожалуй, нет... В конце концов, я мог уехать... У меня были кое-какие деньги за границей, немного, но достаточно, чтобы прожить более или менее безбедно... Но такая жизнь мне кажется унизительной.

Слышны шаги. Из темноты справа появляется Номер Первый.

Номер Седьмой (садится на диван) . Хорошо, что ты пришел. Мне надо с тобой поговорить. Один на один. Без этого... (Показывает на Министра.)

Номер Первый (Министру) . Зайдите ко мне попозже.

Министр (встает, допивает виски) . Слушаюсь, Отец Нации. (Ставит стакан и выходит.)

Номер Первый (садится на резной стул, спиной к залу) . Завтра мы начинаем.

Номер Седьмой. Мария и Билл убиты.

Номер Первый. Да, печальная история... Журналисты во всем мире просто в бешенстве.

Номер Седьмой. Кто из наших был с ними?

Номер Первый. Никого... Их провели и ушли. Прийти за ними должны были через два часа.

Номер Седьмой. Эта провокация — твоя идея?

Номер Первый. О чем ты?

Номер Седьмойподнимается, подходит к Номеру Первому, становится перед ним на расстоянии двух метров.

Номер Седьмой. Я знаю, что ты приказал навести на их след гвардейцев... Ты приговорил их к смерти.

Номер Первый. Кто тебе это сказал?

Номер Седьмой. Я знаю.

Номер Первый. Значит, у тебя надежный информатор.

Номер Седьмой. Признаешься?!

Номер Первый. Ты неточно выразился... Я подтверждаю информацию.

Номер Седьмойотходит, садится на диван.

Номер Седьмой. Зачем?

Номер Первый. Не строй из себя идиота... Сам понимаешь, насколько нам это выгодно.

Номер Седьмой. Это преступление.

Номер Первый. Забыл, сколько ты приговоров привел в исполнение?

Номер Седьмой. Эти двое были нашими друзьями.

Номер Первый. Ладури, ты сам говорил, бесстрастный профессионал... На наше дело ему было абсолютно наплевать... Приехал, потому что здесь стреляют... Что касается Марии, ты прав. Она сочувствовала нам... Но мертвая она принесет нам, уже принесла, гораздо больше пользы, чем живая. Хотя их последнюю работу мы тоже используем. Фильм Билла и интервью Марии уже за границей... Блестящее интервью в ее обычном агрессивном стиле. Его появление в газетах покажет всему миру, что нам нечего скрывать.

Номер Седьмой. Ты хоть не издевайся.

Номер Первый. Я не издеваюсь. Я объясняю тебе тактику.

Номер Седьмой. Тактика, ради которой обрекаются на смерть невинные люди... Это отвратительно... Ненормально!

Номер Первый. Все, что служит революции, нормально.

Номер Седьмой (тихо) . Нет.

Номер Первый. Протестовать слишком поздно.

Номер Седьмой. Ты в этом уверен?

Номер Первый. Ты не хотел бы поспать?

Номер Седьмой. А может, протестовать еще не поздно?

Номер Первый. Перестань кривляться.

Пауза.

Номер Седьмой. Я не согласен...

Номер Первый. С чем?

Номер Седьмой. С твоей логикой...

Номер Первый. Повторяю еще раз: все, что служит революции, справедливо.

Номер Седьмой. Даже преступление?

Номер Первый. Даже преступление.

Номер Седьмой. Я не за это боролся.

Номер Первый. Даже многочисленные преступления.

Номер Седьмой. Ты сошел с ума.

Номер Первый. Понимаю — ты хочешь снять вину с меня и с себя, да?.. Нет, я не сошел с ума. Я мыслю ясно и логично. И я не боюсь делать выводы... А тебе, такому бесстрашному в бою, теперь не хватает мужества... Может, ответишь — почему?

Номер Седьмой. Мне не нужно такое мужество.

Номер Первый. Ну так я отвечу за тебя... Потому что ты втюрился в эту Марию. Ее смерть потрясла тебя... Если б погиб только Ладури, не возникло бы никаких проблем.

Номер Седьмой. Может быть... Но ее смерть открыла мне...

Номер Первый. Ничего она тебе не открыла... Ты страдаешь... Тебе больно... Ты кипишь... У тебя отобрали игрушку... Хорошо, отобрали предмет любви... Зато я могу тебе кое-что открыть. Знаешь, кого ты любил? Весьма подержанную девку, которая очень любила таких, как ты, и была хороша в постели... Этой буржуазной суке и салонной коммунистке хотелось запаха крови... Она этот запах учуяла в тебе... В разных странах она отыскивала таких, как ты, парней, сладко пахнущих кровью, им импонировала ее слава, обаяние, напористость и аффектация, сладкие беседы и вертлявый зад... Вся она была фальшивая, потому и обожала все настоящее... Вот что тебе следует понять, вместо того чтобы впадать в истерику при первом же столкновении твоего щенячьего представления о революции с революционной действительностью.

Пауза.

Номер Седьмой. Я хочу вернуться в отряд.

Номер Первый. И геройски погибнуть.

Номер Седьмой. Я хочу вернуться в отряд.

Номер Первый. Нет, братец... Ты останешься здесь. Вникнешь в логику революции и будешь ей верно служить. Кто знает — может, еще вернее, чем я.

Минута тишины.

Номер Седьмой. Может быть, ты прав.