Педро Кальдерон де ла Барка - Дама-невидимка

Донья Беатрис, пустите!

Не пущу!

Прошу, пустите:
Брат мой с кем-то здесь дерется.

Горе мне!

Брат! Я с тобою!

Дон Хуан!.. Ах, как некстати!
Ты не только помешал,
Трусом делаешь меня ты.

Я один ваш вызов принял.
Против вас теперь нас двое,
Потому и прекращаю
Поединок — вам понятно,
Не из трусости. Прощайте!
Честь моя не позволяет
Биться при таких условьях,
Да еще когда противник
Так достоин и отважен.
Честь имею!

Я ценю
Ваш поступок благородный.
Но когда б у вас возникло
Хоть малейшее сомненье,
Я всегда к услугам вашим.

Честь имею!

Честь имею!

Что я вижу? Что я слышу?
Мануэль!

Хуан!

Не знаю,
Что подумать! Здесь дерутся
Брат мой и мой друг — его
Я люблю не меньше брата.
Но, пока я не узнаю,
В чем тут дело…

Дело просто:
Кавальеро заступился
За лакея своего,
Что назойливостью глупой
Рассердил меня — и только.
Вот и все.

Ну если так,
То позволь его обнять мне:
Это друг мой благородный,
Милый гость, чьего приезда
Ждет наш дом, — дон Мануэль!
Подойди же, брат! Сразившись
В благородном поединке,
Вы друзьями стать должны,
Испытав друг друга доблесть.
Так обнимемся!

Но раньше
Дайте мне сказать от сердца:
Восхищен я благородством
Дон Луиса, и отныне
Я его слуга.

Я друг ваш.
Как я мог вас не узнать?
Ваша смелость мне должна бы
Подсказать, кто вы…

От вас я
Получил урок хороший —
Эту рану в кисть руки.

Лучше б ранили меня!

Что за вежливая ссора!

Так идем скорей — лечить вас!
Дон Луис! Ты здесь останься,
Чтобы донью Беатрис
Усадить в ее карету.
Ждет она — ты извинишься
Перед нею за меня.
В дом ко мне идем скорее,
Он отныне ваш. Там помощь
Вам окажут…

О, не стоит!..

Нет, идем!

Плоха примета,
Что Мадрид обрызгал кровью
Мой приезд.

Ах, как досадно,
Что узнать не удалось мне,
Кто такая эта дама!

По заслугам получил
Мой хозяин эту рану:
Пусть не будет Дон Кихотом.

Вот гроза прошла, сеньора,
Время возвратит те розы,
Что едва не погубило,
Омрачивши беспокойством
Безмятежность красоты.

Где же дон Хуан?

Сеньора!
Извинения он просит:
Неотложный долг заставил
Поспешить его отсюда,
Чтобы раненого друга
Проводить.

Ах!.. Умираю!
Ранен?.. Дон Хуан?

Сеньора,
Нет, не дон Хуан! Ужели
Я б стоял здесь так спокойно,
Если б ранен был мой брат?
Успокойтесь, он не ранен,
И не надо, чтоб мы с вами
Беспричинно поддавались
Вы — тревоге, я — страданью.
Да, страданью — видеть вас
В беспокойстве и в печали
От игры воображенья.
Это мне всего больней!

Ваши чувства, дон Луис,
Я достаточно ценю,
И тем больше, что не стою
Вашей ласки и заботы:
Отплатить за них мне нечем —
Так звезда моя судила…
Но в столице тут, однако,
Очень ценят то, что редко.
Оцените ж благодарно
Эту странность, эту редкость —
Честный и прямой ответ!
До свиданья!..

До свиданья!..
Ах, Родриго! Мне сегодня
Ничего не удается.
За прелестной незнакомкой
Я последовать хочу —
И встречаю две преграды:
Дурака и поединок.
И не знаю, что глупей.
Я дерусь — и вижу брата.
Мой противник — друг его.
Брат мне даму поручает,
Уходя, а эта дама
Есть предмет моих мучений.
Так, красотка под вуалью
Улизнула; шут какой-то
Задержал меня; приезжий
Начал ссору; милый братец
Навязал его мне гостем;
Дама ж сердца моего
Выражает мне презренье.
Больно бьет меня судьба.

Что ж из всех ее ударов
Вам больней всего — я знаю.

Нет, не знаешь.

Уж, конечно,
Ваша ревность к дон Хуану
И прекрасной Беатрис.

Ошибаешься.

Так что же?

Если уж сказать по правде
(Одному тебе доверюсь),
Неприятней мне всего
Легкомыслие Хуана.
Хочет в доме поселить он
Холостого кавальеро;
Между тем скрываем в доме
Мы красавицу сестру
Под такою страшной тайной,
Что не знает даже солнце,
Что она у нас живет.
И одна лишь Беатрис,
Как родня, у ней бывает.

Знаю я, что муж ее
Был заведующим порта
И большую сумму денег
Королю остался должен,
А она решила тайно
Здесь проникнуть к королю,
Чтоб секретно, осторожно
Все дела свои устроить.
Но Хуана извиняет
То, что ведь сестрица ваша
Принимать гостей не может,
Так ваш гость и не узнает,
Что живет с ним рядом дама.
Ну, какая тут беда?
Да к тому же дон Хуан
Был особо осторожен:
Он на половину гостя
Сделал ход из переулка,
Чтоб отвесть все подозренья;
Дверь же в комнате его
Он заделал в виде шкафа
И наполнил весь посудой,
Так искусно все уладив,
Что никто не заподозрит,
Что находится там дверь.

Вот уж истинно утешил!
Утешенье — горше смерти.
Брат защитой нашей чести
Сделал хрупкое стекло,
Что от первого удара
Разлетится на куски.