Агустин Морето - Живой портрет

И он не помнит совершенно,
Кто он?

Ведь до чего доходит:
Когда он должен подписаться,
Он переспрашивает, бедный,
Как звать его.

И нету средства
Помочь ему?

Да говорят,
Что постепенно все пройдет.

Все, что имею, я отдам
И ничего не пожалею,
Но если есть хоть тень надежды,
Я вылечу его!

Поверил!

А подтверждение рассказу —
Моя с ним встреча. Он меня
Не помнит совершенно.

Странный
И редкий случай.

Очень редкий.

Но что ж советует наука?

Да самое простое средство:
Кормить его как можно чаще,
Как можно лучше. Испаренья
От пищи увлажняют мозг
И вызывают просветлевье.

Я дом запомнил. Никого
Я в жизни не видал прелестней.

Ну, вот и сам дон Лопе.

Сын мой,
Дай мне обнять тебя скорее!
Он! И лицо и рост.

К кому
Вы обратились, кавальеро?

Старайтесь пробудить в нем память.

Мой сын, я твой отец, дон Педро.

Но я вас вижу в первый раз.

Ну, что, не говорил я вам?

Так ты меня не узнаешь?

Сеньор, я с вами незнаком
И просто вас не понимаю.

Как это странно!

Беспримерно.

Я твой отец.

Какой отец?

Как будто слышит он нелепость!
Обидно, что во всем ином
Он настоящий кавальеро,
Да вот беспамятный.

Мой сын,
Ты памяти по воле неба
Лишился, но ее вернут
Тебе моя любовь и нежность.
Узнай меня и дай мне снова
Себя почувствовать отцом.

Сеньор, ведь это твой отец.
Ну, вспомнил?

Это все проделки
Такона. Дьявольская хитрость!
Придется сделать шаг навстречу.

Я своего отца не знаю,
И помнить вас я не могу.

А не довольно ль, что я сам
Признал отцовство?

Нет, конечно.
Раз я не знаю, кто отец мой,
Хочу я знать, по крайней мере,
Кто сыном объявил меня.

Кому ж другому это делать,
Когда не твоему отцу?

Но как же это может быть,
Когда я вижу вас впервые?

Ты просто память потерял
За время тягостной болезни.

Ну, ясно, память потерял!

Сдается мне, тут лет на десять
Обзаведемся мы отцом,
А если подлинный наследник
Не явится, то и наследством.

Но как мне в этом убедиться?

Так ты мне все-таки не веришь?

Вот худшая из бед: не верит!
Да на один ведь «Символ веры»
Ему понадобился месяц,
Покуда он в него поверил.

Мой сын! Мой Лопе! Я — дон Педро
Лухан… И ты хозяин полный
И в отчем доме… и в поместьях…
Все, что имею я, — твое.

Я был бы счастлив вам поверить,
Но я не помню, видит бог!

Твое лицо мне все сказало.
Так в память врезалось оно,
Что как сейчас его я вижу.

Ну что ж, целую ваши ноги.

Нет, дай тебя расцеловать
От всей души. Вот так. Идем.

А друга вашего, Диего
Осорио, не узнаете?

Мне все это как сон.

Все это —
Одно последствие болезни.

Одно последствие. Конечно!

Ну, а теперь, мой сын, — домой,
Скорей разделим нашу радость
С твоей сестрой.

Так у меня
Есть и сестра?

Нет, не сестра,
А просто ангел. Неужели
Вы и ее забыли?

Это
Мне нравится. Великолепно!
Как может помнить он ее,
Когда он сам себя не помнит?

Да, редкий случай.

Страшно редкий.

Идем. И знай, что дон Диего
Стал женихом твоей сестры.

Считаю счастием и честью.

Так, сын мой, так! Идем, идем!
От счастья я как сумасшедший.

Идем, сеньор. Ну, что ты скажешь?

Я поражаюсь твоему
Воображению. Ты — гений.
Ты так все это повернул,
Что у меня всегда есть выход:
Обманывал их ты, а я
Все отвергал, я в стороне.

Уж нынче я поем фазанов!
Да что фазанов, черт возьми!
Пусть подают мне каплунов,
Гусей, цыплят. А старика
Забывчивостью этой глупой
Я так сумею заморочить,
Что сам он память потеряет
И кругом голова пойдет.

Да, этот дом, Лаинес, я искала.

А если б ваша милость пожелала
Еще искать, так уж ищите сами.
Довольно, что я с вами
От самой от Севильи пробирался
В Мадрид, да здесь как почтальон метался,
Во все дома заглядывал подряд.
Ох, ноги так горят,
Что просто мочи нету!