Иоганн Гете - Ифигения в Тавриде
- Название:Ифигения в Тавриде
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1977
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Иоганн Гете - Ифигения в Тавриде краткое содержание
«Ифигения в Тавриде» — образец творчества Гете послештюрмерского периода. Поэт достиг здесь той гармонии, которую он стал теперь считать высшей нормой человеческой личности. Но героиня Гете не является воплощением реально достигнутой в жизни гармонии, она — лишь воплощение идеала, к которому Гете призывает людей стремиться.
Ифигения в Тавриде - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ужель угрозу торопить самой?
Ты сватовство царя зовешь угрозой?
Страшнейшею из страшных для меня.
Ответь доверьем на его призыв.
Пусть только прежде страх во мне уймет он.
Зачем таишь, откуда родом ты?
Затем, что тайна жрице подобает.
Перед царем и тайны не таят.
Не требуя признаний, царь душою
Своей высокой чует слишком ясно,
Что ты пред ним опасливо таишься.
И он в досаде, в гневе на меня?
Боюсь, что да. Он о тебе молчит,
Но по словам, случайно оброненным,
Сужу, что царь уже давно решил
Тобою овладеть. Так не бросай
Его назад в смятение! Не дай
В груди его созреть негодованью,
Чтоб слишком поздно не корила ты
Себя за глухоту к моим советам.
Как? Иль затеял царь, чего покуда
Никто, в ком честь жива, кому почтенье
К богам бессмертным охлаждает кровь,
Не смел помыслить? Как? У алтаря
Меня схватить и силой влечь на ложе?
Коль так, я воззову к богам, к Диане,
Богине стойкой! Пусть она отмстит
Предерзкому за поруганье жрицы
И, дева деве, помощь мне подаст.
Свой страх оставь! Не молод царь, и кровь
В нем не играет; не толкнет она
Его на путь греховный. В страхе жду
Иной жестокости от государя —
Он совершит ее без промедленья,
Ибо душою тверд и непреклонен.
Хотя б доверьем подари Фоанта,
Раз большего ему не в силах дать.
О, все скажи, что ведомо тебе!
Гадать не будем. Вот подходит он!
Ты чтишь царя, так долгу подчинись
И встреть его с доверием и лаской.
За кроткой женской речью честный муж
Идет охотно.
Хоть не знаю я,
Как следовать разумному совету,
Но поступлю, как долг велит: ему
На милости отвечу добрым словом.
И да удастся мне сказать Фоанту
Угодное, не порывая с правдой.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Ифигения. Фоант.
Дарами царскими да отличит
Тебя богиня! Радостной победой,
Богатством, славой дома твоего,
Осуществленьем праведных надежд!
Пускай за то, что ты радел о многих,
Тебя и счастье многим предпочтет.
С меня довольно и хвалы народной:
Мои деянья более другим,
Чем мне, на пользу. Тот счастливей всех,
Будь царь он или нищий, кто обрел
Благую долю под родимым кровом.
Ты скорбь душевную со мной делила
В тот час, как вражий меч меня лишил
Последнего, достойнейшего сына.
Покуда месть душой моей владела,
Пустыней не казался мне дворец.
Но вот, когда вернулся я с победой,
Их царство пало и мой сын отмщен,
Все во дворце мне сделалось постыло.
Ретивая покорность, что в любом
Я прежде взоре видел, омрачилась
Тревогами и тайным недовольством.
Все думают о будущем с тоской
И служат мне, бездетному, неволей.
Но вот иду я к храму, где не раз
Молился я богине о победах
И за победу чтил ее, а в сердце
Царит одно желанье, для тебя
Оно едва ли ново: я решил —
Себе на счастье и стране на благо —
Ввести тебя невестой в мой дворец.
Чрезмерна для безвестной, государь,
Такая честь! Изгнанница стоит
Перед тобой в смущенье. Ведь искала
Она лишь крова — и его нашла.
Что в тайну ты рядишь свое прибытье,
Таишься от царя и от людей,
Повсюду порицалось бы, поверь.
Наш берег пришлым страшен: так велит
Закон и осторожность. Но от той,
Кому приют мы дали, милой гостьей
Своей признав, от той, чьи дни текут
У нас и безмятежно и привольно,
Казалось бы, — за преданность и верность, —
Я вправе ждать доверья и любви.
Царь! Если я от всех таила имя
Мое — тому причиной лишь боязнь
Приют утратить. Если бы ты знал,
Кто пред тобой, какой главе злосчастной
Мирволишь ты, быть может, вещий страх
Твой дух высокий трепетом наполнил,
Не приглашал бы ты меня с собою
Престол делить, а из страны своей
Изгнал бы и, отвергнутую, бросил
До дня, как ей на родину вернуться
Из горестных скитаний суждено,—
В нужду и беды, что — увы! — повсюду
Изгнанников, скитальцев бесприютных,
Грозя рукой костлявой, стерегут.
Каков бы ни был приговор богов
Над пращуром твоим иль над тобою,
Я вижу ясно: с той поры, как ты
Живешь здесь на правах желанной гостьи,
Нас небеса не раз благословляли.
Так как же мне поверить, что приют
Главе преступной предоставил я?
Ты награжден за милость, не за гостью.
За милость к несчастливцам нет награды,
А потому в молчанье не упорствуй.
Об этом просит не бесчестный муж,
Моим рукам ты вверена богиней!
Как божеству, священна ты и мне!
Пусть боги явят знак: он для меня —
Закон. И коль на родину возврат
Тебе сужден, я року подчинюсь.
Но если этот путь тебе заказан,
Твой род рассеян по свету иль вовсе
Несчастьем небывалым истреблен,
Тогда по всем законам ты моя.
Откройся мне! Я слову буду верен.
Как трудно нам сорвать печать молчанья
С пугливых уст, открыться наконец
В том, что хранилось в тайне. Ибо, раз
Поведанная, тайна навсегда
Покинула глубины сердца, чтобы
Бредить иль врачевать, как бог пошлет…
Так знай же! Я из Танталова рода.
Как просто говоришь ты о величье.
Ты пращуром зовешь того, кто ведом
Всем на земле как избранник богов,
Когда-то милый им! Ведь это Тантал
Был Зевсом зван к совету и столу
Как равный гость! В его реченьях вещих
Отраду находили олимпийцы,
Как в мудрости оракулов святых,
Все это так, но боги не должны
Как с ровнею общаться с земнородным:
Он слишком слаб, чтоб голова его
От непривычной выси не вскружилась.
Предателем презренным не был он,
Но для раба велик, а для общенья
С бессмертными лишь человек. Так был
И грех его лишь человечен. Строг
Бессмертных суд! Поется в песнях: гордость
И вероломство от стола богов
Его низвергли в Тартар на мученья,
Потомки ж были прокляты его.
За их грехи иль за гордыню предка?
Стан мощный и пытливый ум титанов
Хоть и дарован вечными в удел
Его сынам и внукам, но сковал
Вокруг чела потомков обруч медный
Нещадный бог: терпенье, благостыню
Он скрыл от их дышащих гневом глаз.
Неистовы порывы были их,
Ни граней, ни удил они не знали!
Уже Пелопс, безудержный в страстях,
Сын Тантала любимый, приобрел
Убийством и предательством супругу,
Дочь Эномая — Гипподамию.
Двух сыновей родит она Пелопсу —
Фиеста и Атрея. С завистью
Следят они, как подрастает брат,
Отца любимец, плод другого ложа…
Их ненависть связует, и тайком
Они свершают грех братоубийства.
Убийцей царь клеймит свою супругу
И грозно требует вернуть ему
Любимца-сына. Гипподамия
Себя лишает жизни…
Шрифт:
Интервал:
Закладка: