Иоганн Гете - Внебрачная дочь

Пусть эта ложь в сознании людей
Мгновенно утвердится и навеки!
Над мнимою могилой да замрут
Людские толки! Я тысячекратно
Любви достойный образ изорву
И огненными знаками в сердца
Толпы, объятой ужасом, впишу:
Она мертва! Во прах распалась!
Стала Для всех ничем…
И всякий — взор невольно
К живущим обратит. И в суете
И сутолоке мира позабудут,
Что и она жила среди живых.

За дело ты берешься горячо,
А каяться не будешь напоследок?

Что за вопрос? Я тверд, как никогда!

Бывает так, что, воле вопреки,
Мы предаемся поздним сожаленьям.

Что это? Сам ли пошатнулся ты?
Иль испытать задумал, хорошо ль
Премудрость вашу ученик усвоил?

Все точно взвесить — делу не в ущерб.

Но лучше взвесить прежде, чем начать.

И начато не во вред обдумать.

Обдумывать? Не поздно ль мне уже?
На то имелось время в дни, когда
Еще я предавался райским грезам
В моем саду, о большем не мечтая,
Растил и прививал мои деревья,
С немногих грядок овощи снимал,
Когда покой, царивший в тихой келье,
Мне был дороже бренных благ земных,
Когда я пастве был отцом и другом,
Доверье заслужившим и любовь,
Благословлял добра благие всходы,
Изничтожал дурного семена.
О, если б ангел божий преградил
Тебе дорогу к моему жилищу
В тот день, когда, охотой утомлен,
Ты заглянул ко мне и покорил
Меня прельстительной своею речью!
Гостеприимством освященный день
Стал первым днем моей душевной смуты.

Мы щедро осчастливили тебя.

Но пробудив во мне желаний тьму…
Я обнищал, на вашу роскошь глядя,
В унынье впал, достатка недобрав,
Познав нужду, искал поддержку в людях,
Вы помогли мне. Но какой ценой?
Да, вы со мной делились, спору нет,
Но как с сообщником недобрых дел,
Как с прихвостнем своим, с рабом, которым
Стал некогда свободный человек.
Не спорю, вы делились! Но не так,
Как я имел бы право ожидать.

Дай срок, мы рассчитаемся с тобой
И золотом, и лучшим из приходов.

Не этого мне хочется от вас.

Чего ж тебе еще недостает?

Слепым орудьем и на этот раз
Я вам служу. Невинное дитя
Изъяли вы живым из круга жизни;
Я ж грех ваш должен скрыть и приукрасить?
А кто меня хоть упредил о том?
Так знайте ж, я присутствовать хочу
В совете вашем, где вершатся судьбы,
Где каждый без зазора голос свой
За неизбывный ужас подает.

Уж тем, что ты нам и теперь помог,
Ты приобрел немалые права.
Во много тайн мы посвятим тебя,
А до того будь верен нам и тверд.

Я многим тверже, чем казался вам.
Давно я в ваши замыслы проник!
Лишь тот достоин приобщиться к тайнам,
Кто в силах их прозреть, предугадать.

Что ты сумел предугадать?

Отложим
До полночи наш долгий разговор.
Что значит этой девочки судьба!
Она ничтожной каплей в море канет,
Когда подумаешь, как скрытно вы
Сплотились в ваш властительный союз,
Как каверзно преемственную власть
Вы вытеснить собою порешили.
Не вы одни! Повадно и другим,
Вас сокрушив, пробиться к той же цели!
Так губят и державу и престол.
Кто уцелеет, если рухнет всё?

Его шаги! Постой за этой дверью
И жди, когда тебя я позову.

Проклятый свет! Постылый голос жизни!
Он мне твердит, что существует мир,
А в нем и я… Все выжжено, мертво,
Обращено в пустыню, в груду пепла,
В толченый щебень безвозвратных дней.

О, если б все, кто в этот горький час
С тобою делят скорбь твою, могли бы
Взять на себя толику мук безмерных,
Тебе бы легче стало на душе.

Любовь и боль утраты неделимы,
Как неделима вечность. Я постиг,
Познал сполна, как неизбывно горе
Тех, кто утратил все, чем дорожил.
К чему, скажи, вся эта позолота
И роскошь красок шелковых шпалер?
Они не устают напоминать
Мне о былом — еще вчерашнем! — счастье
Своим парадным блеском. Затяните
Все залы и покои черным крепом!
Чтоб и вокруг меня зияла тьма
Бездонной ночи, как в душе моей.

О, если бы то многое, чем ты
Еще богат, тебе казалось чем-то!

Мой дом — холодный морок без души,
Она была его живой душою!
Я, просыпаясь, видел пред собой
Манящий образ дочери любимой.
Здесь от нее я письма получал,
В которых ум игриво вторит чувствам.

Она сыздетства обладала даром
И в звонких рифмах мысли выражать.

Мечта с ней вскоре свидеться смягчала
Чреду моих мучительных забот.

Случалось, что, прервав докучный труд,
Ты мчался к ней на борзом скакуне,
Как юноша на тайное свиданье.

Не сравнивай мгновенный пыл юнца,
Перегорающий в обьятьях страсти,
С отцовским чувством, с нежным восхищеньем
Следящего за тем, как детский лик
Приобретает прелесть четких линий,
Как зреют чувства и взрослеет ум.
Страсть юноши живет насущным счастьем,
Грядущее принадлежит отцу:
Его владенья — радужные дали
И пышный всход посеянных семян.

О, горе! Эту радужную даль
И всходы юных сил ты потерял.

Как? Потерял?.. Заговорив о ней,
Забылся я… вдруг счел ее живою…
Но нет! Я потерял ее. Ты прав,
Несчастный! Все вокруг твердят одно;
«Ее ты потерял!» Так хлыньте, слезы!
Размойте стены моего дворца,
Который столько выстоял невзгод!
Мне ненавистен уцелевший мир,
Все, что кичится прочностью своей!
Мне любо то, что рушит и крушит,
Вы, реки, затопите берега!
Разверзни пасти, грозный океан,
И поглоти корабль, людей и груз!
Нагряньте, орды яростных врагов,
И громоздите смерть — над трупом труп!
Пусть молнии с безоблачных небес
Ударят в главы башен и церквей,
Порушат и сожгут их, и пожар
Пусть гонят в тесных улиц лабиринт —
Да так, чтоб я, под плач толпы надрывный,
Мог примириться с участью своей.