Михаил Шатров - Именем революции

Ленин Владимир Ильич.

Дзержинский Феликс Эдмундович.

Савельев— красноармеец.

Его сыновья:

Вася— 12 лет

Петя— 10 лет

Яшка— беспризорник, 15 лет.

Сеня— чекист.

Голубев Василий Иванович— чекист.

Глафира Андреевна— его жена.

Тоня— их дочь, секретарь ячейки Союза рабочей молодежи.

Члены Союза рабочей молодежи:

Женя

Борис

Степан

Члены партии правых эсеров:

Романовский

Малинин

Ярцев— следователь ВЧК.

Каминская— хозяйка дачи, из «бывших».

Белов— секретарь Ф. Э. Дзержинского.

Секретарь В. И. Ленина.

Коган— старый портной, отец Сени.

Адвокат.

Жена адвоката.

Торговка.

Старик с тростью.

Действие происходит в 1918 году.

Август 1918 года. Маленький полустанок, затерявшийся в средней полосе России. Ветхий дом — станционное здание. Дощатая платформа. Заборчик с калиткой. Садик. Ночь, дует ветер. На платформе пассажиры — случайные люди, заброшенные сюда жизнью. Здесь и старый портной Коган;в руках он держит военную полевую сумку. Рядом с ним жена адвоката,тут же торговка,разбухшая от обилия вещей, спрятанных под юбкой и кацавейкой. По платформе ходит высокий мужчина с мешком за плечами. Это Романовский.На его лице ясно заметен шрам. Иногда он останавливается и прислушивается к разговору сидящих на скамейке. Доносятся отдельные выстрелы.

Жена адвоката (вздрагивает) . Кажется, опять стреляют…

Коган (философски). А где теперь не стреляют?

Торговка.Это банда «Черного валета»… Вчерась Никольское спалили, в трех верстах отсюда…

Жена адвоката.Боже мой, хоть бы поезд пришел сюда раньше, чем они!

Коган.Можете не сомневаться, он таки придет позже.

Жена адвоката.Попасть к ним в руки — это верная смерть!

Коган.А! Я вам скажу, что старики плохо выдерживают революцию. Еще сутки на этом паршивом полустанке, и я уже никуда не поеду, меня понесут ногами вперед… Но тогда я спрашиваю вас: за что мы боролись? Чтобы поезда проходили мимо и не останавливались?

Торговка.За что боролись, на то и напоролись!

Коган.Большое вам мерси. Куда смотрит Советская власть? Мой Семка тоже Советская власть, но я ему устрою скандал, можете быть уверены. Почему эти паршивцы не останавливаются на полустанках? Был декрет Совнаркома не останавливаться? Вы его читали? Я тоже не читал. Пойду скажу этому телеграфисту все, что о нем думает приличная публика… (Уходит в дом.)

Торговка.Господи, ну и жизня у нас пошла — совсем для торговли неподходящая… А в Москве еще чекисты свирепствуют, ироды… Как заметят, что кой-чего везешь, сразу за грудки и в свою контору на улицу Лубянку… Там у них главное начальство располагается… А этот высокий… (Кивнула на Романовского.) Примечаю, все время на нас поглядывает… Чует мое сердце, непременно агент какой-нибудь… (Жене адвоката.) Слушай, у тебя золото-то есть? Могу за колечко полкруга колбасы предложить…

Жена адвоката.Оставьте меня!

Торговка (обиженно). Ишь ты, амбицию показывает, интеллигенция проклятая…

Из дома выходят адвокати Коган.

Адвокат.Поезд будет, но последний… На юге холера, а вокруг атаман Дудков.

Жена адвоката.Боже мой, что будет с нами в Москве?! Зачем мы поехали?..

Адвокат.Прекрати истерику! Не время.

Торговка.Правильно, господин хороший! (Вынимает из мешка бутыль самогона.) Может, хлебнешь с устатку-то? Кавалер ты видный, а с этой ведьмой небось надоело валандаться? Глотай…

Адвокат.Ведите себе прилично, вы не на базаре!

Торговка.Заткнись! (Выпивает.) Слушали мы вас до революции! Я, может, товара на пол-Москвы везу, а еще тебя буду слушать! Как приедешь в Москву, тоже небось на поклон придешь…

Жена адвоката.Я вас очень прошу, не дышите на меня!

Торговка (возмущенно). Граждане, что же это делается? Простому человеку уже дышать не дают!

Коган.Мадам, не надо так волноваться. Дышите в эту сторону, я не против.

Жена адвоката.Боже мой! Рядом бандиты, а вы затеваете скандал!

Торговка ничего не отвечает, закусывает.

Адвокат.Разницы между бандитами и «товарищами» не вижу! И те и другие доведут страну до гибели. Я всю жизнь защищал преступников, но если бы мне предложили защищать этих — я бы отказался! И у гуманности есть пределы! Они лишили меня собственности, мог бы это простить! Они не дают мне хлеба, готов простить и это! Но они топчут мою душу — этого я не прощу! Пусть не ждут!

Коган.Господин адвокат, я вижу, вы развитой человек, но я опасаюсь, что они могут забыть прийти извиниться. Скажу по секрету, что я не рассчитываю даже на то, что мой собственный Семка будет просить у меня прощение за это веселое путешествие. А! Вообще, что такое дети? Страхование жизни. Когда-нибудь они отблагодарят тебя за все, когда ты уже будешь в могиле.

Адвокат.Ваш сын в Москве?

Коган.Семка — младший, а старшего, Гриши, уже нет. В тринадцатом году вместе с товарищем он бежал из Туруханска. Они утонули. В Сибири есть такая большая река Енисей. Отец этого товарища рабочий, он взял к себе Семку, устроил его на завод. Недавно я получил письмо. Семка начал кашлять. Я везу ему немного сала. А месяц назад он прислал мне с оказией вот эту сумку. Посмотрите на нее. Если человек имел такую сумку, то уверяю вас, я знаю жизнь, — он имеет и на кусок хлеба! Но он смешной! Зачем мне эта сумка? Что я — Скобелев? Или житомирский полицмейстер? Так я кладу сюда их письма. (Торговке.) Если вы бывали в Москве, то вы его наверняка знаете, Сема Коган, он носит сапоги и шевелюру. (Показывает.) Вот так…

Торговка.Что ж, я всех покупателей должна помнить? Не встречала.

Коган.Странно. Я был уверен, что его там все знают. Но вы не расстраивайтесь. Как только приедем в Москву, я вас с ним обязательно познакомлю. Он работает на какой-то Лубянке…