Ник Хоакин - Избранное

Дон Альваро. Это наш праздник…

Дон Пепе. И праздник наших отцов!

Дон Аристео.Они еще живы, наши отцы. Что-то от них осталось, что-то живет и будет жить, пока живы мы — те, кто знал, любил и лелеял все это…

Дон Мигель.И мы еще будем жить долго!

Дон Пепе.До ста лет!

Донья Упенг.О, как же мы были глупы — так оробеть, так испугаться!

Донья Ирене.Это не последняя наша встреча!

Донья Упенг.И сегодняшняя ночь не последняя!

Дон Альваро.Мы проживем еще тысячу лет!

Дон Мигель.Мы будем жить вечно!

Все. Вива!

Паула. И послушайте: тертулии по пятницам! Тертулии — опять по пятницам!

Кандида. О да, да! Наш дом снова будет открыт, как прежде, в следующую пятницу. Каждую пятницу! Надо продолжать, надо сохранять!

Все. Вива! Вива!

Паула (поднимает бокал). Дон Аристео?

Дон Аристео. Amigos у paisanos! (Поднимает бокал.) A la gran señora de Filipinas en la gloriosa fiesta de su naval! [166] Друзья и соотечественники! За великую госпожу Филиппин в день ее славного праздника! (исп.)

Все. Viva la Virgen! [167] Да здравствует Дева! (исп.)

Пьют. Появляются Пепанг и Маноло, мрачно входят в комнату. Паула и Кандида стоят рядом в центре. Гости плотной группой — позади них. Битой, несколько обеспокоенный зритель, стоит чуть в стороне слева.

Паула (весело). Пепанг! Маноло!

Кандида. Вы тоже пришли восславить Пресвятую деву!

Маноло. Ты отлично знаешь, зачем мы пришли.

Паула. Вы пришли наконец-то покаяться?

Пепанг. Покаяться?

Маноло. Ты сошла с ума? Это мы, по-твоему, должны…

Паула. Покайся, Маноло! Покайся, Пепанг! Вы будете так счастливы! Вы будете свободны! Посмотрите на нас!

Маноло. Вот именно. На себя посмотрите! Вы только посмотрите на себя! Что за спектакль вы тут устроили?

Пепанг. Скандал, постыдный скандал!

Маноло. Идите, оденьтесь! Вы сейчас же покинете этот дом!

Кандида. Что за манеры, Маноло? Разве ты не видишь — у нас гости!

Пепанг. Как только у вас хватило наглости? Если бы у вас осталась хоть капля стыда, вам следовало бы прятаться!

Маноло. Скажи этим людям, чтобы они убирались!

Процессия подходит к дому, барабаны гремят ближе и громче.

Дон Аристео (выходит вперед). Карамба! Да это же Манолито! Я едва узнал тебя, мой мальчик, — ты стал таким толстым!

Маноло. Дон Аристео, приношу свои извинения, но я вынужден просить вас уйти. Мне надо обсудить семейные дела с сестрами.

Дон Аристео. А это Пепита?

Маноло. Дон Аристео, вы слышали, что я сказал?

Дон Аристео. Ай, Пепита, ты была прелестной девочкой — нежной и чувствительной! А как ты любила кататься у меня на спине по этой комнате, помнишь?

Пепанг. Дон Аристео, у нас нет времени…

Дон Аристео.Нет времени, нет времени! Вечно нет времени, вечно все спешат. Передохните, вы оба! Вот присядьте, выпейте и давайте поговорим о былых временах.

Маноло. Кандида, сейчас же отошли этих людей!

Дон Аристео.Тц, тц! А ведь ты был таким спокойным мальчиком — худеньким, мечтательным…

Маноло. Дон Аристео…

Дон Аристео.Упенг, помнишь, как ты бранила его за то, что он слишком застенчив?

Донья Упенг (смеется). О, он так краснел, особенно в присутствии прекрасного пола!

Донья Ирене.Ты так очаровательно краснел, Манолито, когда был мальчиком!

Маноло.Я вежливо прошу вас — всех вас, в последний раз…

Дон Альваро.И все читал и читал, сидел в уголке с книгой…

Дон Пепе.Или играл на скрипке там, в патио…

Дон Мигель.Или ставил любительские спектакли с Пепитой в качестве примадонны…

Маноло (кричит). Дайте мне сказать!

Дон Аристео.О, они были самыми умными детьми из всех, кого я знал!

Маноло. Дон Аристео, умоляю вас…

Пепанг. К чему тратить время, Маноло? Говорить с ними бесполезно!

Донья Ирене. Пепита, никогда не забуду, как ты декламировала «Последнее прощай» [168] Стихотворение Хосе Рисаля, написанное им накануне казни. , когда тебе не было и семи лет!

Дон Пепе.Это я научил их!

Донья Упенг. А я научила тебя танцевать, Маноло, вечером в день твоего пятнадцатилетия — помнишь? — как раз в этой комнате!

Дон Альваро.О, какими воспоминаниями полон для нас этот дом!

Дон Мигель.И как Маноло и Пепанг должны любить его — дом, где прошло их детство!

Паула. Увы, нет!

Дон Мигель. Они его не любят?

Кандида. Они хотят продать его!

Гости. Продать?

Донья Упенг. Que horror! [169] Какой ужас! (исп.)

Донья Ирене. Но почему?

Паула. В этом они боятся признаться даже самим себе!

Дон Аристео.Может быть, они не в состоянии дальше содержать его?

Паула. Дело не в расходах!

Кандида. Хотя они и выдают это за причину.

Паула. Но они обманывают сами себя!

Пепанг. Паула! Кандида!

Паула. Дело не в расходах. Они не задумываясь швыряют деньги направо и налево, днем и ночью, за игорными столами!

Пепанг. Маноло, ты собираешься вот так стоять здесь и позволять…

Паула. Нет, дело не в расходах! Они просто терпеть не могут этот дом, они его не выносят!

Кандида. Он отравляет им жизнь!

Паула. В самые неподходящие моменты он напоминает им о себе…

Кандида. Когда они сплетничают с друзьями…

Паула. Когда играют в маджонг…

Кандида. Когда наслаждаются жизнью на бегах или в казино…

Паула. Когда не могут заснуть…

Кандида. Вдруг — раз! — тень этого дома падает на них!

Паула. И тогда у них дрожат руки…

Кандида. Ну прямо кровь стынет в жилах!

Дон Аристео.Вы хотите сказать, они боятся этого дома?

Кандида. И хотят погубить его!

Дон Альваро.Но почему?

Паула. Потому что он — их совесть!

Маноло и Пепанг (вместе). Паула!

Барабаны бьют прямо под окнами.

Паула (медленно идет вперед). Да, Маноло! Да, Пепанг! Этот дом — ваша совесть, и потому вы ненавидите его, потому вы боитесь его, потому вы давно и отчаянно стараетесь его погубить! Вы его терпеть не можете! Вы не можете позволить себе иметь совесть! Потому что вы знаете, что не будет вам…