Валентин Свенцицкий - Наследство Твердыниных

А н н а В а с и л ь е в н а ( серьёзно) . Я не шучу, Симочка.

С и м а ( снова начинает писать) . Будет уж вам.

А н н а В а с и л ь е в н а. Ах ты, глупенький… мальчик. Ну, вот что: о том, что маменька с Оленькой у Прокопия Романовича в Красный Яр просятся, – слышал?

С и м а ( перестаёт писать) . Слышал.

А н н а В а с и л ь е в н а. А за чем остановка, знаешь?

С и м а. Знаю.

А н н а В а с и л ь е в н а. Вот и не знаешь.

С и м а. Нет, знаю. Дядя требует, чтобы маменька выдала ему полную доверенность. Но она никогда такой глупости не сделает, и дядюшка останется с носом. Вот вам!

А н н а В а с и л ь е в н а. Да ты постой торопиться. Эдакий порох. (Смеётся.) Не дотронулись – а уж обжёг…

С и м а. Потому что я не понимаю, зачем вы об этом говорите!

А н н а В а с и л ь е в н а. Затем и говорю, что надо. Ты вот ещё что скажи. Очень тебе надоело с утра до ночи с бумагами да со счетами разными возиться?

С и м а. Ну, надоело.

А н н а В а с и л ь е в н а. И гораздо было бы лучше, если бы ты был вольной птицей?

С и м а ( улыбается) . Конечно, лучше! Мне и стены-то эти опостылели!.. Комнаты низкие, тёмные, и запах какой-то особенный, не то пылью, не то плесенью… как взойдёшь с улицы – в висках стучит.

А н н а В а с и л ь е в н а. Вот видишь. Я же знаю. Ты молоденький – всего тебе хочется. А тут сиди, как крыса в подполье… Пиши да считай… На волю пора тебе, Симочка… Только, конечно, и воли одной мало. Без денег – на что она, и свобода? То ли дело с деньгами. Куда хочешь пошёл, что хочешь купил – и всюду почёт и уважение…

С и м а. Да что об этом говорить, Анна Васильевна, не видать нам такой жизни – все будем по дядюшкиной дудке плясать. (Хочет приняться за работу.)

А н н а В а с и л ь е в н а ( тише) . Захочешь – всё будет.

С и м а. Андрей тоже надеется – а я не верю.

А н н а В а с и л ь е в н а. Уж я правду тебе говорю!

С и м а. Разве дядюшку уговоришь?

А н н а В а с и л ь е в н а. Сам упрашивать будет.

С и м а. Ну, это вы что-то – тово!..

А н н а В а с и л ь е в н а. А я, может, по его приказанию и говорю-то с тобой.

С и м а ( поражённый) . По приказанию дядюшки?

А н н а В а с и л ь е в н а. Слушай, Симочка, ты не маленький, усы растут… Пора бы тебе в жизнь вникать. Маменька с Оленькой в Красный Яр уедут – это уж верно. Здесь им никак нельзя. На всё пойдут, только бы уехать. Маменька тебя да Андрюшу боится: а то давно бы подписала. Если ты ещё маменьке скажешь, она и вовсе согласится. Тебе удерживать её не резон – пусть себе с Богом едут.

С и м а. Да вы в уме? Чтобы я советовал маменьке всё отдать Прокопию?.. Я нищим не желаю быть… Что за вздор вы говорите!

А н н а В а с и л ь е в н а. О тебе речь впереди… Главное – маменьку да Олю отправить… А потом, Симочка… коли ты захочешь… с Прокопием Романовичем… помириться… он тебе и волю даст, и денег сколько захочешь. Ты сам знаешь, Андрюша – человек неспособный, слабый… коли маменьки с Олей не будет, а вы с Прокопием Романовичем возьмётесь… Андрюша на всё пойдёт и от всего отступится. Ты, главное, с Прокопием Романовичем заодно будешь… а он тебе и деньги, и всё даст…

С и м а ( встаёт) . Я… с Прокопием Романовичем… мне деньги…

А н н а В а с и л ь е в н а ( торопится, не даёт ему говорить) . Да, да, Симочка, и деньги, и всё… сколько хочешь… И я с тобой заодно… Мы втроём, Симочка… Мальчик мой… Я знаю, не любишь ты меня… ушла моя молодость… Но ты хоть немножко люби… и я во всём служить буду… На что хочешь пойду… Не гони меня только совсем.

С и м а. Какой вздор!.. какая гадость!.. Грязь… подлость…

А н н а В а с и л ь е в н а. Симочка…

С и м а. Оставьте вы меня…

А н н а В а с и л ь е в н а. Что с тобой… милый…

С и м а. Молчите… слышите!..

А н н а В а с и л ь е в н а. Ты пойми…

С и м а ( кричит) . Да замолчите же вы!.. Или я… Нет, я не могу… Какая грязь, какая грязь!..

Бежит к двери и сталкивается с Андреем Ивановичем.

А н д р е й И в а н о в и ч ( берёт его за оба локтя) . Симочка, что с тобой?

С и м а. Ничего… пусти меня…

А н д р е й И в а н о в и ч. Не пущу, не пущу. О чём вы тут? Васильевна, что это он?

А н н а В а с и л ь е в н а. О дядюшке всё… Вот он и расстроился. Молод больно. Ох, молод – не привык…

Анна Васильевнауходит.

А н д р е й И в а н о в и ч ( обнимает Симу за плечи и ведёт по комнате) . Ты не расстраивайся, Симочка: вот, Бог даст, дядюшка отпустит маменьку в Красный Яр – а мы с тобой… как-нибудь… по-хорошему с дядюшкой… Надо, чтобы всем хорошо было…

С и м а. Не верю я… не верю я, Андрюша!.. Погибаем мы, Андрюша… Убежать бы!.. Да куда?.. Тяжело… Скверно… Грязь такая!.. Эх, если бы ты только знал, Андрюша…

А н д р е й И в а н о в и ч. Потерпи, Симочка… Как же быть-то?.. Я бы рад, сам знаешь. Всё бы уступил. Только бы по-хорошему, без ссор… Ты не расстраивайся очень… Господи! Да ты, никак, плачешь?.. Господи, да что это такое!..

С и м а. Вздор… ничего… (Прислушивается.) Наши из церкви пришли… Я сяду писать. А то маменька заметит – опять расстроится. (Идёт к столу.)

А н д р е й И в а н о в и ч. Ну, ну, иди…

Входят Клавдия Антоновнаи Оля, целуются с Андреем Ивановичем.

Как от вас церковью пахнет… ладаном… Славно…

О л я. Маменька опять всё время плакала. Ты скажи ей, Андрюша, грешно так.

А н д р е й И в а н о в и ч. Ах, маменька, разве можно! Разве хорошо так себя расстраивать.

К л а в д и я А н т о н о в н а. Я уж и сама не знаю, Андрюша… измучилась… ничего не пойму… Хоть бы в Красный Яр уехать, всё спокойнее… Вот и сейчас опять – Бог знает что на дворе делается, насилу вырвалась с Олинькой…

А н д р е й И в а н о в и ч. Что такое?

К л а в д и я А н т о н о в н а. Разве не знаешь?

А н д р е й И в а н о в и ч. Ничего не знаю.

О л я. Я тоже хотела сказать тебе, Андрюша, ты бы заступился за них.

А н д р е й И в а н о в и ч. Да что такое, что случилось?

С и м а ( не переставая писать) . Дядюшка изволил распорядиться, чтобы все должники с квартир убрались.

К л а в д и я А н т о н о в н а. Идём мы с Олинькой, а на дворе народ. Сойкин тут, Яшка-рыжий, Ершов, в темноте не разглядела всех. Бранятся, плачут, шум на всю улицу подняли. Увидали нас, к нам бросились, кричат все разом, не разберёшь… Я насилу выбралась. Уж Олинька с ними разговаривала.

О л я. Ты бы позвал их, Андрюша. Они говорят, что Прокопий Романович всем, кто за квартиру аккуратно не платит, велел завтра утром выселяться. Куда же они пойдут, Андрюша? Не на улицу же. Ты бы переговорил с дядюшкой. Нельзя так.

А н д р е й И в а н о в и ч ( возмущённо) . Разумеется, нельзя. Я сейчас же скажу им. (Идёт к левой двери, отворяет и кричит.) Параня, ты здесь?

П а р а н ь к а (из-за двери) . Чего?

А н д р е й И в а н о в и ч. Там на дворе жильцы стоят – позови кого-нибудь из них.