Карл Гуцков - Уриель Акоста

Сюда идут. Могу ли взять цветы
Для матери?

Брось лучше их, Спиноза!
Они увяли. А тебе пора
Итти домой!

Спустилась ночь. Иди, мой сын! Привет
Всем передай.

На праздник остаетесь?

Быть может… Да хранит тебя господь!
Иди! А я потом приду.

Цветы
Я брошу здесь. Они уже завяли.
А знаете, как различаю я,
Цветы, что на стебле и что увяли?
Те — верно — мысли, эти же — понятья!
В тех — мысль творца, в них мыслит он, а здесь —
Лишь представление людей о вещи.
И разница ведь только в аромате,
Да в свежести их красок, в бытии;
Вот и творца я называю жизнью
И бытием. Увядшие цветы
Ведь даже не цветы: одно понятье
Еще имеет ценность в них, а так
Они — ничто, пускай умрут спокойно.

Ну, — смейтесь же! Ведь вы всегда смеетесь,
Как только размышлять я начинаю.
Что ж нынче вы серьезны? Поскорее
К нам приходите! Ведь еще успеем
По-гречески мы с вами почитать.

Они — ничто, пускай умрут спокойно!
На лбу твоем уже горит печать,
И размышлений и страданий горьких…
Отраву пил я из цветов таких.
О, смерть — конец бесспорный всех расчетов.
О, смерть — итог всех чисел! Иохаи!
Ловец сердец, гидальго барыша!

Дай вексель твой! Срок платежа сегодня!

Будь недвижим, как был и я — в пыли,
Тобою попираемый когда-то.
Так не моргай же, Крез! Лишь вздох один…
Еще один… душепродавец… А!
(Опускает пистолет.)
Они меняют кольца… Отреченья
Напрасны здесь и мщенье ни к чему!
Не нужно думать! И хотя б мой разум
Теперь окреп — моя рука слаба.
Я, как цветок увядший — лишь понятье;
Моя — лишь в этом ценность. Я — ничто!
Я умереть теперь могу спокойно.

Одну меня оставьте на мгновенье!
Я новизной потрясена, хочу
Собраться с силами… прошу, уйдите!

Что ж, первое желание жены
Исполню я, хотя и … неохотно.

Прошу за мной, почтенные друзья!
Уединение моей жене
Всегда приятно, и имеет право
Оно ей первым — счастья пожелать.

Отец найдет, бесспорно, утешенье —
Как говорил де-Сильва… В добрый час!
Ведь памятник ему меня заменит.

Юдифь! Вы здесь? Увидеть должен я
Хотя бы раз супругу Иохаи…

Я здесь!

Вы отпустили бы меня,
Когда б теперь я пожелал уехать!
Смотри, Юдифь! Твой друг перед тобой,
Поруганный, растоптанный, сожженный…
Он смешан с грязью, обращен в ничто!
Где ж сила гордая твоей любви,
Которая ничтожного меня
Взнесла на облака и в пламя ввергла?
Что делать нам? Скажи же мне, Юдифь!
Куда теперь направимся мы оба?

Прости меня, что я страданья наши
Осмелюсь сравнивать: кого из нас
Считаешь ты несчастнее?

Недаром
Была страшна мне женщины любовь!
Всегда звучат в моих ушах слова,
Которые ты крикнула раввину.
О, как жестоко все переменилось!

Ты мне прощаешь, друг?

Простить? Тебя?
Уверен я — ты не могла иначе…
О, если б сам я по-иному мог!..
Себя презреть, себя возненавидеть —
Мученья тяжкие!

Забудь о них!
И в мир ступай с отважным упованьем,
Чтоб истину свою вещать, герой!

Но кто теперь захочет мне поверить?
Кто путь прямой покинул с первых дней. —
Пусть даже камень в хлеб он превратит, —
Доверья нет ему. Ведь человек
Всю силу убеждения теряет,
От убеждений отступив хоть раз.

Душою не криви! Ты знать обязан:
Природа нас и нравы создают!
Кем были б мы, когда бы ни мученьям,
Ни жалобе, ни боли не могли Мы внять душой? Ты думаешь:
«с презреньем?»
О, нет, мой друг! Отважным будь всегда!
К победам духа поспеши скорее,
К свободному и подлинному «Я»!
Прощай! Сюда идут…

Ты побледнела…

Прости!

Но что с тобой, Юдифь? Твой вид…

Иди! О, не смотри! Быть может, скоро…
Ты обо мне услышишь!

Здесь — бокал?
Зачем? Юдифь… какое подозренье!..

Где дочь моя?

Акоста здесь?

Взгляните, Де-Сильва, на племянницу свою.

Но, что с тобою? Что, дитя, случилось?
Ты чувствуешь себя…

Легко! Легко!

О, помогите ж ей! Скорее! Боже!
Что? Холодна?

Как мрамор ваш! Богач,
Ты нищим стал, утратив дочь…

Утратив?

Вот яд из вянущих моих цветов!

Итак, за ужин! Начинайте праздник!
Прошу друзья! Как? Что? Юдифь?

Смотри сюда, барышник и жених,
На векселя выменивавший сердце,
В день платежа обманутый! Смотри!
Ну, подойди, попри меня пятою.
Вот здесь… хоть раз… пред этим алтарем!

На трупе я женился!

Помогите!

Мое искусство здесь бесплодно! Поздно!
Как ты поверить мог, что та душа,
Которую ты пестовал так нежно,
Могла не знать, что значит долг любви?
Отец спасен, но только так… смотри!