Коллектив авторов - 12 великих трагедий

Огудалова.Право, даже уж и слов-то не подберешь, как благодарить вас!

Кнуров.Вот зачем собственно я зашел к вам. (Встает.)

Огудалова.А все-таки мне завтра хотелось бы дочери сюрприз сделать. Сердце матери, знаете…

Кнуров (берет коробочку) . Ну, что там такое? Что его стоит?

Огудалова.Оцените, Мокий Парменыч!

Кнуров.Что тут ценить! Пустое дело! Триста рублей это стоит. (Достает из бумажника деньги и отдает Огудаловой.) До свиданья! Я пойду еще побродить, я нынче на хороший обед рассчитываю. За обедом увидимся. (Идет к двери.)

Кнуров уходит. Входит Лариса с корзинкой в руках.

Явление третье

Огудалова и Лариса.

Лариса (ставит корзинку на столик и рассматривает вещи в коробочке) . Это Вася-то подарил? Недурно. Какой милый!

Огудалова.«Недурно». Это очень дорогие вещи. Будто ты и не рада?

Лариса.Никакой особенной радости не чувствую.

Огудалова.Ты поблагодари Васю, так шепни ему на ухо: «благодарю, мол». И Кнурову тоже.

Лариса.А Кнурову за что?

Огудалова.Уж так надо, я знаю, за что.

Лариса.Ах, мама, все-то у тебя секреты да хитрости.

Огудалова.Ну, ну, хитрости! Без хитрости на свете не проживешь.

Матушка, голубушка, солнышко мое,

Пожалей, родимая, дитятко твое!

Юлий Капитоныч хочет в мировые судьи баллотироваться.

Огудалова.Ну, вот и прекрасно. В какой уезд?

Лариса.В Заболотье!

Огудалова.Ай, в лес ведь это. Что ему вздумалось такую даль?

Лариса.Там кандидатов меньше: наверное выберут.

Огудалова.Что ж, ничего, и там люди живут.

Лариса.Мне хоть бы в лес, да только поскорей отсюда вырваться.

Огудалова.Да ото и хорошо в захолустье пожить, там и твой Карандышев мил покажется; пожалуй, первым человеком в уезде будет; вот помаленьку и привыкнешь к нему.

Лариса.Да он и здесь хорош, я в нем ничего не замечаю дурного.

Огудалова.Ну, что уж! Такие ль хорошие-то бывают!

Лариса.Конечно, есть и лучше, я сама это очень хорошо знаю.

Огудалова.Есть, да не про нашу честь.

Лариса.Теперь для меня и этот хорош. Да что толковать, дело решеное.

Огудалова.Я ведь только радуюсь, что он тебе нравится. Слава Богу. Осуждать его перед тобой я не стану; а и притворяться-то нам друг перед другом нечего – ты сама не слепая.

Лариса.Я ослепла, я все чувства потеряла, да и рада. Давно уж точно во сне все вижу, что кругом меня происходит. Нет, уехать надо, вырваться отсюда. Я стану приставать к Юлию Капитонычу. Скоро и лето пройдет, а я хочу гулять по лесам, собирать ягоды, грибы…

Огудалова.Вот для чего ты корзиночку-то приготовила! Понимаю теперь. Ты уж и шляпу соломенную с широкими полями заведи, вот и будешь пастушкой.

Не искушай меня без нужды.

Там спокойствие, тишина.

Огудалова.А вот сентябрь настанет, так не очень тихо будет, ветер-то загудит в окна.

Лариса.Ну, что ж такое.

Огудалова.Волки завоют на разные голоса.

Лариса.Все-таки лучше, чем здесь. Я по крайней мере душой отдохну.

Огудалова.Да разве я тебя отговариваю? Поезжай, сделай милость, отдыхай душой! Только знай, что Заболотье не Италия. Это я обязана тебе сказать; а то, как ты разочаруешься, так меня же будешь винить, что я тебя не предупредила.

Лариса.Благодарю тебя. Но пусть там и дико, и глухо, и холодно; для меня после той жизни, которую я здесь испытала, всякий тихий уголок покажется раем. Что это Юлий Капитоныч медлит, я не понимаю.

Огудалова.До деревни ль ему! Ему покрасоваться хочется. Да и не удивительно: из ничего, да в люди попал.

Не искушай меня без нужды.

Экая досада, не налажу никак… (Взглянув в окно.) Илья, Илья! Зайди на минутку. Наберу с собой в деревню романсов и буду играть да петь от скуки.

Входит Илья.

Явление четвертое

Илья. С праздником! Дай Бог здорово да счастливо! (Кладет фуражку на стул у двери.)

Лариса.Илья, наладь мне: «Не искушай меня без нужды!» Все сбиваюсь. (Подает гитару.)

Илья. Сейчас, барышня. (Берет гитару и подстраивает.) Хороша песня; она в три голоса хороша, тенор надо: второе колено делает… Больно хорошо. А у нас беда, ах, беда!

Огудалова.Какая беда?

Илья. Антон у нас есть, тенором поет.

Огудалова.Знаю, знаю.

Илья. Один тенор и есть, а то все басы. Какие басы, какие басы! А тенор один Антон.

Огудалова.Так что ж?

Илья. Не годится в хор, – хоть брось.

Огудалова.Нездоров?

Илья. Нет, здоров, совсем невредимый.

Огудалова.Что же с ним?

Илья. Пополам перегнуло набок, совсем углом; так глаголем и ходит, другая неделя. Ах, беда! Теперь в хоре всякий лишний человек дорого стоит; а без тенора как быть! К дохтору ходил, дохтор и говорит: «Через неделю, через две отпустит, опять прямой будешь». А нам теперь его надо.

Лариса.Да ты пой.

Илья. Сейчас, барышня. Секунда фальшивит. Вот беда, вот беда! В хоре надо браво стоять, а его набок перегнуло.

Огудалова.От чего это с ним?

Илья. От глупости.

Огудалова.От какой глупости?

Илья. Такая есть глупость в нас. Говорил: «Наблюдай, Антон, эту осторожность!» А он не понимает.

Огудалова.Да и мы не понимаем.

Голос в окно: «Илья, Илья, ча адарик! ча сегер!» [154] Палсо? Со туке требе [155] ?

Голос с улицы: «Иди, барин приехал!»

Хохавеса! [156]

Голос с улицы: «Верно приехал!»

Некогда, барышня, барин приехал. (Кладет гитару и берет фуражку.)

Огудалова.Какой барин?

Илья. Такой барин, ждем не дождемся: год ждали – вот какой барин! (Уходит.)

Явление пятое

Огудалова.Кто же бы это приехал? Должно быть, богатый и, вероятно, Лариса, холостой, коли цыгане так ему обрадовались. Видно, уж так у цыган и живет. Ах, Лариса, не прозевали ли мы жениха? Куда торопиться-то было?