Коллектив авторов - 12 великих трагедий

Паратов (Карандышеву) . Пригласите и его обедать! Мы с ним везде вместе, я без него не могу.

Карандышев.Как его зовут?

Паратов.Да кто ж их по имени зовет! Лорд, милорд…

Карандышев.Разве он лорд?

Паратов.Конечно, не лорд; да они так любят. А то просто: сэр Робинзон.

Карандышев (Робинзону) . Сэр Робинзон, прошу покорно сегодня откушать у меня.

Робинзон.I thank you (Ай сенк ю) .

Карандышев (Огудаловой) . Харита Игнатьевна, я отправлюсь домой, мне нужно похлопотать кой о чем. (Кланяясь всем). Я вас жду, господа. Честь имею кланяться! (Уходит.)

Паратов (берет шляпу) . Да и нам пора, надо отдохнуть с дороги.

Вожеватов.К обеду приготовиться.

Огудалова и Лариса уходят за Карандышевым в переднюю.

Явление одиннадцатое

Вожеватов.Понравился вам жених?

Паратов.Чему тут нравиться! Кому он может нравиться! А еще разговаривает, гусь лапчатый.

Вожеватов.Разве было что?

Паратов.Был разговор небольшой. Топорщился тоже, как и человек, петушиться тоже вздумал. Да погоди, дружок, я над тобой, дружок, потешусь. (Ударив себя по лбу.) Ах, какая мысль блестящая! Ну, Робинзон, тебе предстоит работа трудная, старайся…

Вожеватов.Что такое?

Входят Огудалова и Лариса.

Честь имею кланяться. Вожеватов.До свидания! (Раскланиваются.)

Лица

Евфросинья Потаповна, тетка Карандышева.

Карандышев.

Огудалова.

Лариса.

Паратов.

Кнуров.

Вожеватов.

Робинзон.

Иван.

Илья-цыган.

Кабинет Карандышева; комната, меблированная с претензиями, но без вкуса; на одной стене прибит над диваном ковер, на котором развешано оружие; три двери: одна в середине, две по бокам.

Явление первое

Иван.Лимонов пожалуйте!

Евфросинья Потаповна.Каких лимонов, аспид?

Иван.Мессинских-с.

Евфросинья Потаповна.На что они тебе понадобились?

Иван.После обеда которые господа кофей кушают, а которые чай, так к чаю требуется.

Входят Огудалова и Лариса слева.

Явление второе

Лариса.Ах, мама, я не знала, куда деться.

Огудалова.Я так и ожидала от него.

Лариса.Что за обед, что за обед! А еще зовет Мокия Парменыча! Что он делает?

Огудалова.Да, угостил, нечего сказать.

Лариса.Ах, как нехорошо! Нет хуже этого стыда, когда приходится за других стыдиться. Вот мы ни в чем не виноваты, а стыдно, стыдно, так бы убежала куда-нибудь. А он как будто не замечает ничего, он даже весел.

Огудалова.Да ему и заметить нельзя: он ничего не знает, он никогда и не видывал, как порядочные люди обедают. Он еще думает, что удивил всех своей роскошью, вот он и весел. Да разве ты не замечаешь? Его нарочно подпаивают.

Лариса.Ах, ах! Останови его, останови его!

Огудалова.Как остановить! Он – не малолетний, пора без няньки жить.

Лариса.Да ведь он не глуп, как же он не видит этого!

Огудалова.Не глуп, да самолюбив. Над ним подтрунивают, вина похваливают, он и рад; сами-то только вид делают, что пьют, а ему подливают.

Лариса.Ах! Я боюсь, всего боюсь. Зачем они это делают?

Огудалова.Да так просто, позабавиться хотят.

Лариса.Да ведь они меня терзают-то?

Огудалова.А кому нужно, что ты терзаешься. Вот, Лариса, еще ничего не видя, а уж терзание; что дальше-то будет?

Входит Евфросинья Потаповна.

Явление третье

Евфросинья Потаповна.Уж откушали? А чаю не угодно?

Огудалова.Нет, увольте.

Евфросинья Потаповна.А мужчины-то что?

Огудалова.Они там сидят, разговаривают.

Евфросинья Потаповна.Ну, покушали и вставали бы; чего еще дожидаются? Уж достался мне этот обед; что хлопот, что изъяну! Поваришки разбойники, в кухню-то точно какой победитель придет, слова ему сказать не смей!

Огудалова.Да об чем с ним разговаривать? Коли он хороший повар, так учить его не надо.

Евфросинья Потаповна.Да не об ученье речь, а много очень добра изводят. Кабы свой материал, домашний, деревенский, так я бы слова не сказала; а то купленный, дорогой, так его и жалко. Помилуйте, требует сахару, ванилю, рыбьего клею; а ваниль этот дорогой, а рыбий клей еще дороже. Ну и положил бы чуточку для духу, а он валит зря; сердце-то и мрет, на него глядя.

Огудалова.Да, для расчетливых людей, конечно…

Евфросинья Потаповна.Какие тут расчеты, коли человек с ума сошел. Возьмем стерлядь: разве вкус-то в ней не один, что большая, что маленькая? А в цене-то разница, ох, велика! Полтинничек десяток и за глаза бы, а он по полтиннику штуку платил.

Огудалова.Ну, этим, что были за обедом, еще погулять по Волге да подрасти бы не мешало.

Евфросинья Потаповна.Ах, да ведь, пожалуй, есть и в рубль, и в два; плати, у кого деньги бешеные. Кабы для начальника какого высокого али для владыки, ну, уж это так и полагается, а то для кого! Опять вино хотел было дорогое покупать в рубль и больше, да купец честный человек попался; берите, говорит, кругом по шести гривен за бутылку, а ерлыки наклеим какие прикажете! Уж и вино отпустил! Можно сказать, что на чести. Попробовала я рюмочку, так и гвоздикой-то пахнет, и розаном пахнет, и еще чем-то. Как ему быть дешевым, когда в него столько дорогих духов кладется! И деньги немалые: шесть гривен за бутылку; а уж и стоит дать. А дороже платить не из чего, жалованьем живем. Вот у нас сосед женился, так к нему этого одного пуху: перин да подушек, возили-возили, возили-возили, да все чистого; потом пушного: лисица, и куница, и соболь! Все это в дом, так есть из чего ему тратиться. А вот рядом чиновник женился, так всего приданого привезли фортепьяны старые. Не разживешься. Все равно и нам форсить некстати.