Лукас Бэрфус - Сексуальные неврозы наших родителей

У. Г. Могу себе представить.

ДОРА. Да-да, а кому отдуваться?

У. Г. Я не специально.

ДОРА. По мне так я бы оставила ребеночка.

У. Г. (со смехом) Как представлю себе: ты, я и ребенок. Вот была бы хорошенькая семейка!

ДОРА. (раздевается)

У. Г. Что это ты делаешь? Что сие значит?

ДОРА. Нового ребеночка натрахаем. Но на этот раз никому не скажем. А то опять выкачают.

У. Г. Все равно заметят.

ДОРА. А я живот втяну. Посмотри, вот так вот. (Показывает.)

У. Г. Да ты не выдержишь девять месяцев кряду.

ДОРА. (подает листок) Читать я умею, а в голове удержать не могу.

МАТЬ ШЕФА. (читает) «Пара, в середине жизненного пути, чистоплотные, ухоженные, с богатым воображением относительно того, что доставляет удовольствие, ищет чистоплотного, ухоженного холостяка, чтобы совместными усилиями уйти от будней.»

Ты выбрала не ту рубрику, Дора. Посмотри в разделе «Он ищет ее», если тебе нужно знакомство. (Пауза.) А разве у тебя нет уже друга?

ДОРА. Не знаю. А тут что написано?

МАТЬ ШЕФА. (читает) «С глубоким интересом прочел ваше объявление. Я опытный холостяк, чистоплотный, ухоженный, здоровый, слегка доминирующий, не „би“, с собственным фургончиком для встреч без помех, без финансовых интересов, но при этом вынослив и прекрасно оснащен. Фото прилагается».

Рассматривает фото.

Мое почтение! Ты не промах. Но на твоем месте я бы туда не отправилась. Этот мужчина для слегка продвинутых. Начинающая с ним удовольствия не получит. ( Пауза.)

А если твой друг две недели спустя уже готов делить тебя с подобным типом, значит, он будет делить тебя с любым. На свете много есть нехороших людей.

ДОРА. Хуже, чем я?

МАТЬ ШЕФА. Ты не нехорошая. Ты — овечка.

ШЕФ. Это кто это там пришел!

ДОРА. Это я, Дора.

ШЕФ. Вижу-вижу. Ты как и прежде. Только носик немного бледноват. (Пауза.) Я мог бы и рассердиться на тебя, Дора. Сама знаешь, почему.

ДОРА. Могу себе представить.

ШЕФ. Ладно. Боли есть?

ДОРА. Не-а

ШЕФ. Хорошо. Но в первое время я не дам тебе ящики выгружать.

ДОРА. Спасибо, шеф.

ШЕФ. Что я тебе говорил? — «Берегись этого крыжовника», говорил. А детка кидается напрямую к этому типу. А кому потом отвечать? (Пауза.) Не знаешь ты, кому ты дорога.

ДОРА. Не-а.

ШЕФ. А почему не делаешь, что я говорю?

ДОРА. Сожалею, шеф.

ШЕФ. Должна мать свою благодарить. Без нее стоять бы тебе сейчас на улице

ДОРА. Мамуля у меня хорошая.

ШЕФ. Да уж конечно. Но одно я скажу: тут тебе не санаторий. Мне деньги надо зарабатывать. Теперь будешь делать точно, что я скажу.

ДОРА. Ну, конечно, шеф.

ШЕФ. Теперь мы опять одна команда. Давай поцелуемся.

Дора исполняет его требование, но несколько интенсивнее: она крепко берет его за затылок и не отпускает. Он с возмущением отталкивает ее:

ШЕФ. Боже праведный!

ДОРА. Неуклюже получилось.

ШЕФ. Неуклюже?!

ДОРА. Вы должны работать всем языком. Дать ему трепетать, а не буравить кончиком мне по деснам.

ШЕФ. (закатывает ей оплеуху)

ДОРА. Этой техники я не знаю. Ну, так оно у Вас встало?

У. Г. Добрый день, Дора. Что такая грустная?

ДОРА. Я его только поцеловала.

У. Г. Кого Вы поцеловали?

ДОРА. Шефа моего.

У. Г. Шефов, обычно, не принято целовать.

ДОРА. Почему?

У. Г. Ну, не делают это обычно.

ДОРА. Он всегда меня целовал. А я ему никогда не отвечала. Только сегодня. И теперь он меня уволил.

У. Г. Не бери себе в голову, Дора. Большинство людей когда-нибудь да были уволены.

ДОРА. И Вы тоже?

У. Г. Нет, я еще нет. Зато я однажды уже обанкротился, а это еще хуже. У Вас уже есть планы на этот свободный день?

ДОРА. Не получится. Я должна десять дней ждать.

У. Г. Дора, мы можем для разнообразия и погулять пойти.

ДОРА. А там папина машина стоит.

У. Г. Однако каков «холостяк»!

ДОРА. Средних лет, чистоплотный, выбритый холостяк, с отличным оснащением.

У. Г. У тебя что, есть такой знакомый?

ДОРА. У меня нет. — Это у мамы.

У. Г. Живут же люди! Я вижу женщину.

ДОРА. Это моя мама.

У. Г. И что она тут делает?

ДОРА. Отправилась в кемпинг, имея определенные намерения.

У. Г. Смотри-ка, а девочка-то с понятием.

МАТЬ. Ты уже дома? А почему не на работе?

ДОРА. Меня уволили. А что тут такого? Каждого хоть раз да увольняют.

МАТЬ. Он тебя уволил? (Пауза.) Сначала надо было со мной поговорить. Я позвоню этому типу, и в понедельник пойдешь опять работать.

ОТЕЦ. Может, сначала послушаем, что произошло?

ДОРА. Мы просто поцеловались.

ОТЕЦ. Кого ты поцеловала, кого?

ДОРА. Шефа. Но ему не понравилось, и он на пол плюнул, а потом уволил меня, и тогда мы гулять пошли.

МАТЬ. Гулять?

ДОРА. Я со своим другом.

МАТЬ. И за ручки держались.

ДОРА. Не-а, за ручки мы не держались, мы в кемпинге были.

МАТЬ. (устало) Ага. В кемпинге. И что вы там делали?

ДОРА. Ничего особенного. А мама, и правда, не из начинающих, да ведь, пап?

ОТЕЦ. Смотря в какой области.

ДОРА. Мать шефа говорила: У начинающей с таким радости мало бы было, но мама может доставить радость, это я точно видела.

ОТЕЦ. (бьет Дору по лицу)

ДОРА. А меня возьмешь, когда я больше не буду начинающей?

ОТЕЦ. (бьет Дору по лицу)

ДОРА. А что тут такого? Ты же тоже там был.

ОТЕЦ. (бьет снова)

ДОРА. Окэй. Но ничего ж такого нет.

ВРАЧ. Это было жестоко с твоей стороны. Жестоко и бесчувственно.

ДОРА. (жует курагу) Ясно.

ВРАЧ. Я понимаю твоего отца. У каждого бы кулаки зачесались.

ДОРА. Обязательно.

ВРАЧ. В данный момент, Дора, ты доставляешь своим родителям много неприятностей. Не моешься, тебя увольняют. Мать уж и не знает, что с тобой делать. (Пауза.) Ты оскотинилась.

ДОРА. Мама моя — хороший, добрый человек.

ВРАЧ. Почему ты это делаешь?

ДОРА. Не знаю.

ВРАЧ. Тогда подумай немножко, дай себе труд.

ДОРА. Я не знала, что мои родители трахаются.

ВРАЧ. Все люди делают это.

ДОРА. А почему этого никто не знает?

ВРАЧ. Знают.

ДОРА. А почему мне нельзя?

ВРАЧ. Можно, Дора.

ДОРА. Окэй.

ВРАЧ. Я предполагал это.

ДОРА. Тогда Вам надо было сказать мне.

ВРАЧ. Я не считал это своей задачей.

ДОРА. Почему? А Вы не трахаетесь?