Вильям Шекспир - Троил и Крессида

Агамемнон

Чего ж ты хочешь? Говори, троянец!

Калхас

Вчера захвачен пленник — Антенор.

Сей Антенор троянцам очень дорог.

Уже не раз вы делали попытки, —

За что вам приношу благодаренье, —

Мою Крессиду получить взамен

Какого-нибудь пленника; но Троя

Все эти предложенья отклоняла.

Однако же потеря Антенора

Троянцам нанесла такой урон,

Что ничего они не пожалеют,

Чтоб получить его. Уверен я:

Взамен его они отдать могли бы

Любого из Приамовых сынов.

Верните же троянцам Антенора,

Чтоб дочь мою Крессиду получить,

И это я приму как награжденье

За все мои услуги.

Агамемнон

Диомед!

Тебя я отправляю за Крессидой.

Просимое Калхасу отдадим.

Устрой же сей обмен как подобает

И сообщи, что, если поединка

Желает Гектор, то Аякс готов!

Диомед

Все выполню. Горжусь, что доверяют

Мне это бремя!

Диомед и Калхас уходят.

Из шатра выходят Ахилл и Патрокл.

Улисс

Ахилл стоит у своего шатра!

Вот если б нам пройти спокойно мимо,

Не бросив даже взгляда на него,

Как будто мы о нем не помышляем!

Я сзади всех пойду. Меня, наверно,

Он спросит, почему небрежны с ним.

Тогда я поднесу ему лекарство

Насмешки над чужим высокомерьем

И собственной спесивостью его.

Охотно выпьет он питье такое

И, может быть, в чужом высокомерье,

Как в зеркале, увидит облик свой.

Коленопреклоненьем — все мы знаем —

Мы чванству только цену набавляем.

Агамемнон

Совет неплох: последуем ему.

Пусть каждый, на Ахилла не взглянув,

Пройдет надменно или еле-еле

Ему кивнет, — а это для него

Еще обидней! Следуйте ж за мною!

Ахилл

Как! Вы опять пришли? Ведь я сказал,

Что против Трои больше не сражаюсь.

Агамемнон

Что говорит он? Он о чем-то просит?

Нестор

(Ахиллу)

С царем желаешь ты поговорить?

Ахилл

Нет!

Нестор

Государь, он ни о чем не просит!

Агамемнон

Не просит? Что ж! Тем лучше для него.

Агамемнон и Нестор уходят.

Ахилл

Эй, добрый день!

Менелай

Да, добрый… Да, да, да…

(Уходит.)

Ахилл

Э! Рогоносец, кажется, смеется?

Аякс

Ну как, Патрокл?

Ахилл

Аяксу добрый день!

Аякс

Э?

Ахилл

Добрый день, я говорю, Аяксу.

Аякс

И завтра тоже будет добрый день.

(Уходит.)

Ахилл

Да что они — Ахилла не узнали?

Патрокл

Прошли-то как надменно! А бывало,

Улыбками, поклонами встречали,

Едва не становились на колени,

Как в храме!

Ахилл

Полно! Как же это так?

Да разве стал я жалок или беден?

Мы знаем, что покинутых Фортуной

И люди покидают. О своем

Паденье мы в глазах друзей читаем

Скорей, чем сами чувствуем его.

Все люди — мотыльки и только летом

Легко порхают. Не умеем чтить

Мы в человеке просто человека:

Мы почитаем лишь его почет,

Его богатство, славу, положенье,

Не думая, как это все случайно!

Чуть поскользнешься — и любовь людская

Теряет равновесие мгновенно

И умирает падая. Но я

С Фортуной дружен. Всем я обладаю,

Чем до сих пор по праву обладал.

Так что ж могли они во мне заметить,

Дающее им право перестать

Ко мне с почтеньем прежним относиться?

Но вот идет Улисс, читая что-то.

Его спрошу я. — Как дела, Улисс?

Улисс

Дела идут, великий сын Фетиды! 24

Ахилл

А что читал ты?

Улисс

Да один чудак

Мне пишет, будто внутренне и внешне

Богато одаренный человек

Тогда лишь качества свои познает,

Когда они других людей согреют

И возвратятся с отраженной силой

К источнику.

Ахилл

Да это так и есть!

Ведь даже красоту свою познать

Мы можем, лишь увидев отраженной

В глазах других. И даже самый глаз

Не может, несмотря на совершенство

Строенья, видеть самого себя.

Но если глаз глаза других встречает,

В глазах других читает он привет.

Ведь и познанье не в себе самом,

А в том, что познает, черпает силу.

Улисс

Я с этой мыслью спорить не хочу,

Но автор доказать еще стремится,

Что будто человек не управляет

Своими совершенствами, пока

Их не применит на других, что будто

Не знает вовсе он себе цены,

Пока его другие не оценят

Достойной похвалой, подобно своду,

Что отвечает на любые звуки,

Или подобно стали, что приемлет

Тепло и свет, но отражает сразу

И облик солнца и его тепло.

Я поразился этим рассужденьем,

Задумался — и мне на ум пришел

Непризнанный Аякс.

О небо, небо! Что за человек!

Подумать только! Вот иной на вид

Смешон и туп — а сколько в нем сокрыто!

Меж тем иной, согласно чтимый всеми,

На деле-то не стоит ни гроша.

Но завтра случай все решит: быть может,

Прославленным Аякса назовут.

Иные действуют, иные дремлют;

Иной Фортуне лишь потехой служит,

Иной, глядишь, пробрался к ней в чертог!

У гордеца урвать кусочек счастья

Не трудно, ежели гордец беспечен.

Уж и теперь угрюмого Аякса

Стремится каждый по плечу похлопать,

Как будто он уж придавил ногой

Грудь доблестного Гектора и Трою

Разрушил.

Ахилл

На меня уж и не смотрят.

Прошли, как мимо нищего. Пожалуй,

Забыли все, содеянное мной!

Улисс

Есть страшное чудовище, Ахилл, —

Жестокое Забвенье. Собирает

Все подвиги в суму седое Время,

Чтоб их бросать в прожорливую пасть:

Забвенье все мгновенно пожирает.

Разумный муж хранит и чистит славу,

Как панцирь, а не то она ржавеет,

Но ржавый панцирь только для потехи

Пригоден. Будь же бдителен, Ахилл!

Узка тропинка Славы: рядом с нею

Один лишь может об руку идти.

Не уступай дороги, ибо Зависть

Имеет сотни сотен сыновей,

И все за Славой гонятся; а если

Уступишь место или отойдешь —

Все ринутся, как волны в час прилива,

Тебя оставив позади.

Так, ежели убит скакавший первым

Горячий конь, то задние ряды

Его затопчут. Новые деянья

Былые постоянно заслоняют.

Ведь Время, как хозяин дальновидный,

Прощаясь, только руку жмет поспешно,

Встречая ж — в распростертые объятья

Пришедших заключает. Слово «здравствуй»

Улыбчиво, а тихое «прощай»

Уныло. Забываются легко

Былая доблесть, красота, отвага,

Высокое происхожденье, сила,

Любовь и дружба, доброта и нежность.

Все очернит завистливое Время

И оклевещет. Люди разных стран

Равны в одном: им дорого и любо

Все новое, хоть новое и лепят

Из старого. Ценнее и дороже