Петр Киле - Восшествие цесаревны. Сюита из оперы или балета

- Они сами пришли..

- Здесь Бестужев Алексей Петрович. Он, верно, опасался ареста. Его вызвали. Лесток его привечал, предлагая Елизавете Петровне назначить его на место Остермана.

В палату входит Елизавета Петровна в мужском костюме, как на охоте или маскараде, - вероятно, не было времени примерять платья, подходящие к случаю. Герольд с жезлом объявляет:

- Ее императорское величество Елизавета Петровна!

Императрица Елизавета Петровна, спокойная, исполненная величия, улыбалась одними глазами, сверкавшими веселым восхищением торжества прекрасной молодой женщины в зените ее совершенства и красоты.

Сановники, со сна и с мороза еще не совсем пришедшие в себя, особенно не изощрялись в выражении подданнических поздравлений словом, тем выразительнее выступали в телодвижениях галантного века, в апофеозе касаясь губами прекрасной руки новорожденной императрицы.

Палата наполняется возгласами: «Здравствуй императрица!»

Летний дворец. Покои императрицы. Елизавета Петровна у зеркал в окружении нескольких фрейлин, готовая выйти. Открываются двери в соседнюю комнату, где ожидают выхода императрицы Алексей Разумовский, одетый, как важный вельможа, и Семен Кириллович Нарышкин, ровесник и родственник, возлюбленный в юности, которого отправили подальше от цесаревны - в Париж, словно ей на зависть, даже при Анне Леопольдовне он не смог вернуться, его назначили послом в Лондон, - Елизавета Петровна его вернула, как всех ей верных сосланных, - он стал генерал-аншефом и гофмейстером малого двора великого князя Петра и великой княгини Екатерины Алексеевны.

Мужчины вскакивают и кланяются с подчеркнутой торжественностью, при этом посматривая друг на друга с насмешливой веселостью. Небо и земля!

Императрица заговаривает с Нарышкиным вполголоса:

- Что ты тут делаешь?

- Понимаю, я не имею права здесь находиться. Признаюсь, я пошел на хитрость: я заговорил с его сиятельством о охоте, и меня с ним не посмели остановить. Мне необходимо переговорить с вами. Не знаю, какой я генерал-аншеф, это всего лишь почетное звание, но гофмейстер я никакой.

- А как вам должность танцмейстера?

- Вам! Вы уже сердитесь на меня. Хорошо. Я сыграю роль танцмейстера. Помните генерала Ягужинского, царя всех балов из нашего детства и юности?

- Еще бы!

- Помните, как однажды он устроил танец из 12 пар, который продолжался непрерывно час или два?

- С поцелуями? А в конце он сам всех дам в зале перецеловал? Этого нельзя повторить, как повторить нашу юность. Но покажите, на что вы способны. Только без поцелуев!

Нарышкин с телодвижениями парижского щеголя и лондонского денди раскланивается и устремляется в сторону бального зала.

Граф Алексей Разумовский ведет под руку императрицу Елизавету Петровну, одетую в ослепительно прекрасное платье, со стройным бюстом, с легкой головкой и с милым выражением свежего, как у юности, лица, с сияющими голубыми глазами.

Елизавета Петровна озабоченно сказала:

- Нарышкин не хочет возиться с великим князем.

Разумовский улыбнулся:

- Куда ему? Он занят собой. Да и великая княгиня отвлекает.

- Завлекает?

- У принцесс, видимо, такая манера.

- И у меня, хочешь сказать?

- Матушка! Какая вы принцесса? Я думаю, вы родились императрицей.

- Хочешь сказать, я не изменилась?

- Слава Богу, нет!

- Но это к тебе.

- Ко мне-то уж точно вы изменились, чему я бесконечно рад, впадая в крайнее смущение.

Императрица остановилась:

- Алексей, о чем ты говоришь? Как я изменилась к тебе?

- Любовь и благодеяния – это фортуна. «Случай», как говорят. Но ты, венчаясь в Москве, в Кремле на царство, вспомнила о моих родных и пожелала познакомиться. Мою бедную матушку, которая никак меня не могла признать, будто я не ее сын, ты объявила своей статс-дамой. На потеху моему отцу на том свете.

- Но Наталья Демьяновна не пожелала ехать в Петербург, а вернулась к себе в Лемеши.

- Это я ей посоветовал. Это же умора! Хозяйка корчмы Разумиха сделалась статс-дамой императорского двора! Сестры и братец – другое дело. Они еще могут освоиться при дворе лучше меня.

- А ты не освоился?

- Абсолютно нет.

- Может быть, тем и хорош! И как же я изменилась к тебе?

- Ты сделалась мне как родная.

- Жена?

- Скорее как сестра.

- Возлюбленная жена?

- Так.

Они быстро поцеловались и направились к двери, которые распахнулись в бальный зал, где звенела музыка и кружились танцующие пары детей. На некоторые балы рекомендовалось приезжать с детьми для увеселения их.

В зал входит императрица Елизавета Петровна в сопровождении графа Алексея Разумовского, кавалера ордена Св. апостола Андрея Первозванного, обер-егермейстера двора, и тут же они присоединяются к танцующим.

Пьеро:

- Мы в Летнем дворце, который задумал построить еще Петр I по примеру Версаля, но завершили строительство только сейчас, что весьма кстати для императрицы Елизаветы Петровны.

Коломбина, всячески нежничая с Пьеро и отдаляясь от Арлекина:

- Напротив через Мойку Летний сад!

- Первая летняя резиденция императрицы. Все здесь блещет новизной и позолотой. Завершением строительства ведал обер-архитектор Франческо Растрелли, как и Аничкова дворца для графа Алексея Разумовского.

Арлекин, весьма мрачный, со злорадством:

- Камердинер стал его сиятельством. Сказка!

Пьеро:

- Поначалу он стал действительным камергером двора Ее Величества. Мать, привезенная в Москву, когда в первопрестольной шли коронационные торжества, не могла узнать в вельможе сына. Десять лет прошло, как его увезли в Петербург. Признала сына лишь по родинке и шраму, оставленному отцом.

Коломбина:

- Говорят, что Елизавета Петровна и Алексей Разумовский тайно обвенчались в маленькой церкви в подмосковной деревеньке Перово. И этому соответствует внимание императрицы к родным фаворита. Она даже посетила его родину Лемеши.

- Алексей Разумовский не просто граф, как другие, он граф Священной Римской империи, по патенту Карла VII он «потомок княжеского рода».

Арлекин:

- Что же удивительного? Он достойно выглядит. Как мещанин во дворянстве. А вот там прошел подвижный старичок…

- Это же Лесток!

- Граф Лесток. Как он важен и по-прежнему весел!

- По-прежнему, не скажешь. Он как-то неестественно весел, словно пьян. Недавно он лишился своей должности лейб-медика императрицы.

- Стар уже.

- Однако в прошлом году женился третий раз и по любви – на молоденькой барышне, сестренке Юлии Менгден, подруги покойной Анны Леопольдовны. Сама императрица украшала невесту диадемой.