Алексей Слаповский - Мои печали и мечты (Сборник пьес)

СЕРЖАНТ. Не уверен. Например, вы захотите сейчас выйти. А я не позволю. Как вы преодолеете меня?

ГРАМОВ. Я подожду. Подожду начальства, подпишу протоколы, какие нужно, заплачу штраф или дам подписку, как это у вас делается? И все равно выйду. Моя свобода не уйдет от меня. Сейчас или через четыре часа, не велика разница!

СЕРЖАНТ. А если через пятнадцать суток?

ГРАМОВ. Это почему?

СЕРЖАНТ. Элементарно. Хулиганили в нетрезвом виде, приставали к девушке. Мало ли. На пятнадцать суток я кому угодно наскребу.

ГРАМОВ. Наскребайте! Пятнадцать суток — пустяк по сравнению с будущей жизнью!

СЕРЖАНТ. А год или, например, два?

ГРАМОВ. Ну, это вам не удастся!

СЕРЖАНТ. Запросто. Нападение на милиционера при исполнении.

ГРАМОВ. Это на вас? Не получится. Нет свидетелей!

СЕРЖАНТ. Свидетелей я вам сейчас из подвала хоть десять приволоку. И предъявлю следствию синяк в области верхней части обратной стороны нижней половины туловища. ( Показывает .) Это я позавчера теще крышу чинил, будучи выпивши, ну, и грохнулся. Был бы трезвый, разбился б до смерти, а так — ушиб. Который можно рассматривать как нанесение телесных повреждений средней тяжести, но с угрозой для жизни, поскольку вы метились ногой в важный жизненный центр. ( Показывает .) Свидетели подтвердят. К тому же, у меня шурин в прокуратуре. Два года светит вам, как пить дать.

ГРАМОВ. Пусть! Пусть даже два года! Даже два года пустяк по сравнению с будущей жизнью, и, главное, моя свобода все равно останется при мне, чтобы со мной вы не делали! Вот так вот!

СЕРЖАНТ. Какой вы храбрый! Это внушает уважение. Говорите, по сравнению с будущей жизнью? А если ее не будет, будущей жизни? В том числе, сами понимаете, не будет и свободы?

ГРАМОВ. То есть как? Не понимаю!

СЕРЖАНТ. У нас тут месяц назад человек сам себя жизни лишил. В подвал вниз головой прыгнул. Белая горячка у него случилась, показалось ему, что он на море, и хотел он в это синее море со скалы… Рыбкой, ласточкой. ( Надевает на Грамова наручники, подводит к подвалу .) Видите, как круто, как высоко. Шансы на жизнь минимальные. А в отчете напишем: еще один случай белой горячки. Понимаете, когда один раз, это один раз, чрезвычайное происшествие, а когда создан, говоря юридическим языком, прен-цен-дент , относятся уже легче. Теперь у нас тут хоть каждый месяц можно прыжки в море устраивать.

ГРАМОВ. У меня нет белой горячки. Я не прыгну. Вы меня не заставите.

СЕРЖАНТ. Я и не буду заставлять. Я молод, здоров, силен. Я просто вот так вот обниму тебя, козел, приподниму тебя и брошу вниз. И вся тебе жизнь, и вся тебе свобода! Понял, сука мокрохвостая? Чего молчишь?

ГРАМОВ. Вы не посмеете.

СЕРЖАНТ. Вполне посмею. Хотя бы ради торжества логики и истины. Терпеть не могу, когда люди заблуждаются. Я верну вам логику и истину хотя бы даже ценой вашей жизни.

ГРАМОВ. Отпусти, козел! Сними наручники! Я буду кричать!

СЕРЖАНТ. Ты уже кричишь. И будишь бедных больных людей. Они сердятся. И думают: наверно, опять у кого-то белая горячка.

ГРАМОВ. Ты… Хам… Ты…

СЕРЖАНТ. Будем в шахматы играть?

ГРАМОВ. Будем.

СЕРЖАНТ. А с кем я играю, интересно знать? А играю я с человеком по имени Козел Идиотович Дебилов. Я не ошибся?

ГРАМОВ. Прекратите.

СЕРЖАНТ. К синему морю?

ГРАМОВ. Зачем вам это?

СЕРЖАНТ. Представьтесь, прошу вас.

ГРАМОВ. Я забыл.

СЕРЖАНТ. Козел Идиотович Дебилов.

ГРАМОВ. Козел… Идиотович… Дебилов… И все равно вы меня не унизили.

СЕРЖАНТ. Ты сам себя унизил. Садись, играть будем.

ГРАМОВ. Чем я себя унизил?

СЕРЖАНТ. Ладно, замнем. Вы хороший симпатичный человек. Не расстраивайтесь по пустякам.

ГРАМОВ. Это — пустяки? Это — пустяки?

Ногой ударяет по столу, стол опрокидывается, шахматы рассыпаются, Грамов бежит к подвалу и прыгает.

Взвязг музыки. Затемнение.

Печальное поминальное застолье.

ГРАМСКОЙ. Я знал его много лет. И должен сказать, что знал только с хорошей стороны. Конечно, диалектика учит, что в каждом человеке есть и хорошие стороны, и плохие стороны. Это еще Лев Толстой открыл. Но, повторяю, я знал его только с хорошей стороны. Почему? Потому что каждый сам выбирает, какой стороной ему обращаться к людям. Взять, к примеру, меня. У меня тоже есть плохие стороны. Но я понимаю, что если я повернусь к людям плохой стороной, то и они повернутся ко мне плохой стороной. А если я повернусь к ним хорошей стороной, то и они повернутся ко мне хорошей стороной. Он всегда был повернут ко мне хорошей стороной, будучи при этом разносторонним человеком. Только теперь становится ясен масштаб его личности. Только теперь становится ясно, что такие люди — золотой фонд нации и государства. С горечью предлагаю я всем выпить этот горький напиток прощанья. Прощай, друг, и прости.

Пьют. Пауза.

ГРАМКО. Полностью согласен… с вами…

ГРАМСКОЙ. Брось, мы давние друзья, чего это ты?

ГРАМКО. Да. Конечно. С тобой. Я согласен с тобой. Это был человек! Он всегда мог прийти на помощь! До самого конца он помогал людям.

ИРИНА. Пример!

ГРАМКО. Что?

ИРИНА. Приведи пример. Конкретно.

ГРАМКО. Это очень легко сделать… Незадолго до гибели он… У меня сложилась ситуация… Довольно сложная… И он первый пришел не помощь.

ИРИНА. Какая ситуация? В чем заключалась помощь?

ЭЛИНА ( ей ). Мне кажется, до вас еще не дошло, что он умер. Вы тут… Вы тут будто на диспуте каком-то.

ИРИНА. Я вообще не хотела приходить. Похороны, поминки, это глупо. Это условности. ( Грамко .) Ты сядь. Мы поняли, что тебе жаль, что он умер, потому что он тебе помогал, а теперь не будет помогать.

ГРАМКО. Нельзя так… Даже если бы он не помогал мне лично, я бы все равно… Я все равно сожалел бы.

ИРИНА. Почему?

ГРАМКО. Потому что он был мой друг.

ИРИНА. Неправда. Он был откровенным со мной. Он говорил, что ты появлялся только тогда, когда он тебе был нужен. Какая же это дружба?

ГРАМСКОЙ. Не будем в такой момент ссориться. Пусть он появлялся только тогда, когда наш усопший друг был ему нужен. Но ведь к нему он шел, а не к кому-то еще. Это лишнее доказательство высоких человеческих качеств нашего ушедшего друга.

ИРИНА. Я никогда не бываю на похоронах. Это надгробное краснобайство, фиглярство… Необходимость делать постное лицо… Противно.

АЛИНА. Это делается не только для… для ушедшего. Это для тех, кто его любил. А вы, если не хотели, не приходили бы, не портили бы людям праздник… То есть… Я от волнения, я хотела сказать…

ИРИНА. Я и не собиралась приходить. Но подумала: пусть здесь будет хоть один человек, который радуется за него. Праздник — это вы не случайно оговорились. И решила пойти.